А потом все повторялось вновь и вновь. Какое-то неимоверное и непостижимое добровольное самопожертвование молодой женщины. Ее еще домочадцы в шутку называли «декабристкой Бестужевой». Но ей было не до шуток. Она была в плену, как бы закованной навечно наручниками своей неумирающей любви.
За два дня до похорон с работы Сергея приходил его бывший начальник. Он принес недополученную Сергеем заработную плату и деньги на похороны, которые собрали дружные работяги-товарищи, члены Серегиной бригады.
Спасибо вам, папа Анатолий и мама Наталья, за то, что вы воспитали такого хорошего сына Сергея. Мы все любим и уважаем его. Мне трудно говорить о нем в прошедшем времени. Мы доверяли ему самые сложные работы. А я доверял ему ключи от всех помещений и складов. Сергей с честью оправдывал наше доверие.
Мы скорбим по этой тяжелой утрате. Нам его будет очень сильно не хватать. Даже уличная собака, которую пригрел и подкармливал Серега на работе, каждый день ждет его. Иногда воя и скуля, она смотрит на дорогу, ожидая, что вот-вот Сергей вернется, говорил без особых ораторских изысков не очень молодой руководитель строительного подразделения. На глазах его были слезы, а голос порой невольно срывался, окрашиваясь хрипотцой, когда ком скорби подбирался к его горлу.
Похоронили Сергея 4 октября 2018 года на Радищевском кладбище Иркутска рядом с бабушкой Антониной (мамой Наташи) и дядей Станиславом (Наташиным родным братом).
Со стороны за процессом погребения присматривала стая бродячих собак. Голодные животные ждали, когда люди по своим обычаям поставят на новую могилку блюдечко со стаканчиком водки и положат колбаску с блинчиками, вроде как на закусь. Водка-то им, собакам, без надобности, а вот съестное очень даже нужно. Из хмурого неба валил мокрый снег, он укутывал землю своим влажным покрывалом. Дул холодный пронизывающий тело осенний ветер. Он своим морозным дыханием забирался под одежду, заставляя людей ежиться.
Только Сереге не было холодно, он уже не мог ощущать ни холода, ни природного тепла. Его душа, наверное, сейчас могла ощущать только тепло сердец людей, пришедших проводить его в последний путь.
Наконец, самые шустрые, а, может быть, самые голодные собаки бросились к вожделенной пище, оставленной нами на вновь возникшем Серегином погосте. Но молодой злобный кобель, сидевший неподалеку, по-видимому вожак стаи или, может быть, смотрящий за этим участком кладбищенской территории, отогнал всю собачью мелюзгу прочь.
Вступать с ним в смертельный бой никто из стаи собратьев не стал. Поэтому мы по отдельности подзывали к себе рядовых членов лохматого и хвостатого сообщества и давали им еду. При этом их главнюка мы отогнали в сторону. Мы же люди, нам хотелось чтобы каждая собачонка что-нибудь съела.
Пусть друзья человека тоже помянут нашего парня Сережу, безвременно и скоропостижно ушедшего в вечность, оставив нас страдать на этой Земле.
«Тик-так, тик-так, тик-так», жизнь продолжается. Живым надо жить дальше, помня ушедших в мир иной своих родных, близких и друзей. Потом, может быть, и о нас кто-то вспомнит.
Разные случаи бывали на улицах нашего города и не только печальные. Наверное, больше было смешных и радостных. Радуга эмоций и чувств была необыкновенной, а иногда даже незабываемой, сказочной. Мне же сейчас хочется продолжить рассказ про улицу. Про то, какой ее видел я с самого моего детства, каким она меня принимала.
Иркутские улицы понятие сложное и многогранное. О них можно слагать стихи и сочинять песни. А я привлек к своей работе мастеров изобразительного искусства одних из лучших живописцев старого Иркутска.
И помогут мне раскрыть тему нашего города иллюстрации картин замечательных иркутских художников Оксаны и Алексея Яшкиных. На протяжении всей книги они будут украшать ее содержание и знакомить читателей с картинами, отражающими разные моменты из жизни нашего любимого города.
Они дополняют литературное содержание и раскрывают тему книги глубже, используя художественные образы, написанные маслом на холсте. Кисть и мастихин это их оружие. А эти картины, как и сам текст книги, об истории родной сибирской земли, об Иркутске.
Пусть эта книга поможет широкому продвижению их искусства и прибавит новых почитателей таланта иркутских самородков замечательных и самобытных художников.
