17
Государство Бохай (698926 гг.) и племена Дальнего Востока России. М., 1994; Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М., 1997; Кычанов Е. И. Очерк истории тангутского государства. М., 1968; Воробьев М. В. Чжурчжэни и государство Цзинь. М., 1975; Строева Л. В. Государство исмаилитов в Иране в XIXIII вв. М., 1978; Агаджанов С. Г. Государство Сельджукидов и Средняя Азия в XIXII вв. М., 1991; Азимджанова С. А. Государство Бабура в Кабуле и в Индии. М., 1977; Большаков О. Г. История Халифата. Т. 12. М., 19891993; Буниятов З. М. Государство Хорезмшахов-Ануштегенидов. 10971231. М., 1986; Гордлевский Вл. Государство Сельджукидов Малой Азии. М. Л., 1941; Жуков К. А. Эгейские эмираты в XIVXV вв. М., 1988; Семенова Л. А. Из истории Фатимидского Египта. М., 1974; Семенова Н. И. Государство сикхов. М., 1958.
18
Во всяком случае, именно такое впечатление производят работы по китайской аристократии. В целом различается по меньшей мере десять основных подходов в понимании аристократии, под ней имеются в виду: 1) члены влиятельных кланов, так называемые «сильные дома»; 2) члены правящего рода; 3) члены нескольких приближенных к престолу родов; 4) носители титулов знатности; 5) высшие сановники; 6) наиболее родовитая часть чиновников; 7) всё чиновничество; 8) крупные землевладельцы; 9) образованная элита, носительница культурных традиций; 10) весь привилегированный слой общества. На практике все эти категории населения, естественно, всегда пересекаются, полностью или частично совпадая по персональному составу. Но очевидно, что среди них названы явления совершенно разного порядка, в т. ч. носящие явно эмоционально-оценочный характер.
19
Тут следует подчеркнуть, что я рассматриваю аристократию только как функционально-статусную группу, отвечающую названным выше критериям, т. е. группу, представляющую небольшую часть, верхушку высшего сословия, а не всё сословие (с которым может быть соотнесен весь слой родов шидафу). Поэтому для этого времени аристократией в том смысле, в каком употребляется этот термин в настоящей книге, можно считать лишь несколько десятков наиболее могущественных кланов (которые и формально отделялись от остальных служилых родов). Весь же остальной круг родов и семей, официально зарегистрированных в реестрах и выделенных таким образом из массы населения, представляет собой по своему месту в социальной структуре общества, статусу в нём и функциям полный аналог европейского дворянства, поскольку им и исчерпывается всё высшее сословие.
20
Вопрос о том, деление какого именно уровня считать сословным делением, решается в литературе по-разному (не говоря уже о том, что общества традиционной дальневосточной системы иногда вообще считают несословными). Тем более, что при его решении не всегда можно опираться на выделение искомых групп законодательством, поскольку иногда при одинаковом, в принципе, социально-профессиональном составе населения, в одних странах законодательство выделяло 34 группы, в других до 10 и более. Но, исходя из привычных критериев близких нам европейских понятий (где сословное деление, как принято считать, выступает наиболее выпукло и определенно), предпочтительнее выделять в сословия достаточно большие группы населения, существенно отличающиеся друг от друга по социальному статусу и объему прав. Таковых же можно выделить обычно не более 34, и для стран традиционной дальневосточной системы ими будут чиновничество (в широком смысле этого слова, т. е. включая примыкающие к нему группы), простолюдины и личнозависимые. Что же касается более мелких социальных групп, существующих параллельно с основными и тем более входящих в состав более крупных (например, члены правящего клана, субчиновничество, ремесленники, различные категории несвободных и т. п.), то они могут быть названы сословными группами, субсословиями или сословиями второго порядка. Любопытно, что при всей разнице в наборе называемых сословий единственное сословие, которое присутствует во всех схемах, это сословие свободных простолюдинов, т. е. именно тот слой населения, который составляет подавляющее большинство в обществе. Характерно при этом, что никто не считает сословиями те четыре группы, на которые «простой народ» (и шире всё население) делится в системе традиционных китайских представлений: образованные люди, земледельцы, ремесленники и торговцы; в лучшем случае они считаются прослойками. Для этого действительно есть основания, поскольку в правовом отношении различия между ними в традиционной дальневосточной системе незначительны (сводятся практически к тому, что ремесленникам и торговцам запрещалось сдавать экзамены на чин), и существование этих групп в китайской политической традиции отражает лишь представления о сравнительной престижности соответствующих занятий. Однако в странах региона, отошедших от традиционной дальневосточной системы или никогда не принадлежавших к ней, именно эти категории населения являлись настоящими сословиями. Так в Японии после X в. сословие чиновников так и не оформилось, но выделяются сословия аристократии, самураев (или военно-служилое сословие), крестьянство и городское сословие, а к началу периода Токугава насчитывалось 4 сословия: самураи, крестьяне, ремесленники и торговцы, кроме них существовали аристократия, духовенство и парии (Толстогузов А. А. Социальна я мобильность в средневековой Японии // Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. М., 1986. С. 9295). Помимо сословия свободных простолюдинов более или менее очевидным является существование сословий чиновников (в которое некоторые включают и знать, родственников правителя), духовенства (монахов) и несвободных (иногда подразделяемое на ряд более мелких сословий). Выделять в социальной структуре дальневосточных обществ в качестве самостоятельного сословия так называемую знать едва ли правомерно. К ней обычно относят родственников правителя (в т. ч. и по жене) и обладателей почетных титулов. Разумеется, они стояли по общественному и имущественному положению выше основной массы чиновничества, однако родственники правителя слишком специфическая и относительно малочисленная группа, чтобы ее можно было считать особым сословием. Что же касается титулов, то они, во-первых, были ненаследственными, а во-вторых, давались за личные заслуги. Наконец, все титулованные особы входили в одну общегосударственную систему рангов, а именно по принципу обладания рангом в дальневосточных обществах и выделялось высшее сословие. Эти люди, составляя специфическую, обособленную группу, входили тем не менее вместе с чиновниками в состав одного сословия. Точно так же, как в Европе носители титулов составляли высшую часть единого дворянского сословия. Европейские титулы и их носители отличаются от дальневосточных в той же мере, в какой всё сословие европейского дворянства отличается от сословия дальневосточного чиновничества. В ряде государств (созданных в результате завоевания части территории Китая кочевыми народами) параллельно сосуществовали два типа сословного деления: для китайцев и завоевателей. Последние делились всегда на три сословия знать, чиновники и простонародье, без неполноправных. Исключением были Раннее Чжао, Северное Вэй и Поздняя Хань (923937 гг.), где по причине сильной китаизации создателей государства особого сословного деления для завоевателей не вводилось.
