Просто бытие на вершине всегда есть совершенство, в коем уживается противоречие, в коем вершина с одной стороны всегда есть самое тяжелое состояние и стояние бытия Вселенной, а с другой абсолютное совершенство всегда есть абсолютное равновесие-покой. Это видно из следующего прообраза. Палка, которую поставили вертикально постоянно стремится упасть согласно законам физики. Но бытие живого наоборот, как бы выводит палку вновь в состояние вертикали и её равновесия. Просто вертикальное положение равновесия палки остается вершиной сообразно Вершине вершин Голгофе Христовой, а ведь, не смотря на это именно на этой Вершине вершин зародилась жизнь в покое, как абсолютном подобии пустоте.
Так устроен наш организм, что оный противостоит всем покушениям на равновесие его здоровья, постоянно восстанавливает утраченное. (Этот момент потом станет свойством корпускулярности, устойчивости к воздействиям). Таким образом, человек есть вершина бытия жизни, на которой ему естественно только стоять.
Точка имеет завершенность в себе самой, также как вершина этот образ тоже несет в себе, а именно образ этой завершенности в себе самой несет каждое живое тело организма. Вне этой целостности завершенного в себе нет жизни (на теле живого не должно быть ран). То есть точка первообраз любого порядка, который воспринимается как порядок только лишь в одном случае имеет животворящее определение. Если порядок не потворствует бытию живого в данной ситуации это не порядок, а хаос. Просто завершенность в самой себе элемент постоянства, заимствованный из пустоты, благодаря чему только завершенность подобна пустоте. Иными словами, всякая незавершенность инородна пустоте, а потому наделена другим свойством пустоты устойчивой стабильностью в некоторой степени. Пустота это свойство первообразной относительно её производной. Просто некоторые элементы первообразной уходят в небытие для её же производной. По этой причине, неизбежно производная должна обретать образ и подобие пустоты, как несущий элемент постоянства её. Именно по этой самой причине реальность перед нами встает, как несущая в себе элементы постоянства, что и выразилось на всеобщей сферичности всего вокруг начиная от самых элементарных частиц квантовой физики и заканчивая галактиками. Таким образом, перед нами встает первообразный мир. Он полон всего живоносного и в нем нет пустот для живого.
Сам по себе привычно созерцаемая Вселенная, поражённая грехом, свидетельствует о Божьей Сущности точкой со значением пустоты (то есть ноля или нет величины во грехе), которая становится Центром всего. Ибо Божественное чувственно воспринимаемым грехом не обладает, то есть в Его свойствах нет поражения грехом, а следовательно нет всего того, что может быть соизмеримо греху речь идет в том же числе о временно явленной протяжённости во времени. В то же время, присутствие Бога есть везде, где материя, несущая в себе двоичность природы, а значит есть влияние через одну из составляющих ее природу, но нет протяжённости, как величины греха и самого греха в Его присутствии¹³. Парадокс протяженность является свойством материи, а Божественное, как отсутствие величины греха, протяженностью не обладает оная есть точка, как минимальная величина. Но когда поражение грехом появилось в реальности, то, так как начало это ещё не движение, по слову учителей Церкви (смотри здесь (!2)). Иными словами, ещё пока не может проявиться как некая чувственно привычно воспринимаемая реальность, соизмеримая с естеством нашим, а потому учёными о ней свидетельствуется как самая элементарная жизнь на молекулярном уровне. Как ни странно, но с позиции природы, несущей в себе поражение грехом и, как следствие, наделённой всеми известными науке понятиями об эволюции и законах сохранения, как раз это есть то самое место, через которое первый Адам был изгнан из Рая. Причем первый человек, с позиции научного анализа, только в таком вот виде пребывать мог. Точнее это только то, что попадает в наше поле зрения, имеющим столь сильное поражение грехом, с помощью естественных ему инструментов диалектического материализма он был точкой сообразно Вершине Голгофы Христовой, а потому несет в себе точку и остается сообразным ей во всех смыслах этого слова. Это дает нам право утверждать о том, что весь мир произошел из человека и потому он сообразен человеку во всех смыслах этого слова. Именно по этой причине, по слову Григория Паламы, научные « знания хороши для упражнения остроты душевного ока», если занимают свое установленное Богом место, а потому с позиции православного богословия не становится ересью.
