В годы коллективизации (19321933) в селе были организованы колхозы (практически по улицам), ставшие перед войной уже достаточно состоятельными хозяйствами, по нашим меркам, конечно, вполне обеспечивающими себя хлебом, овощами и продуктами животноводства. Значительная часть урожая изымалась, конечно, государством. Колхозы для этого и создавались. В нашем колхозе «Страконка», бессменным председателем которого со дня образования и до самой войны был мой дядя по отцу Пётр Михайлович, приносила определённый доход и пасека, а в «урожайные» годы на трудодни колхозники получали даже мёд. То ли мёд был очень вкусным и сладким, то ли таково свойство детской памяти, но помню и до сих пор, как отец с помощью длинной лучинки доставал это лакомство из бутылки другой тары просто не было.
Люди постоянно строились, появлялись добротные дома, а в домах кое-какой достаток. Новый дом перед самой финской войной построил с помощью братьев и мой отец. Помню толстые брёвна, из которых он был срублен, пахнущие ещё смолой. Правда, в сенях размещались и насесты для кур, закуток для телёнка, что к запаху смолы добавляло и другие, менее приятные «духи». Но таков был уклад нашей сельской жизни.
Колхоз «Страконка» считался в районе передовым, поэтому и был премирован новым автомобилем ГАЗ-ММ (знаменитая «полуторка») грузоподъёмностью полторы тонны. Как много грузов он перевёз, сказать не могу, но для меня он остался в памяти в очень непонятном для моего детского ума виде четыре лошади тащили за собой это чудо техники, чтобы завести его после ремонта двигателя. Оказывается, что «кривого стартера» заводной рукоятки было мало, чтобы провернуть какой-то там коленвал. Такая была техника, такие были специалисты. Но и этот автомобиль вместе с водителем были в начале войны мобилизованы для нужд армии.
Война же оставила неизгладимый след не только на облике села, его послевоенном переустройстве, но и на сознании людей, их отношении к реальной жизни.
В годы правления Н. С. Хрущёва всё настойчивее стали вестись разговоры об объединении мелких руженских колхозов в единый на селе. Это была новая государственная политика укрупнения всего: колхозов, сельских советов и т. д. Мой возраст позволял уже улавливать определённый смысл в происходящем. Запомнились ожесточённые споры на собраниях о нежелании объединяться, укоры страконских колхозников бутыренским и малаховским в лени, в нежелании работать и в других «грехах». Как не хотели принимать на себя название того колхоза, с которым предполагалось объединение «мы не пойдём в подчинение страконским» заявляли соседи, считая в сохранении названия колхоза своеобразное порабощение. По моим впечатлениям меньше всех вызывало возражений присвоить новому объединённому колхозу более нейтральное название «Власть труда». Это название носил колхоз на Куташенке, председателем его до войны был наш родственник по матери С. И. Алыренков, известный в районе партиец, в первые недели оккупации нас немцами избитый ими и появившимися их прихвостнями до состояния, как теперь принято говорить, несовместимого с жизнью.
После долгих споров и под нажимом райкома партии объединение состоялось и появился огромный колхоз, впоследствии преобразованный в совхоз «Ружное». К нему были присоединены и деревеньки Бражино и Власовка (сейчас этих населённых пунктов уже нет). При создании объединённого колхоза бывшие хозяйства вошли в него на правах бригад с сохранением инфраструктуры (конюшни, скотные дворы, инвентарь и пр.). В объединённом колхозе была создана крупная животноводческая ферма по производству молока и мяса. В собственности колхоза (совхоза) в связи с ликвидацией МТС появилось много сельхозтехники и автомобилей, поставляемых государством практически за символическую плату (термина «дотация» я в те годы ещё не знал), конечно же компенсируемую за счёт сдачи (затем продажи) продуктов растениеводства и животноводства тому же государству.
Не вызывает сомнения тот факт, что с самого начала создания колхозов советское государство прилагало серьёзные усилия по внедрению в сельское хозяйство технических средств обработки земли и уборки урожая. Исходя из слабости промышленной базы государства, технической безграмотности населения, возрастающей роли агрономической науки и др., было найдено рациональное решение о сосредоточении всей поступающей в сельское хозяйство техники в специализированных организациях машинно-тракторных станциях (МТС), которые помогали обрабатывать землю и убирать урожай в колхозах по графику и по мере готовности земли и созревания урожая, но всегда под жёстким контролем райкома партии и райисполкома. Конечно, полностью исключить ручной труд в колхозах того времени, особенно на первых порах, было практически нереально по разным причинам.
