Пройдешь напрямик через двор, потом перейдёшь дорогу и направо.
«Он даже не предложил свою помощь, расстроилась она. Раньше он был такой внимательный Хватит, ничего не изменилось! Просто Глеб очень устал и огорчился из-за моей ссоры с Алёной. Скорее всего, он не знает, как меня утешить, вот и даёт возможность разобраться во всём в одиночестве».
Пока, я скоро вернусь.
Глеб не вышел её провожать и даже не откликнулся. Сердце Ларисы вновь кольнуло от плохого предчувствия. Неужели всё исчезло, та одурманивающая забота, нежность, теплота. Она шла вперёд, не отображая ничего вокруг, погружённая в мысли и переживания.
Эй, тетя, поделись деньжатами.
Лариса вздрогнула и подняла глаза. Выход из арки перегородили два парня. Один более рослый и широкий в плечах. Второй поменьше и в кепке. Хотя при тусклом освещении она бы и так не смогла разглядеть лица.
Что застыла? поторопил всё тот же противный голос парня в кепке.
Ребята, да у меня почти ничего нет. Я в магазин пошла, испуганно пробормотала Лариса, осторожно пятясь обратно во двор.
Нет, так дело не пойдёт, хмыкнул парень. Мы натурой не возьмём, на старенькое не тянет. И, блеснув своим остроумием, заржал.
Доставай деньги, гаркнул второй.
Лариса вздрогнула, развернулась и побежала. В следующий момент она почувствовала удар в спину, упала и, ударившись головой о бордюр, погрузилась во тьму.
Ты что её грохнул? разозлился парень в кепке, забирая женскую сумку. Нам только мокрухи не хватало.
Откуда я знаю, огрызнулся второй, наклоняясь над лежащей без сознания Ларисой и сдёргивая с её ушей золотые серёжки. Валим, пока никого нет.
***
Извините, но, сами понимаете, вы почти месяц были на больничном, а у нас квартальный отчёт, сбивчиво говорил Константин Егорович, директор частной фирмы, где Лариса проработала последние восемь лет.
«Я у вас почти с основания, подумала она. Никогда не отдыхала больше двух недель, когда просили, задерживалась А случилось несчастье и враз стала не нужна. Взяли молодую и здоровую». Голова вновь запульсировала болью, Лариса поморщилась и закрыла глаза.
Вам плохо? Может, воды? засуетился Константин Егорович.
Нет, тихо ответила Лариса, заставляя себя растянуть губы в улыбке. Всё в порядке.
Получив расчёт, она вышла из здания и, с трудом дойдя до скамейки в аллее неподалёку, села. Перед её глазами мелькали тёмные мушки, а виски словно сдавливали железные обручи.
Боже, за что всё это? прошептала она, а потом, вспомнив о муже и дочери, смутилась: «Они считают, что я их предала Возможно, я поступила эгоистично, но ведь жизнь одна».
Николай звонил Ларисе в больницу, интересовался самочувствием и предлагал помощь. Алёна тоже не забыла маму и два раза приносила фрукты. Глеб же приходил только раз, сказал, что очень занят, ищет новую квартиру в более приличном районе, чтобы больше такого не повторилось.
«Не стоит унывать, подумала Лариса. Голова должна скоро пройти. Врач же говорил о последствиях сотрясения. Работу найду. Конечно, тяжело в сорок пять всё начинать сначала, но ничего, справлюсь. Главное у меня есть Глеб и Алёна. Не каждому везёт обрести любовь и родить прекрасную дочку. Жаль, что я уже не в состоянии подарить Глебу ребёнка». Хотя он и говорил, что это для него совершенно не важно, Лариса переживала: «Я так боюсь его потерять». Ей нестерпимо захотелось услышать любимый голос, и, достав мобильник, она набрала номер. Длинные гудки и недовольный голос Глеба:
Да.
Привет, дорогой. Как дела?
Нормально, отрывисто отозвался он.
Ты где сейчас?
Где-где. На работе, конечно.
Лариса смутилась от его тона и спросила:
Прости, я не вовремя позвонила, ты занят?
Да так. Что ты хотела?
Просто услышать твой голос Глеб, меня уволили, пожаловалась Лариса и всхлипнула.
Вот, чёрт. Возможно, это и к лучшему Слушай, я давно хотел с тобой поговорить, но всё как-то навалилось.
От его слов сердце женщины сжалось в плохом предчувствии, а головная боль вновь запульсировала: «Нет! Только не это! Он не может меня бросить! Я этого не переживу!».
Ой, ладно, дорогой. Я побежала в магазин, вечером тебя ждёт романтический ужин, затараторила Лариса. Мы так давно не устраивали праздников. Люблю тебя. До встречи. И быстро нажала отбой, боясь не услышать в ответ: «Я тоже тебя люблю».
