Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации - Квентин Скиннер 8 стр.

Затем он повторяет все известные обвинения в адрес деятелей Церкви, начиная с их невежества:

А затем обличает их коррумпированность и жадность:

И наконец, Скелтон заявляет, что все духовенство развращено, а все деньги, которые набожные прихожане собирают на мессы, «тратятся на шлюх» (p. 295).

Самой знаменитой гуманистической сатирой, в которой заметно влияние Бранта и которая повторяет мысль о пороках как недомыслии, является, конечно же, «Похвала глупости» Эразма. Впервые это произведение было опубликовано в 1509 г. с посвящением сэру Томасу Мору (в латинском названии Moriae Encomium обыгрывается его имя). Глупость поднимается на трибуну и произносит классическую речь в свою защиту. Вначале она говорит о своей власти, заявляя, что всякая война есть результат глупости и что люди «собрались в гражданское общество» из глупости и подхалимства (Erasmus 1941, pp. 30, 34). Затем Глупость перечисляет своих многочисленных почитателей. Среди них  все светочи образованного мира, особенно юристы (p. 76), а также все государи и их придворные, «кои чтут меня с прямодушием и откровенностью, достойными людей благородных» (p. 93). Но самыми верными обожателями являются монахи, священники, епископы и сам папа. «Сколь многих выгод лишился бы папский престол, если б на него хоть вступила Мудрость?» «Что осталось бы тогда от всех этих богатств, почестей, владычества, побед, должностей, диспенсаций, сборов, индульгенций?» (p. 98). Кульминацией речи становится еще более безжалостное бичевание коррупции и злоупотреблений папства и всей католической церкви.

Одним из следствий родства между Лютером и гуманистами стало то, что, когда он предпринял свою первую атаку на индульгенции в 1517 г., его идеями увлеклись видные гуманисты. Наиболее ярко это проявилось в Германии у таких известных гуманистов, как Крот Рубеан (14801545), Виллибальд Пиркгеймер (14701530) и Якоб Вимпфелинг (14501528). Рубеан в конечном итоге осудил реформаторов, но начинал он с прославления Лютера как «отца нашей страны» и даже не побоялся, будучи ректором Эрфуртского университета, устроить в его честь официальный прием, когда тот направлялся на Вормсский рейхстаг в 1520 г. (Holborn 1937, p. 124). В итоге Пиркгеймер тоже порвал с реформаторами, но поначалу испытывал отвращение к разложению Церкви и приветствовал Лютера, отметив его «замечательный талант» и защитив публично в своей скандально известной сатире на Иоганна Экка, оппонента Лютера на Лейпцигских диспутах 1518 г. (Spitz 1963, pp. 177179). Похожая история произошла с Вимпфелингом, который в конечном счете заключил мир с папством, хотя поначалу тоже приветствовал Лютера как главного союзника в своих собственных кампаниях, направленных против злоупотреблений Церкви, и говорил, что тот «поступает не только в своем учении, но и во всей своей жизни как евангелический христианин» (pp. 53, 5758).

Похожие истории перехода от увлечения к сомнениям происходили и во Франции с такими известными гуманистами, как Йосс Клихтов (14721543) и его учитель Жак Лефевр дЭтапль (14611536). Лефевр приступил к внимательному изучению вопроса о церковной реформе в 1521 г., когда Гийом Брисонне, вновь назначенный епископ Мо, попросил помочь ему в реорганизации диоцеза. Вскоре Лефевр стал духовным лидером группы набожных гуманистов в Мо. К нему приезжал целый ряд ученых (включая Фареля), интерес которых к реформе Церкви в конечном счете привел их в лагерь протестантов. Сама группа в Мо так и не стала лютеранской: Брисонне легко доказал свою ортодоксальность, когда в 1525 г. предстал перед Парижским парламентом, чтобы ответить на обвинение в ереси, а Клихтов всегда отмежевывался от этой группы, по-видимому, для того, чтобы не доводить дело до обвинений. Нет сомнений, однако, что даже Клихтов (как деликатно формулирует Массо) был «неспособен противиться известной привлекательности виттенбергской теологии» (Massaut 1968, II, p. 84). Это объяснялось, в частности, рано закравшимися сомнениями в отношении индульгенций и не ослабевавшим до конца жизни убеждением в необходимости реформы монастырей (Massaut 1968, I, 433f; II, 80f). Еще сильнее был увлечен Лефевр дЭтапль. В 1512 г. он выпустил послания св. Павла и в этом издании проводил мысль, что благодать и вера  единственные средства спасения. А позднее посвятил бóльшую часть своих ученых занятий  вполне в духе реформаторов  подготовке издания Писания на национальном языке, опубликовал французский перевод Псалтири в 1524 г., а затем всей Библии в 1530 г. (Daniel-Rops 1961, pp. 368372; ср. Rice 1962).

Но самым важным следствием родства взглядов Лютера с мировоззрением гуманистов было то, что, как только он окончательно порвал с Церковью, многие видные гуманисты сочли своим долгом пойти по его стопам. Это также способствовало упрочению интеллектуального фундамента Реформации и сыграло ключевую роль в дальнейшем расширении ее влияния.

