Мясницкая
Прогулки по старой Москве
Алексей Митрофанов
© Алексей Митрофанов, 2017
Мясницкая один из символов Москвы. Улица так же символична, как Тверская и Арбат, а также Бейкер-стрит, Крещатик и Бродвей. Достаточно произнести одно из этих слов и уже не нужно город называть. Всем все понятно.
Мясницкая один из символов Москвы. Это особый мир. Мир Маяковского и Лили Брик, мир старообрядчества и традиционного православия, мир детских игрушек и перепачканных чернилами почтовых служащих.
Именно здесь находится главный почтамт страны. Именно у истоков этой улицы стоит главный российский магазин детских товаров. Именно здесь один из лучших книжных магазинов города. Именно под Мясницкой улицей проходит первая линия московского метро. И именно на этой улице окончил свою жизнь Владимир Маяковский.
Мясницкая от века улица деловая. Тут больше столетия назад начали появляться офисы крупных кампаний, а в скором времени улица сделалась своего рода продолжением Китай-города, «сити» Москвы.
Улица оставалась таковой и после революции. Краевед А. Родин примечал в 1924 году: «Мясницкая это улица металла, электричества, цемента, леса, стекла. Все, что нужно для грандиозного строительства города и деревни, от гвоздя до двигателя, от бревна и бочки цемента до оборудования электрических станций все это идет с Мясницкой или через Мясницкую. Громадные магазины-выставки, внушительные конторы хозяйственных центров, колоссальные зеркальные окна, солидные деловые вывески и вечно беспокойный поток людей, пролеток, автомобилей, трамваев вот что составляет облик Мясницкой».
Этот стиль улица держит по сей день. Разве что трамвай с нее ушел и больше не вернется.
Мясницкая неширока. Ее можно перебежать за несколько секунд. Но так поступать не стоит Мясницкая коварна. Это только кажется, что здесь машины ездят медленно и величаво. В действительности они едут спешно, а водитель то и дело отвлекается на очередной архитектурный памятник в стиле эклектики.
Кстати, ездить по Мясницкой удовольствие неописуемое. Еще поэт Пушкин об этом мечтал в своем изумительном, трепетном стихотворении «Дорожные жалобы»:
То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!
Ряды домов (левый и правый, четный и нечетный) высятся друг напротив друга, нависают над прохожими таинственными, серыми, оштукатуренными, разукрашенными глыбами. Здесь можно забыть обо всем просто гулять по узким тротуарам и впитывать в себя события былых веков.
Веков же этих на Мясницкую нанизано немало улица возникла полтысячелетия тому назад.
А вдоволь нагулявшись по Мясницкой улице, а также осмотрев ее исток Лубянскую площадь (кстати, еще один из символов Москвы), можно углубиться в переулки и бродить
в них еще несколько часов. Переулки здесь особенные искривленные, обманчивые, завлекающие. И не удивляйтесь, если удаляясь от Мясницкой, вы часок спустя вдруг вновь окажетесь на ней. В других местах такое невозможно в принципе. Здесь же обычное явление, вполне привычное для старожилов.
Ну, а мы по традиции начнем свой маршрут не с Мясницкой, а несколько раньше с Никольской улицы и даже с Красной площади. Именно отсюда начинается та магистраль, которая, пройдя через Мясницкую, выведет нас сквозь «площадь трех вокзалов» к замечательному парку под названием «Сокольники». Парк, разумеется, мы тоже не оставим без внимания.
Незаурядные ряды
Здание ГУМа Верхних Торговых рядов (Красная площадь, 3). Построено по проекту архитектора А. Померанцева в 1893 году.
Главным московским магазином, невзирая на обилие новейших супермаркетов, по сей день остается ГУМ. Во-первых, он находится в самом что ни на есть центре города на Красной площади. Более статусного местоположения не придумать, разве что в Кремле. Во-вторых, магазин предназначен для людей с самым разным уровнем дохода (в наши дни такое редкость). В-третьих, там можно купить почти что все. В-четвертых, ГУМ привычен. В-пятых легендарен.
И так далее.
До появления этого здания на месте, занятом нынешним ГУМом, находилось учреждение того же профиля торговые ряды (их называли Верхними). Правда, они были более неряшливыми и, более того, деревянными. Но жизнь в них проходила веселая. Одни лишь зазывные слоганы могли очаровать приезжего провинциала. То и дело на пути у покупателя вставал приказчик и произносил такую, например, речевку:
У нас без обману, материал без изъяну, имеем подушки пуховые, кровати двуспальные ольховые, ящики туалетные на двадцать мест подарки для женихов и невест!
