Вероятно ли, чтобы в такой изуродованной триаде, которая и человеческой-то может быть названа лишь с большой натяжкой, возникло хоть какое-то поползновение к творчеству? Отрицательный ответ вполне очевиден, но ведь способность именно к творческой деятельности является главным признаком богоподобия. Следовательно, на втором этапе созревает угроза исчезновения богоподобия в человеке, а затем и самого человека как объекта дальнейшего эксперимента Творца. Спасению гармонии божественного образа и божественного подобия в человеке и посвящена вся земная жизнь и крестная смерть Христа.
Третий этап характеризуется функционированием обоих «базовых» условий, открывающих человеку шанс стать Человеком. По существу, именно этот этап и правомочно считать экспериментом как таковым, ибо человеку впервые была дана возможность выбора для себя доминирующих жизненных ценностей как духовно-нравственных, так и материальных, находящихся подчас в противостоянии к первым. Эпизод с богатым юношей, возжелавшим обрести жизнь вечную, наглядно демонстрирует трудность такого выбора (Мф. 19, 16-22).
Христос не отрицает Закона: «Не думайте, что Я пришел нарушить Закон или пророков» (Мф. 5,17), но наряду с этим Он утверждает нравственный приоритет Своих заповедей, заповедей любви, категоричным противопоставлением: «А Я говорю вам» (Нагорная проповедь в Мф. 5). В итоге духовный план «сына израилева», доселе заблокированный догмами Закона, открывается Истине, то есть обретает свободу: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8,32). Свобода же в сцепке с познанием истины (знанием добра и зла) предопределяет творческое начало в человеке, что и является доминирующим признаком его божественного подобия.
Нравственные ориентиры, устанавливаемые Христом, в отличие от заповедей Закона не подавляют свободы воли человека, не ущемляют его права выбора пути. Христос лишь расставляет приоритеты по степени их значимости для человека: «Дух животворит, плоть не пользует ни мало; слова, которые говорю Я вам, суть, дух и жизнь» (Ин. 6,63) и дает людям принципы формирования иерархии жизненных ценностей: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын человеческий» (Ин. 6,27). Однако принять ли приоритеты и принципы, провозглашаемые Христом, как личные или отвергнуть их вовсе каждый человек решает сам, в чем и реализуется дарованная ему свобода воли. В первом случае во имя нравственного совершенствования личности, эволюции человеческой души через возвышение духа, во втором во имя бездонных потребностей нижнего, биологического плана человеческой триады. «Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные жизнь и мир», заключает апостол Павел (Рим. 8,6).
Сошествие Бога к человеку, воплощение Сына Божьего в Сыне Человеческом («в образе Христа совершилось рождение Бога в Человеке и рождение человека в Боге» [11], с. 45) есть доминирующая идея нынешнего этапа божественного эксперимента, который вот уже более двух тысячелетий проводится под эгидой Высших Сил («дана Мне всякая власть на небе и на земле», говорит Христос ученикам в Мф. 28,18). Отныне рядом с каждым человеком, участником эксперимента, всегда, «во все дни до скончания века», стоит Учитель, невидимый глазом и неслышимый ухом, но воспринимаемый лишь чуткой человеческой душой, ибо Наставник этот есть «Дух Святой, которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин. 14, 26-27). Как видим, Высшие Силы, Божественная Троица, протягивают человеку руку помощи в реализации им индивидуальной программы эволюции. Теперь очередь за человеком, у которого есть три варианта выбора. Он может или отринуть божественную руку в иллюзорной надежде на свои «безграничные» силы; или безвольно «повиснуть» на божественной руке, не борясь с собой и ситуацией: «Каков уж я есть, таков и есть, что будет, то и будет. Все от Бога!» (удобная позиция, не правда ли?); или же, наконец, он может, крепко соединив свою руку с рукой Творца, стать Его сотворцом.
Без божественного участия нравственное совершенствование человека, конечно, невозможно, но и без активного устремления к этому самого человека тоже, ибо «дорогу осилит идущий» (курсив мой. М. Г.). Поскольку же человек в результате предыдущих этапов божественного эксперимента усвоил (и, к сожалению, в большинстве своем сохранил до сих пор!) мощный животный план, заземленную душу его служанку и крайне низкий уровень духовности, постольку ему крайне трудно осилить, даже при поддержке свыше, тернистый путь эволюции. Но другого пути спасения нет, и Христос предупреждает, что только «претерпевший до конца спасется» (Мф. 10,22).