Около семи часов вечера Лариса закончила накрывать стол, поставила свечи и поторопилась привести себя в порядок: быстро приняла душ, надела купленное сегодня красивое бельё и любимое тёмно-синее приталенное платье. В восемь часов она сидела на кухне и обеспокоенно смотрела в окно. Глеб должен был прийти тридцать минут назад. «Пожалуйста, только бы с ним ничего не случилась», молилась она, пытаясь дозвониться, но его мобильный не отвечал. К полуночи Лариса совсем извелась, позвонила всем его друзьям и знакомым, но никто не знал, где Глеб. От переживаний и разыгравшейся мигрени её несколько раз вырвало, а сердце билось как пойманная птица. Чтобы хоть как-то успокоиться Лариса открыла коньяк и залпом выпила полстакана. Огненная вода обожгла её желудок, разлилась по венам, даруя приятное тепло и странную уверенность, что всё непременно образуется. Новая порция коньяка чудесным образом вылечила головную боль и усмирила страх за любимого. Прикончив полбутылки, Лариса упала на диван и забылась сном.
Утреннее пробуждение было неприятным. Настолько плохо она себя ощущала, только придя в себя после нападения. В горле царили сухость и противная горечь, язык опух, голова гудела как чугунный колокол, а тело, словно пластилиновое, отказывалось её слушаться. «Ну, я вчера и наклюкалась, мысленно вздохнула Лариса. Я так со студенчества не напивалась Но повод был и не шуточный. Где же ты, Глеб? Что происходит?». Она с трудом поднялась, в глазах потемнело, накатила тошнота, пришлось срочно ложиться обратно.
Больше в рот ни капли не возьму, прошептала Лариса, закрывая глаза.
Ожил мобильный телефон, заполняя комнату жизнерадостной мелодией. Женщина поморщилась и потянулась за ним.
Да, ответила она хриплым незнакомым голосом.
Лариса? неуверенно начал Глеб.
Милый, о боже, где ты?! воскликнула Лариса, разом почувствовав себя лучше. Я тут чуть с ума не сошла.
Прости, еле слышно отозвался он. Я не должен был так Просто у меня духу не хватило признаться.
«Признаться, загудело в её голове. Только не это. Я не смогу без него». Она понимала, что не в силах остановить готовый вырваться страшный приговор, но всё же с отчаянием выдохнула:
Я люблю тебя.
Понимаю, отозвался Глеб, и, несколько секунд помолчав, продолжил: Поверь, мне тоже тяжело, но любви не прикажешь.
«Не прикажешь, мысленно согласилась Лариса. Если бы я могла управлять глупым сердцем, то ни за что бы не разрушила семью. Всё-таки у нас с Николаем было много хорошего».
За что? прошептала она, сдерживая рвущиеся наружу слёзы.
Глеб тяжело вздохнул и ответил, словно неразумному ребёнку:
Лариса, я любил тебя, но потом всё пропало. Не знаю, может, на самом деле я не был готов к семейному быту и постоянным сложностям. Я хотел спокойной счастливой жизни, а с тобой одни головняки.
«Оказалось, я сама виновата», подумала Лариса и положила трубку, сил продолжать разговор не осталось. Ей хотелось лишь одного забыться.
Череда дней растянулась в одну сплошную серую полосу, где горечь водки притупляла боль, усмиряла сожаление и погружала в мир, где она могла справиться со всем. Главное вовремя выпить лекарство
Мама, донесся до Ларисы голос дочери. Почему у тебя дверь открыта? Мне Глеб позвонил, попросил тебя проведать. Вы что поссорились? Ты где?
Лариса поморщилась, громкие звуки взрывались болью в голове, с неудовольствием пошевелилась на диване и с трудом разлепила глаза. Ей необходимо быстрее принять вертикальное положение и выпроводить дочь отсюда.
Мамочка, растерянно пробормотала Алёна, заходя в гостиную и разглядывая царящий бардак и особенно ряды бутылок. Что происходит?
Ничего, хрипло каркнула Лариса. Всё нормально. Иди домой.
Ты из-за этого козла пьёшь?! Совсем с ума сошла? Да чёртов альфонс мизинца твоего не стоит!
Тише, взмолилась Лариса. Башка гудит. Принеси воды, пожалуйста.
Алёна побежала на кухню и закричала оттуда:
Мама, ну ты и грязь развела. Фу, по-моему, у тебя скоро плесень разрастётся и заговорит. Кипячённой воды нет. Подожди, я тут немного помою и чайник поставлю. Кстати, нам надо к среде всё прибрать и сдать квартиру хозяйке. Глеб сказал, что срок аренды закончился.
«А мне даже не позвонил, с горечью подумала Лариса. Не хочет иметь со мной ничего общего. Понятное дело, наверное, уже успел влюбить в себя очередную дуру и живёт припеваючи Мне же теперь только в петлю залезть, чтобы не мучиться».