Из чего состоит наша жизнь сейчас? Из этих важных навыков приобретать и лайкать? А может, из несбывшихся мечтаний, нереализованных проектов и неубиваемой надежды? А может, она состоит из окаменевших привычек, бессмысленных расписаний и хронического катаклизма, происходящего с нашим временем? Или, что еще хуже, из тотального лицемерия мира к нам и нашего к самому себе? Сытая, уставшая, терзаемая показаниями напольных весов и артериального давления, заботами об автомобилях и скутерах, однообразно наполненная бесконечными праздниками, заменившими залихватские будни? Вечно голодная, агрессивная, заживо снедаемая завистью и червоточинами врожденного рабства? Да, именно рабства, потому что по-другому это состояние назвать нельзя.
Многотысячелетний эксперимент начал уходить из-под контроля Экспериментатора, когда мы сами начали устанавливать его правила. Даже не сами мы начали позволять, чтобы за нас эти правила устанавливали другие такие же участники эксперимента. Это не так уж сложно вносить коррективы в правила если понимать нашу сущность, наши слабости и пороки, наше тщеславие и гордыню, управлять нашими страхами и подкармливать надеждами
Разве мало в мире воодушевляющей пропаганды, в которой говорится, что достаточно личной инициативы, очень много труда и совсем немного удачи и каждый из нас в состоянии взлететь на вершину социальной лестницы или на ту крышу, где, по мнению мира, обитает успех. Но на сегодняшний день, и это тоже известно, вероятность таких исключительных событий все больше форматирует стремительные взлеты в сказки, передовицы таблоидов, романы и сценарии для кино. Единственное, что достоверно происходит, это то, что созданная система вместе с этой воодушевляющей пропагандой все больше и больше обременяет участников обязанностями, задолженностями, условностями и их правилами. Правилами изнуряющей работы как фактора успеха, задолженностями как возможности и права существовать, условностями и правилами как регламента, в соответствии с которым все воспринимается как должное и естественное.
Но все же, что это за такая важная корректива, которая была внесена в эксперимент десятитысячелетней цивилизацией? Неужели это действительно РАБСТВО? Давайте не будем спешить утверждать, что это именно так. Ваш стакан знаний наполнен содержимым, нужным для мира, но чтобы его наполнить новым, его надо освободить от предшествующего. Выплеснуть все эти представления о мире, засомневаться в показываемой нам действительности и, наконец, начать критично ее оценивать. Сегодня все гораздо более неоднозначно и проблематично, чем 2000 лет назад, когда мир был строго и четко разделен на классы и касты. Парадокс заключается в том, что рабами сегодня управляют рабы, а это более безнадежная ситуация. Голодный не поймет сытого, пеший конного, свободный заключенного, но раб всегда понимает раба. И это позволяет придумывать куда более изощренные правила.
Но если бы мы не были уверены в том, что у каждого поколения своя романтика бунтарства и свои заблуждения, если бы мы не знали, что новые поколения всегда критично относятся к существующим укладу и правилам, мы бы не предлагали новые знания, идеи и ценности, а продолжали удовлетворяться тем, что есть, и пропагандировать условный комфорт бытия. Есть надежда, что, наполнив свой стакан этими идеями, новые поколения, в конце концов, перепишут эту незапланированную экспериментом парадигму парадигму рабства. А если это не так, то зачем вообще весь этот эксперимент?
«Сколько бы мы это ни отрицали, но в глубине души мы знаем: все, что с нами случилось, мы заслужили» (Сомерсет Моэм).
5000 лет рабства
Рабство не исчезло, оно просто изменило свои формы.
Формально с рабством покончено 200 лет назад. Но не фактически. Рабство и сегодня обходит законы и декларации о свободе, придумывая себе самые лукавые продолжения. Вся драма нашего существования, которое мы называем «осознанный образ жизни», стремительно развертывается на протяжении последних 25 лет. И если еще полвека назад враги и проблемы человечества были ясны и очевидны, то сегодня мы называем врагами только то, что ловко подбрасывают нам нескончаемые информационные табло. Насколько мы готовы к изменениям, насколько наше сознание готово справиться со всем этим коммуникационным диктаторством? Плотный сгусток нервов эпицентра нашего сознания, который называют головным мозгом, является самым ответственным и напряженным звеном не только в процессе выживания и адаптации к происходящему. Мы справедливо думаем, что именно он и поддержит нас в моменты необходимых перемен. Будьте уверены, только он и поддержит если поймет, что происходит вокруг и то, что вам действительно нужны перемены, нужна свобода, а не рабство.