«Помоги сильному, дай богатому», гласит восточная мудрость. Так вот, с целью выявления этих сильных и духовно богатых людей, достойных божественной поддержки в обуздании ими в сердце своем «зла от юности», и промыслен текущий этап божественного эксперимента. А дальше что? «Победивший наследует все» (Откр. 21,17), а значит и право на следующий виток эволюции. Участь же остальных, неисправимых носителей зла, зависит от решения праведного суда Сына Божия: «И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения» (Ин. 5,23). «Будучи звеном, соединяющим мир божественный с миром тварным, человек увлекает за собой природу в своей эволюции, Богочеловек увлекает за Собой человечество в своем восхождении к божественному миру, к которому в конце концов все стремится и в чем может осуществить свой смысл» [3], с. 133 так формулирует доминирующую идею бытия ныне покойный мыслитель протоиерей Александр Мень, одна из светлейших личностей ушедшего века.
Следует подчеркнуть, что хотя земная миссия Христа и реализуется только среди «овец Израилевых», спасительная же Его миссия охватывает все человечество. Так, в молитве за Своих учеников Христос произносит: «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их» (Ин. 17,20). И уж непосредственно перед вознесением Он назидает Своих апостолов: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16,15).
Суть божественного промысла в целом «преображение мира, Царство Божие. А мы должны только его предвосхитить, предчувствовать» [3], с. 18. Иными словами, преображение мира должно осуществляться в сотворчестве Бога и человека, но начинаться с преображения самого человека, с коренной перестройки его индивидуальной шкалы жизненных ценностей.
Шкала жизненных ценностей
Дух животворит, плоть не пользует
ни мало; слова, которые говорю Я вам,
суть дух и жизнь.
Евангелие от Иоанна, гл. 6, ст. 63
Совесть есть глубина личности,
где человек соприкасается с Богом.
Н.А. Бердяев
В стихотворении В. Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо?» крошку-сына очень интересуют вопросы, вынесенные в заголовок произведения, с которыми он и обращается к отцу. Под влиянием отеческой лекции малолетний человечек, еще едва способный хоть что-то анализировать и сравнивать, делает, тем не менее, зрелый моральный вывод: «Буду делать хорошо и не буду плохо». Это решение есть первое достижение человека на долгом пути нравственного самосовершенствования. Что ж, «даже самая длинная дорога начинается с первого шага», тонко замечает мудрый Восток.
В рассматриваемом стихотворении обращают на себя внимание два, на мой взгляд, принципиальных момента. Во-первых, вполне осознанное (мы не знаем под влиянием чего), выношенное желание «крохи» стать лучше, чем он есть. Во-вторых, вера в авторитет отцовских определений относительно того, что есть «хорошо» и что «плохо» (естественно, в терминах, доступных ребенку).
Вывод, вложенный В. Маяковским в уста «младенца, глаголящего истину», созвучен призыву апостола Петра: «Уклоняйся от зла и делай добро» (1Пет. 3,11). Но апостольская заповедь обращена все-таки не к малолетним детям, начинающим жизнь «с чистого листа», а скорее к их родителям и вообще к человеку с уже сложившейся нравственной ориентацией, которого не обуревают приступы детского и юношеского максимализма. Петр призывает сделать решительный внутренний шаг в направлении духовного совершенства. В сущности, это переход на новый принцип нравственного бытия, поскольку старый, воплощенный в законе Моисея, сводился лишь к тезису: «Не делай другому зла».
Однако для этого в качестве первичного условия необходимо внутренне же и прозреть, определиться с личными критериями добра и зла и уж только затем решать: от чего уклоняться и чему следовать.
Шкала жизненных ценностей это детище троичной структуры человека, итог деятельности всех планов его триады. Формируется она нашим внутренним «третейским судьей» нашей душой. Именно она устанавливает на каждом этапе жизни человека, что лично для него важно, а что нет; что следует считать ценным, а что вредоносным или по меньшей мере бесполезным. На душевном плане производится не только анализ «содержимого» посылок верхнего (духовного) и нижнего (физического) планов, планов-антагонистов, но и сопоставление с ценностями, уже закрепленными в качестве эталонов на некоей разветвленной вертикали нравственных приоритетов. Эта сложная система индивидуальных эталонов правильного и неправильного, хорошего и плохого, добра и зла, являющаяся своеобразным скелетом нашей души, и есть шкала жизненных ценностей конкретной личности. На этом своеобразном каркасе и покоится набор тех самых «своих аршинов», которыми мы, согласно поговорке, меряем не только поступки человека, но и его мысли и чувства. Отношение к себе мы так же пропускаем сквозь этот оценочный частокол.