Ассортимент и правда впечатлял.
Но бывалый покупатель равнодушно шел своей дорогой он привык к такой назойливой рекламе так же, как и наши современники.
Впрочем, иной раз приказчики на время забывали о заученных рекламных текстах и давали волю собственной фантазии. Ловили, например, мышей, засовывали их в коробки, а коробки обряжали в яркую бумагу с бантиками подарочная упаковка в позапрошлом веке мало чем отличалась от нынешней. Затем «подарочек» подкладывали на пути все тех же покупателей и дружно хохотали, глядя, как солидный господин или же дама с вороватым видом поднимают грызуна.
Примораживали к полу гривенники и другую мелкую монету (естественно, морозы легко проникали в ветхие строения) и хохотали над попытками прохожего отколупнуть монету.
Копытцем попробуй, кричали ему.
Иной раз «зеленили» или же «краснили» посетителя (для этого обычно выбирались персонажи звания духовного они смешнее удивлялись). Какой бы цвет ткани не называл бедный батюшка, ему обязательно давали либо красную, либо зеленую материю. Священник начинал чураться, нервничать и вообще вести себя не подобающе сану.
* * *
Старое здание Верхних торговых рядов все больше ветшало и, разумеется, устаревало морально. Мало того что электричества здесь не было предпринимателям не разрешалось даже пользоваться свечками из опасения, что деревянные постройки могут в одночасье выгореть. Об отоплении, конечно, речь также не шла. Продавцы восседали в тяжелых енотовых шубах, чернила превращались в мерзкий черный снег, который в случае необходимости оттаивали собственным дыханием, а грелись, как не трудно догадаться, водкой.
Под конец девятнадцатого века власти объявили конкурс на проект новых рядов. И началась суета. Всем архитекторам сразу же захотелось оставить рядышком с Кремлем свидетельство своего яркого таланта. В конкурсе участвовали знаменитости первейшего разбора Шервуд, Клейн и даже живописец Верещагин.
Проекты мало отличались друг от друга. Все здания выглядели длинными, приземистыми и с башенками в русском стиле. Победителем же стал А. Померанцев, представивший проект с довольно пафосным девизом «Московскому купечеству».
Одновременно с творческой интеллигенцией занервничало и само «московское купечество». Но совершенно по иному поводу. Предприниматели подсчитывали будущий убыток, связанный с затором в бизнесе. Не желали они покидать старые добрые насиженные лавки (хотя для них и выстроили так называемые временные ряды). Но городские власти поступили радикально в один прекрасный день купечество явилось на свои рабочие места и обнаружило их запертыми и под тщательной охраной. Один предприниматель из славного рода Солодовниковых не выдержал такой напасти и зарезался в Архангельском соборе. К счастью, прочие его коллеги оказались более устойчивыми к потрясению.
И в результате в Москве все-таки появилось новое здание Верхних торговых рядов.
«Они представляют собой выдающееся сооружение среди торговых помещений не только России, но и Западной Европы», писал о тех рядах один дореволюционный путеводитель по Москве. Неудивительно огромнейшие галереи, собственная электростанция, артезианский колодец для местного водопровода, подземная железная дорога для подвоза товара. А торговали в то время на всех трех этажах и в подвале.
Но больше всего, конечно, удивляла крыша полностью прозрачная, созданная инженером Шуховым. Днем галереи освещал солнечный свет, а вечером отсюда можно было любоваться на луну.
Впрочем, к внешнему виду здания иной раз предъявлялись и претензии. Один из краеведов, некто В. Никольский, возмущался дескать, здание только прикидывается исконно русским, а по сути же является «европейским пассажем, наряженным в неподходящий русский костюм», и осуждал его автора за «попытку с негодными средствами приблизиться к такому апофеозу подлинно русского зодчества, каким является стоящий рядом собор Василия Блаженного».
Правда, большинству москвичей полюбились новые ряды.
* * *
После революции сюда пришла всеобщая разруха, но с наступлением нэпа все, вроде бы, встало на свои места. Писатель Михаил Булгаков (бывший тогда репортером), сообщал своим читателям: «Торговые ряды на Красной площади, являвшие несколько лет изумительный пример мерзости запустения, полны магазинов».