Наши руженские колхозы обслуживала МТС, находившаяся в деревне Покров. Это было серьёзное предприятие с организованной подготовкой кадров механизаторов, квалифицированным ремонтом техники, со своим клубом, столовой, медпунктом и другими элементами социально-бытового и культурного назначения. Однако надо отметить, что в колхозах техника часто простаивала из-за поломок по причине её низкой надёжности, несоблюдению технических регламентов по её обслуживанию конкретными специалистами, её эксплуатирующими, всё-таки низкой профессиональной подготовки механизаторов, а часто и из-за откровенно наплевательского отношения не моё и не буду беречь. Положение значительно изменилось в лучшую сторону после изменения системы оплаты труда механизаторов, когда они стали работать не за безликие трудодни, а за конкретные производственные показатели. По своему материальному положению они стали резко выделяться на фоне общей нищеты. Терять материальные приобретения уже никто не хотел и техника заработала. Это один из примеров разумного решения появляющихся проблем, но для поступательного продвижения вперёд такая вдумчивая работа обязана быть непрерывной, что в нашем великом государстве, к сожалению, было не всегда, или непоследовательно.
И ещё об одном аспекте нашей жизни в те годы. Надо отдать должное заботе советской власти о получении образования и поощрении материнства. Даже в тяжёлые первые послевоенные годы было организовано школьное образование, несмотря на полнейшее отсутствие учебно-материальной базы и нищету учеников и учителей. Уже в 1951 году в нашем селе начала работать только что построенная двухэтажная кирпичная школа-десятилетка с отдельными кабинетами физики, химии, богатой библиотекой, бесплатными учебниками, спортивной площадкой и другими атрибутам нормального учебного заведения. Правда, освещение классов в осенне-зимний период производилось большими (двадцатилинейными) керосиновыми лампами, что, конечно же, создавало определённые неудобства и было опасным в пожарном отношении. С этими светильниками проходил и наш выпускной вечер в 1954 году. Электрическое освещение в школе, как и во всём селе, появилось только в 1956 году, о чём я с гордостью поведал своим однокашникам-курсантам, вернувшись из очередного отпуска.
Для медицинского обслуживания населения в эти же годы в старинном «Гринёвском» саду был построен прекрасный фельдшерско-акушерский пункт с родильным отделением на несколько коек, укомплектованный необходимым оборудованием и персоналом. Сколько деток увидели свет в этом учреждении! Вот так на деле проводилась демографическая политика и оказывалась первая медицинская помощь в государстве, заинтересованном в сохранении здоровья и приумножении численности коренного населения.
Несколько позже в селе было построено большое здание сельского клуба, так как старый деревянный клуб уже был тесен для значительно увеличившейся численности молодёжи, да и для взрослого населения, проявляющего интерес к новым кинофильмам и концертам заезжавших иногда артистов. Строительство нового клуба не обошлось и без курьёза. В 1955 году в свой первый курсантский отпуск около старого клуба увидел приличной высоты кирпичные стены большого здания нового клуба. Каково же было моё удивление, когда во время очередного отпуска летом 1956 года увидел те же стены, без крыши и без признаков какой-либо работы на здании. Поинтересовался, Оказалось, что ещё при разметке траншей под фундамент местные мужики, расспросив девочку-техника о конфигурации клуба, убедили её, что зрительный зал узковат и надо бы его расширить хотя бы на один метр. Дипломированный строитель, идя навстречу «пожеланиям трудящихся», рассудила, что если уж и расширять клуб, то лучше на полтора метра и с помощью благодарного, участвовавшего в обсуждении люда, перенесла соответствующие колышки. Фундамент заложили по новой разметке, стены возвели, а когда привезли перекрытия, то они «почему-то» хотя и соответствовали проектным, но оказались на полтора метра короче требуемых, исходя из реального расстояния между стенами. На исправление ситуации ушло два года. Правда, после завершения строительства (сделали новые перекрытия) клуб производил довольно хорошее впечатление. Здесь был и большой зрительный зал, библиотека, помещения для кружков, оркестра (существовал и играл реально), танцев и др. Молодёжи в селе было много и клуб не пустовал.