Итак, точка это два в одном с одной стороны, вершина бытия, как прообраз Голгофы Христовой, с которой открывается мир во всем величии и многогранности подобия ей. А с другой стороны, точка это то место, в котором утверждается связь с миром Царствия Небесного. А с третьей стороны, точка это то, через что произошло падение человечества из Царствия Небесного, а потому всё в этой Вселенной несет в себе подобие ей в образе, ибо подобное в форме порождает только свое же подобие в форме и множестве производных этой формы.
1.2.Общие моменты
1.Надо сразу сделать важное утверждение о том, что естественным для Вселенной является состояние только абсолютное подобие Богу и пребывание в Его Естестве. Именно этот момент является стимулирующим активатором всеобщего становления, развития, всеобщего движения до образа Его в данной конкретной реальности. Просто образ Творца в разных реалиях имеет различный выражение: для движения постоянство, для хаоса порядок, для души любовь, для живого и всего чувственно воспринимаемого требуется Божественная полнота во всех смыслах этого слова. И так до бесконечности.
2.Естественное место созерцания окружающей человека Вселенной Вершина вершин этого бытия. Ибо только с того места, с коего на мир смотрит Бог, является нам естественным для созерцания. Разрозненный, безсвязный и многогранный окружающий мир предстает монолитным, всеобъемлюще единым целым в том образе единого, коим является сам сообразный Богу человек. С Божественной отдаленности от нашего бытия в естественный человеку узкий сектор обзора вмещается вся Вселенная только данная позиция созерцания и только такое мировосприятие естественны человеку и потому так Бог замыслил о человеке, чтобы он был в непосредственном общении с Ним и чтобы зреть мир через то, что он имеет. После грехопадения естество мировосприятия не изменилось и он по прежнему может созерцать Вселенную через те же прежние возможности, то есть той же самой ограниченности сектора обзора, коим наделен при сотворении и при этом в поле его зрения может попасть только его самого сообразного Богу образ единого, естественного Царствию Небесному, то есть стоит перед глазами как эталон-призма. Таким был представлен мир до грехопадения и это есть тот самый эталон, который ляжет в основу сообразности всех образцов-шаблонов, а также свойственных им мер и единиц измерений, которые в сущности своей несут только то, что есть тождественно в первую очередь живому, а значит и цельное и замкнутое в полноте. Итак, после грехопадения сектор обзора остается тот же, то есть шаблон мировосприятия остался прежним, изменилась только лишь точка отсчета созерцания, а вместе с ним меняется охват восприятия Вселенной он лишается той всеобъемлющей полноты и получает множественность созерцаемых частностей, ибо посредством узкого сектора обозрения вне Божественной удаленности может зреть некоторые отдельные участки. Но, не смотря на это, подобное познается только своим же подобием, то есть человек может видеть только свое же подобие цельную замкнутую в себе полноту, может зреть прообразы Бога даже в ограниченных частностях. Мир по прежнему созерцается в законченной полноте в себе и перед нашими глазами стоит тот же эталон-призма, посредством коего он видит то, что имеет схожесть ему в образе Творца ту же законченность, замкнутость в себе той же самой полноты, но только теперь эта полнота выражения не всеобъемлющая, а множественно частная мы продолжаем видеть мир Царствия Небесного, но теперь уже во множествах образков-частностей, то есть предметов. Теперь мы видим красивую и привлекательную на вид форму и образ запретного плода, иной раз в ущерб внутренней сущности. То есть мы, несущие в себе жизнь, наделены той же полнотой выражения Божественного на себе, который в земных условиях это созерцается как привычный живой организм. К примеру, если мы издали видели всего живого слона, то в непосредственной близости мы опять видим в первую очередь живое, а не форму мы видим живые клетки, несущие образ того самого организма, который мы созерцали издали. Если мы начнем рассматривать более глубокий мир клеток, то мы опять увидим живые, наделённые полнотой и замкнутостью сообразные Божественному реалии. Мы увидим то подобное, из которого состоит его подобие в образе живого слона. Точно