Пусть эта книга поможет широкому продвижению их искусства и прибавит новых почитателей таланта иркутских самородков замечательных и самобытных художников.
2. Анютины глазки. Первая любовь и последняя
Филипок. Посадка по весне
Филипок так ласково звали Славу Филиппова друзья и подруги. Он был смешливым и озорным парнем. Но при этом среди бродовских слыл настоящим бойцом, бесстрашным и непримиримым к проявлению несправедливости. Бродом или Бродвеем молодежь называла главную улицу города Иркутска улицу Карла Маркса. А до Октябрьской революции 1917 года, в царскую эпоху, она именовалась Большой улицей.
Во все времена на ней происходили замечательные мероприятия. Здесь праздновали различные значимые события. Здесь проходили массовые гулянья, многолюдные шествия. По будням и в выходные дни сюда приходили просто прогуляться на других посмотреть, себя показать. Здесь вельможи чинно разгуливали с возлюбленными. На старинных фотографиях такие променажи выглядели особенно трогательно. Дамы в длинных платьях, в ажурных шляпках.
Наверное, были и другие персонажи, но в истории они не остались запечатленными на фото. Видать, не слишком презентабельными были их рожи и одеяния. Вот фотографы и не тратили на них драгоценные негативы. Зато расфуфыренные кавалеры имели очень важный вид. Кареты, запряженные лошадьми, казались верхом совершенства и изящества.
А теперь разные современные баламуты выгуливали своих телок, так называли легкодоступных девушек. Да еще влюбленные, нежно переглядываясь и робко держась за руки, прогуливались среди других людей, отдыхающих от работы, от борьбы за выполнение и перевыполнение планов советских пятилеток.
Набережная реки Ангары, названная в советские времена бульваром Гагарина, была еще одним местом культурного отдыха горожан. Здесь, в самом центре Иркутска, нередко проходили разборки, поскольку сталкивались разные люди с различными интересами, помыслами и устремлениями.
Славка Филиппов шел по Броду, непринужденно поглядывая по сторонам. Он никуда не торопился и никого не ожидал встретить. Девушки у него не было. Друзья отдыхали на острове Юность, который тоже находился в самом центре города. Рядом с началом улицы Карла Маркса была перемычка, которая перекрывала течение Ангары в узком месте и открывала доступ к водной прохладе некогда чистого и уютного залива, ставшего уже полуостровом Юность.
Но Филипок шел от «железки» (железнодорожного двора) совсем в другую сторону. Он с улицы 5-й Армии свернул влево, в сторону памятника Ленину. Хотел прошвырнуться с «бороды» на «лысину». Так в шутку называли маршрут с улицы Карла Маркса на улицу Ленина.
Внезапно из зарослей кустов, что со стороны газона возле драматического театра, донесся звук плача, или скорее всхлипывания. Этот звук был тихим и надрывным. В нем было столько горечи и боли. Слава остановился, прислушался и направился к источнику этих нечеловеческих страданий, казалось исходивших из раненого, разрывающегося сердца, захлебывающегося в эмоциях космического горя. Там он увидел полусидящую, опирающуюся одной рукой о грязную землю, молоденькую девушку.
Взгляд ее голубых глаз был стеклянным. Слезы беспрерывным ручейком струились, падая на обнаженную девичью грудь. От рыданий и спертого прерывистого дыхания грудь содрогалась в угасающем ритме. Казалось, что девушка была готова умереть, не сходя с этого места. Места насилия и надругательства над ней. Ее новенькое платьице было разодрано. Лицо в побоях. Из носа текла кровь. Кровь также была и на подоле истерзанного платья.
Боже мой. Что случилось? Меня зовут Слава, можно просто Филипок. А как тебя зовут? залепетал ошарашенный Филипок, обращаясь к насмерть перепуганной девушке.
Он поднял ее с земли. Поправил как мог то, что еще осталось от платья и могло прикрывать фигуру девушки. Накинул на ее плечи свой пиджак, обтер ее лицо от крови своей рубашкой и начал выслушивать рассказ бедолаги.
Зовут меня Анюта, девушка почувствовала заботу и тревогу за нее настоящего мужчины, который был готов оказать ей помощь, защитить. Она грустно улыбнулась. Филипок звучит забавно.
Это меня так кореша прозвали еще в детстве. Фамилия у меня Филиппов. Вот и прилипло прозвище на всю жизнь. А че, мне нравится. Совсем даже не обидно, заулыбался Слава, разглядывая девушку. А ты красивая, однако. Рассказывай, что случилось?