11. В то же время Я никогда не благословлю тех, кто разрушает шатры, построенные в честь Меня, и тех, кто попирает Моих служителей и подталкивает народ к поклонению лжи.
12. Не благословлю тех, кто мучает чужую плоть для удовлетворения своей жестокости и ненасытности, кто сеет интриги, распри и искушения.
13. Не благословлю тех, кто безразличен, теплохладен к Моим словам. Всякий временно пытающийся их оспорить находится в поисках правды, и когда настанет время ему всё уразуметь, он поймёт, что ничего неправильного Я никогда не делал и не говорил: в споре, в борении со Мной на все вопросы он получит ответы. Теплохладный же к Моим словам никогда не познает правды.
14. Ибо если Я постучусь в дом первому, он, будучи неравнодушен ко Мне, откроет дверь, побранит Меня, попытается разобраться, с какими намерениями Я стучусь к нему, а затем, не увидев во Мне ничего злого, после долгого борения со Мной и с самим собой, в конце концов впустит Меня. Второй же, равнодушный, просто не захочет слышать Моего стука и, не обращая на него никакого внимания, не откликнется и оставит Меня стоять за дверью своего сердца».
15. Так Средиземье вновь услышало голос истины и уже позабыло о насаждаемых беспощадными правителями учениях и богах.
16. Друнуугрон же после свержения жестокого вождя жил ещё долго и в итоге прожил триста девяносто три года и отошёл в иной мир, перед этим завещав своему сыну управление племенем.
17. Сын Друнуугрона, Нуугровир, ходил сто двадцать лет по холмистым краям, воспевая имя Йора, улучшая жизнь племени и совершая благие дела, а после этого периода родил дочь Угровелию, которая, прожив девяносто шесть лет, родила Гроверумна.
18. Гроверумн к своим ста сорока годам родил Ровери́му, Грори́ма и Верумни́му. Увидев множество благодеяний Верумнимы, Йор дал ходить ей по холмистой земле более четырёхсот лет. В её роду по прошествии девяти тысяч двухсот восьмидесяти лет со дня рождения Гроверумна на свет появился Вирумгровир, новый владыка и воин, которому предстояло сражаться с «мумровыми эрорумиэрами».
19. Отныне племя Друнуугрона, восправившего эрорумиэрами по завершению эпохи жестоких вождей, не могло погубить ни стихийное бедствие будь то потоп или ледниковый период, ни вражеские племена будь то бругры́ши, ко́рыши или кукши́хи, ни кочующие гровуливы.
20. Ещё через несколько тысяч лет в роду Друнуугрона родился Я́улус тот, кому было предначертано совершить одно из самых великих дел в холмистых краях Средиземья возвести Спасительную твердыню.
21. И благословил Йор Яулуса и землю, по которой он ходил, и сказал ему: «Именно тебе назначено совершить особую миссию на юге ряда холмов, которые когда-то являлись высочайшими горами, созданными Мною в честь слияния твердей. Благословляю тебя и твою твердыню, имя которой Со (Спасительная), и завещаю тебе пасти агнцев Моих и овец Моих».
22. Спустя почти тысячу лет со времён Яулуса на свет появился Кеременосаваар эрорумиэр, написавший эту книгу и засвидетельствовавший историю своих предков не на одно тысячелетие.
Книга Спантадва́ра (Священная Дверь)
Преддверие.
1. Всё предопределено, но вместе с тем события могут развиваться бесконечным множеством путей.
2. Мы имеем свободную волю между добром и злом, но вместе с тем мы не имеем никакой воли, так как она обусловлена инстинктами и самопроизвольной работой ума.
3. Мы можем стать лучше, но лишь в пределах себя.
4. Если кто-то не рождён, это ни плохо, ни хорошо, но если кто-то рождён, вместе с ним рождается и зло и добро.
5. Мы единожды рождаемся и умираем, но что-то в нас рождается и что-то умирает постоянно.
6. Человек один раз рождается и умирает, но вместе с тем множество раз перерождается.
7. Человек умирает, но вместе с тем не умирает, потому что смерть это несуществующая грань, которую рисует наше сознание подобно тому, как если бы ты направлялся к горизонту в надежде достигнуть края Земли.
8. В то же время мы, являющие собой сингулярность этот момент в этом месте пространства, перерождаемся постоянно, и оттого глупо говорить, что жизни после смерти нет, ибо, хоть и будем постоянно умирать, каждый раз будем перерождаться.
9. В нашей жизни возможен лишь один ход событий, но вместе с тем мы одновременно живём и бесконечным множеством событий.