также и потому же принципу из сфер Общего зрим частное микромира, мы созерцаем мир вокруг себя. Мы видим не хаос, а наделённые уникально сложенной полнотой маленькие реалии, раскрывшиеся нам с позиции некоторой высоты обзора Вселенной. Чтобы стать «другом парадоксов» и осознать, что хаос, на самом деле иной порядок, который можно понять лишь на более высокой позиции обозрения, надо подняться на эту более высокую высоту. И эта высота заложена в природе человека, оная была наиболее сильно активирована сложными условиями выживания, ибо востребована и оная позволяет распознать связь между явлениями, между реалиями с уникально сложенной полнотой. Так разум вдруг видит эту уникально сложенную полноту маленьких реалий (атомов) в более общих, макроскопических пределах. Ибо какое-то иное представление о полноте в наш разум не заложен. Далее, в процессе эволюции, человек распознавать научился иное проявление полноты в иных масштабах и эта способность также обусловлена той же высотой восприятия мира, с позиции коей в сознании людей оформилась новая полнота времен. Вселенная с её умственно обозреваемым хаосом, в иных пределах высоты созерцания несет в себе порядок, подчинена законам иного порядка, в пределах коего даже воспринимаемый хаос не есть покушение на суть вещей, утверждаемой любовью Божьей. В этом важный замысел иконы святого Андрея Рублева Святой Троицы, где вроде бы изображен порядок вещей, но оный не может существовать для природы это хаос, но мы видим, что не смотря на этот непорядок и неправильность соответствий или уродства, мир существует и держится Советом Святой Троицы, Её Любовью. Отсюда следует революционный вывод о том, что на самом деле утверждающим началом, обуславливающим возможность движения эволюции жизни, а именно в её возможности распознавать порядок в созерцаемом более глобальном хаосе есть любовь, которая в те времена, когда жизнь была примитивна и не имела ещё в своей природе такого высокоразвитого инструмента, как чувства. Но только счастливая случайность, благодаря коей жизнь выпадала из логически выверенных событий, свидетельствуя о том, что существует иная реалия, коей счастливая случайность подчиняется и с которой возникшая жизнь также имеет сцепление и оная своим влиянием в этом хаосе выстраивает иной исповедующий её порядок вещей обозначившись в данной полноте времен. Так как эта реальность более общая, более всего Божественная и великая, то понятно, что оная сможет выразиться на природе людей в процессе эволюции в самый последний момент, в течение бесконечного промежутка времени. Иными словами религиозность появилась в самом начале всего, но на природе тварного, как осознанное и поддающееся современному привычному осознанию выразилась в самый последний момент. Сам факт того, что явление выпало из логически выверенных событий и стала счастливой случайностью, свидетельствует о том, что есть некая сторонняя сила, которая вошла в адекватное сцепление, контактирует более лучше, ибо нечто наиболее подобное ей. Это мы видим в Книге Бытия. Эта видимость противоречия, которая указует нам на ещё одну грань всеобъемлющей полноты живого, неизбежно явленной в эталоне шаблона для миросозерцания, благодаря чему счастливая случайность в процессе эволюции становится все более и более естественным ходом событий и завершается новой полнотой времен, как свидетельство о Первом Пришествии Сына Божьего и как пророчество о Его новом Пришествии Втором. Человек точно выполняет множество операций и даже не задумывается о том, что когда-то любое простое действо было выстрадано зловещим естественным отбором. Человек существо райское, в котором все выверено в точности, ибо само его бытие в раю уже есть точное место нахождения, естественное для него, как прообраз точного попадания во всех смыслах этого слова. В то время как всякое альтернативное этой точности энергозатратно и для бытия требует трудов в поте лица это биатлон. Мы видим направление, в котором неизбежно должна двигаться эволюция подобно эволюции в артиллерии. Артиллерийский снаряд, который имеет малую вероятность попадания в цель постепенно заменяется самонаводящимся реактивным снарядом. Вот какое определение эталона в шаблоне для миросозерцания, определяющего эволюционные токи жизни и сопутствующего им научного прогресса.