21
Если в Советской исторической энциклопедии (т. 13. М., 1971. С. 347) определение сословия еще более или менее адекватно историческим реалиям там сословия характеризуются по их юридическому положению в обществе с добавлением, что «в развитом, сложившемся виде сословия характеризовались наследственностью и относительной замкнутостью», то Советский энциклопедический словарь (М., 1983. С. 1240) называет сословие группой, «обладающей передаваемыми по наследству правами и обязанностями»), а Философский энциклопедический словарь (М., 1983. С. 627) и вовсе уверяет, что «сословия отличаются от таких корпораций, принадлежность к которым является результатом личных достижений индивида (на экзаменах, военной службе и т. д.)», тогда как именно личные достижения на государственной службе, и особенно военной, служили основным источником пополнения высшего сословия в «классических» сословных обществах.
22
См., например: Ланьков А. Н. Политическая борьба в Корее XVI XVIII вв. СПб., 1995. С. 37; Д. В. Деопик пишет: «Проблема степени социальной вертикальной мобильности очень важна, так как именно ее высокая степень в ЮВА, отсутствие вследствие этого сословных учреждений и прав делает трудным сравнение с феодальной Европой и послужило для некоторых основанием отрицания феодального характера средневековых обществ Юго-Восточной Азии. Степень социальной мобильности одна из проблем неевропейских феодализмов, часто называемых азиатским феодализмом или азиатским способом производства применительно к средним векам Для перехода важнейшей в обществе грани достаточно было некоторого богатства, дававшего или связи, или возможность уплаты за звание, или возможность располагать свободным временем для выполнения мелких чиновничьих функций или получения дополнительного образования» (Деопик Д. В. Вертикальная социальная мобильность низших групп феодальных землевладельцев и общинной верхушки в Юго-Восточной Азии // Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. М., 1986. С. 180,183).
23
Европейское дворянство XVIXVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 54,66.
24
С конца XVII в. во Франции несколько раз предпринимались попытки составить «всеобщий каталог» дворян, но они так и не были осуществлены (Пименова Л. А. Дворянство накануне Великой французской революции. М., 1986. С. 30).
25
Артемова О. Ю. Первобытный эгалитаризм и ранние формы социальной дифференциации // Ранние формы социальной стратификации. М., 1993. С. 50,78.
26
Попов В. А. Историческая динамика общественного расслоения и тенденции классогенеза в параполитейных обществах // Ранние формы социальной стратификации. М., 1993. С. 132137.
27
Арсеньев В. Р. Мали: традиции культуры и проблемы социально-политического развития // Ранние формы социальной стратификации. М., 1993. С. 223224.
28
Бондаренко Д. М. Привилегированные категории населения Бенина накануне первых контактов с европейцами // Ранние формы социальной стратификации. М., 1993. С. 165.
29
Баглай В. Е. Социально-классовая структура древнеацтекского общества // Ранние формы социальной стратификации. М., 1993. С. 172173,175,178180,183.
30
Гуляев В. И. Города-государства майя. М., 1979. С. 222224,228229,251.
31
Гуляев В. И. Древнейшие цивилизации Мезоамерики. М., 1972. С. 133,138.
32
История Древнего Востока. Ч. 1. М., 1983. С. 241.
33
Дьяконов И. М. Общественный и государственный строй Древнего Двуречья. Шумер. М., 1959. С. 219.
34
История Древнего Востока. Ч. 1. М., 1983. С. 260.
35
Дьяконов И. М. Общественный и государственный строй Древнего Двуречья. Шумер. М., 1959. С. 251.
36
История Древнего Востока. От ранних государственных образований до древних империй. М., 2004. С. 372.
37
История Древнего Востока. От ранних государственных образований до древних империй. М., 2004. С. 499500.
38
История Древнего Востока. Ч. 1. М., 1983. С. 272,276.
39
Там же. С. 374.