10. Мы смертны и бессмертны, имеем выбор и не имеем его, волевые и немощные, разумные и неразумные.
11. Лишь совершенный Бог обладает бессмертием, и если бы Он сотворил нас бессмертными, Он сотворил бы Себя. В то же время сотворив нас смертными, Он Сам оказался бы виновником недолговечности Своего творения, что противоречит Его совершенству. И оттого мы ни смертны, ни бессмертны, но ступая с Ним в один шаг, наследуем Его бессмертие; отступая же от Его заповедей, перестаём быть Его творением, утрачивая бессмертие, и оттого умираем.
12. Инерционностью бытия объясняется отсутствие у нас всякого выбора, но в то же время мы являемся проявлением абсолютно разумного духа.
13. Мы немощны без Бога и подобны лучам, которые исчезают без источаемого их светила, но с Ним теряются пределы нашей силы.
14. Мы мыслим, потому что разумны, но в то же время наши мысли сформированы действием основополагающих физических законов, и оттого мы так же неразумны, как и любая другая материя, нас окружающая.
15. Мы разграничиваем противоположные вещи и считаем их несовместимыми из-за несуществующих граней, которые рисует наше сознание, обременённое сосудом неведения, хотя на самом деле всё едино, последовательно и нераздельно.
16. Мы судим необъективно, ориентируясь на точку зрения своего «я» (эго), при этом отклоняясь от безотносительно истинной точки зрения «Я вселенной» совершенного Абсолюта, производящего созидания и разрушения и судящего непредвзято.
17. Нам по природе свойственно судить других предвзято, по их врождённым качествам мы осуждаем предрасположенных к воровству, жадности, злости, клевете, похоти. Суд же Божий таков, что каждый наделённый тем или иным врождённым или приобретённым качеством, пусть, на первый взгляд, далеко не благородным, имеет возможность переродиться и освободиться от греховности своего пристрастия даже в том случае, если он не может от него освободиться. Вернее сказать, это путь видоизменения своих качеств и путь трансформации своих изъянов в преимущества.
18. Если ты рождён вором и не смог удержаться от воровства это грех; если ты рождён вором и не смог удержаться от воровства, но украл у богатого вора, чтобы вернуть украденное законному владельцу, этот поступок достоин чести.
19. Если ты рождён жадным и не в состоянии избавиться от жадности это грех, но если ты трансформируешь свою жадность в экономию и направишь её на то, чтобы неимущие могли позволить себе приобретать различные блага по снисходительной стоимости, этот поступок весьма благороден.
20. Если ты рождён злым и не в состоянии избавиться от своей злости, то злись в первую очередь на свои пороки.
21. Если ты рождён клеветником и не в состоянии избавиться от своего желания клеветать, то клевещи не на людей, а на неправильный порядок вещей, а если уж клевещешь на людей, то подумай может, тебе и о самом себе есть что сказать?
22. Иногда нам попускаются прегрешения, чтобы мы не совершали чего похуже, будучи уличены совестью, произнося в самом себе: «Я итак достаточно согрешил, если совершу ещё и этот грех, это будет слишком». Ибо любой грех берёт своё начало не от слабости и безволия, а от гордыни; смирение же и совесть помогают любой грех побороть.
23. Итак, сожительствуя и не имея силы побороть в себе какой-либо порок или изъян, не обязательно совершать в себе революцию, в конечном итоге часто приводящую к другому злу, а достаточно лишь плавно поменять течение своих устремлений. Ибо каждый может стать лучше лишь в пределах себя, но это уже́ является большим достижением.
24. Подобно этому и в любом обществе следует в первую очередь не устраивать революцию, после которой к власти, как правило, приходят ещё более алчные и злые властители, а плавно видоизменять его и трансформировать подобно тому, что когда приидет Спаситель, Он не станет убивать никого злого, но многое зло в нас умертвится само.
25. Ибо стоит помнить, что всё во вселенной часто имеет грани там, где наше сознание их не видит, и вместе с тем граней не существует там, где наше сознание их рисует.
Глава 1: Алора́вэ.
1. «Алоравэ, существовала ли смерть до появления разумного человека?» долго прислушивалась она к этому голосу в глубине себя.
2. «Материя распадается, и жизнь, состоящая из неё, отмирает. Гибнут звёзды, гибнут вещи, гибнут растения, но можно ли это назвать полноценной смертью? Смерть растёт, но созревает лишь с появлением у нас выбора, который определяет, мертвы мы или живы».