На вопрос «что такое рабство?» большинство из нас отвечает, что это некая система взаимоотношений между людьми, при которых один человек может находиться в собственности у другого. В данном определении, действительно, есть большая доля правды. И не только потому, что слово «раб» у большинства из нас ассоциируется со строителями египетских пирамид, гладиаторами и Спартаком, черными невольниками изначально в цепях и трюмах, потом на плантациях, а в конечном итоге в виде оскароносных номинантов «12 лет рабства» или «Джанго освобожденный». Образы яркие и запоминающиеся. В наше сознание с детства впрыскивают многочисленные истории типа «Хижина дяди Тома» и «Приключения Гекльберри Финна», тем самым доходчиво объясняя и показывая, что рабство действительно существовало, это было давно и сегодня представляет интерес исключительно для историков, писателей и режиссеров. Так ли это?
Первобытные охотники и собиратели кореньев не брали пленных. Это было неэффективно и экономически неоправданно. Они просто убивали их, а некоторые в местах хронического дефицита мяса использовали пленных в домашней гастрономии. С возникновением сельского хозяйства возникла потребность в работниках, точнее в их безвозмездном труде. И поскольку между племенами начали возникать самые разнообразные конфликты из-за угодий, принципов вождей и элементарного выхода природной агрессии, то изначальным источником рабов служили войны с последующим пленением людей. Надо сказать, что в первую очередь речь идет о рабах-мужчинах, которые вместо перспективы быть съеденным или убитым благоразумно выбирали возможность потрудиться. Проблем с дальнейшей специализацией плененных женщин никогда не было. Поскольку война это дело хлопотное и затратное, то порой можно было ограничиться простым похищением будущих работников сельского хозяйства и необходимых специалистов общего профиля. Однозначно рабство уже тогда имело исключительно экономические предпосылки, благодаря чему и было обречено достигнуть такого масштаба во все последующие времена и сохранить эту тенденцию до сегодняшнего дня.
При разделении труда наименее привлекательным был и остается тяжелый физический труд. А если говорить откровенно, то труд сам по себе для человека не является самым привлекательным занятием. Несмотря на уговоры, что именно труд делает человека человеком или, по другой теории, сделал человека из обезьяны, развитие нашего общества с сопутствующими изменениями образа жизни уверенно опровергает это утверждение.
Для повышения эффективности труда рабов рабовладельцам приходилось повышать их квалификацию и практически выращивать их с детства. Процесс этот дорогой и не всегда заканчивался согласно предполагаемому рабовладельцем бизнес-плану. Болезни, отсутствие способностей, сотни разного рода заминок ожидали на этом пути хозяев инкубаторов. Поэтому легче было перекупить готового специалиста или наведаться с военной кампанией к ближайшим соседям. Но этим проблемы не заканчивались: после приобретения живого товара хозяевам приходилось обеспечивать рабам уровень жизни, достаточный для поддержания эффективного труда и оправдания своих вложений. Прогресс не оставался на месте с развитием экономических и общественных отношений появился новый источник производственного ресурса: в рабов обращали должников и преступников. Институт рабства совершенствовался.
Особое место в нем занимали так называемые домашние рабы что-то наподобие современной прислуги. Поскольку запросы хозяев увеличивались с каждым следующим поколением, возрастал и уровень этих рабов. Они блистали знаниями, многие из них демонстрировали невероятные способности к искусству достаточно пройтись по нескольким залам Третьяковской галереи. Но в обществе, не отягощенном технологическими прорывами, неизбежно наступал такой момент, когда эффективность труда переставала расти. А вот содержание самих рабов наоборот. Инфляция преследовала государства и в те эпохи. Добавьте к этому возрастающий с количеством рабов риск восстаний и, следовательно, необходимость содержать надсмотрщиков. Да что там надсмотрщики целую армию профессиональных воинов, которые, кстати, никак не участвовали в ежедневном производстве благ. Содержание этого аппарата тоже тяжелая нагрузка. Да еще и низкая мотивация самих рабов. Существовавший в то время регламент освобождения от рабства применялся в редких случаях. Настолько редких, что эти случаи обязательно находили свое упоминание в хрониках или заметках летописцев. Это было что-то вроде современных историй о Цукербергах или Безосах. Одним словом, действующая система рабовладения становилась неэффективной.