В Германии пример внезапного обращения был подан Филиппом Меланхтоном (14961540), внучатым племянником Рейхлина и самым известным из первых учеников Лютера. В раннем возрасте Меланхтон проявил выдающиеся способности к гуманитарным дисциплинам. В Гейдельберге он изучал древнегреческий язык под руководством Рудольфа Агриколы и к тому времени, как ему исполнилось 22 года, издал грамматику древнегреческого языка и сочинения Плутарха. В 1518 г. он получил кафедру древнегреческого языка и литературы в Виттенберге, где под влиянием Лютера решил оставить католическую церковь. Меланхтон быстро выдвинулся на второе место после Лютера, а его трактат «Общие места теологии» (1521) стал первым систематическим изложением лютеранского вероисповедания (Manschreck 1958, pp. 33, 40, 44).

Меланхтон был самым видным из немецких гуманистов, вставших на путь, который привел их к лютеранской церкви. Но не менее важными фигурами были и другие гуманисты, например Осиандер и Капитон. Андреас Осиандер (14981552) начинал как типичный ученый-гуманист, изучал классические тексты, а позднее преподавал древнееврейский язык. В Виттенберге, куда он прибыл на учебу, Осиандер попал под влияние Лютера и немедленно обратился. После этого, став проповедником, он перебрался в 1521 г. в Нюрнберг и вскоре прославился как один из самых красноречивых толкователей лютеранского учения (Strauss 1966, p. 164). Похожая история произошла с Вольфгангом Капитоном (14781541), который тоже начинал с изучения древнегреческого языка, работал с самим Эразмом над изданием Нового Завета, а впоследствии завоевал репутацию одного из лучших гебраистов Германии (Chrisman 1967, p. 88). Вначале он относился к Лютеру враждебно и даже участвовал в подготовке обвинения, выдвинутого против него на Вормсском рейхстаге. Однако вскоре его начала мучить совесть, и в следующем году он отправился Виттенберг, где попал под влияние Лютера и был обращен. Подав в отставку с поста, который он занимал при архиепископе Майнцском, Капитон перебрался в Страсбург, где в скором времени, подобно Осиандеру в Нюрнберге, сыграл важную роль в переходе этого города в лютеранскую веру (pp. 8990).

Такой же путь прошли деятели Реформации в Скандинавии. Это хорошо видно на примере Олауса Петри (14931552) и его младшего брата Лаурентиуса (14991573), двух великих пропагандистов реформ в Швеции. Оба получили гуманистическое образование, а Олаус стал знатоком древнегреческого языка и впоследствии направил свои таланты на службу Реформации, приняв участие в первом шведском переводе Нового Завета в 1526 г. (Bergendof 1928, pp. 102, 107). В 1516 г. братья отправились в Виттенберг, были обращены и в конце 1520-х гг. вернулись в Швецию, где сыграли выдающуюся роль, поддержав Густава Вазу в его разрыве с Римом (pp. 7576). Похожие истории произошли с Таусеном и Педерсеном, интеллектуальными лидерами Реформации в Дании. Ганс Таусен (14941561)  еще один ученый-гуманист, обратившийся в лютеранство в годы учебы в Виттенберге (Dunkley 1948, pp. 4243), а Кристиан Педерсен (ок. 14801554)  даже более яркий пример того же влияния, давшего такие же результаты. Педерсен получил гуманистическое образование в Париже, где опубликовал научное издание «Деяний данов» Саксона Грамматика и удостоился похвалы Эразма. После этого он отправился на учебу в Виттенберг, где был обращен в лютеранство в 1526 г. Подобно Олаусу Петри, Педерсен направил свои гуманистические таланты на служение Реформации, перевел в 1531 г. и опубликовал в Дании несколько трудов Лютера, а в 1550 г. сделал первый датский перевод Библии (Dunkley 1948, pp. 99113).

Быть может, еще более отчетливо все это проявилось в судьбах первых сторонников Реформации в Англии. Самым известным из них является Уильям Тиндейл (ок. 14951536), который начинал в Оксфорде, но обнаружил, что университет полон «дряхлых брехучих шавок, учеников Дунса». Около 1516 г. он перебрался в Кембридж, где погрузился в изучение латыни, древнегреческого и древнееврейского языков (Mozley 1937, pp. 1618). В ходе этих занятий Тиндейл перешел в лютеранство и стал самым активным из первых лютеранских пропагандистов в Англии. В 1528 г. он издал первое на английском языке систематическое изложение лютеранских политических идей  трактат «Послушание христианина», принял участие в самой знаменитой в истории английской Реформации литературной дуэли, опубликовав в 1531 г. «Ответ на Диалог сэра Томаса Мора» и защитив реформаторов от обличений лорда-канцлера. Однако, подобно Петри и Педерсену, наиболее важный вклад он внес как переводчик Библии. В 1525 г. Тиндейл издал первую английскую версию Нового Завета, а в 1530 г. сделал перевод Пятикнижия непосредственно с древнееврейских текстов (pp. 5152, 8081).