Светлана Бодрунова
Современные стратегии британской политической коммуникации
Рецензенты:
Волков В. И., д. полит, н., Северо-Западная академия государственной службы;
Шишкин Д. П. к. филос. наук, Санкт-Петербургский государственный университет.
Введение
Складывание в развитых странах в последней четверти XX века новой социальной и культурной формации постмодерна создало условия для системного сдвига в подходах всех групп населения к коммуникации: ее институциональному оформлению, социальной роли и функциям в политическом и других социальных процессах. Особое место в исследованиях социальной коммуникации занимает элитарная коммуникация в силу признаваемой большинством исследователей ведущей роли элит в процессе принятия стратегических решений, ключевым образом влияющих на жизнь общества. Сегодня растущее внимание уделяется не только и не столько внутриэлитарному общению, сколько способам коммуникации элит с окружающей их социальной действительностью, поскольку на стыке элитарной и массовой групп населения рождается сегодня принципиально новый механизм взаимодействия, напрямую связанный с все возрастающей ролью медиа в социально-коммуникативном процессе в государстве или регионе.
Объектом данного исследования стали элитарные коммуникации в постмодерной Великобритании в контексте их влияния на демократический процесс и логику развития политического принятия решений (political decision-making). Результаты исследования, изложенные в заключении к монографии, показывают, что коммуникативные процессы в Британии и их социально-политическое влияние обладают одновременно уникальными чертами и типическими признаками, общими для многих стран развитой и даже развивающейся демократии.
Разработанная нами схема анализа лежит в русле исследований медиакратии и позволяет увязать социально-политическую активность, медиа и их аудиторию в единый комплекс взаимодействий. Бытующие в науке подходы к данному термину можно с небольшой долей допущения свести к двум. В первом медиакратия рассматривается этимологически как власть СМИ над аудиторией, то есть способность медиасреды оказывать влияние на формирование общественного мнения и индивидуальной повестки дня потребителя СМИ, а значит, влиять на его или ее социальное поведение. Нужно отметить, что данный подход серьезно аргументирован как с теоретической стороны, так и путем эмпирических исследований, в том числе, например, работ Анненбергской школы.[1] В основе данного подхода лежит теория фрейминга и ее разнообразные ответвления; эта теория вошла как органическая часть в том числе и в нашу работу. Однако в целом нам ближе второй подход, который подразумевает не двучастную (СМИ аудитория), а трехчастную (акторы политического поля СМИ аудитория) схему анализа политико-коммуникативного взаимодействия. Данный подход вырос, как мы полагаем, из теорий политического маркетинга и медиаполитического взаимодействия; на наш взгляд, сегодня именно он способен дать более полную теоретическую рамку для анализа практик политической коммуникации.[2] Итогом рассмотрения данной схемы на примере Британии стал базовый вывод о том, что постмодерное коммуникативное пространство стремится к обретению устойчивости, находясь в постоянном кризисном состоянии. Это влияет, а иногда и прямо приводит, к синусоидному становлению, развитию и слому относительно стабильных рамочных политико-коммуникативных ситуаций, внутри которых коммуникация задана и ограничена постоянными правилами игры.
Так, в полном соответствии со второй схемой, в Великобритании рождение нового типа социума сопровождалось резкой медиатизацией публичной сферы этой страны и в первую очередь ее политического поля. Принципиально новое состояние политической сферы Британии характеризуется сегодня высочайшим уровнем воздействия стратегий обработки и распространения информации на процесс принятия политических и электоральных решений и поэтому дает повод для пересмотра роли коммуникации в демократическом процессе. При этом уникальные особенности британского государства (островное положение, граничное по отношению к континентально-европейской и американо-канадской цивилизациям; единственная в мире более чем пятисотлетняя история демократических институтов; социально-экономическое наследие Британской империи; de facto трехпартийная система; структура элит страны и т. д.) делают британский социум весьма удобным объектом для изучения коммуникативных элитарных стратегий, представляя собой практически «идеальный газ»: так, функционирующие более ста лет электоральные механизмы работают на физически ограниченной территории и в рамках достаточно стабильного (а значит, и более предсказуемого) политического пространства.
Еще в 1980-е годы в Британии отмечены серьезные перемены в распределении влияния между тремя элементами схемы «политический истэблишмент СМИ аудитория СМИ». Однако к началу нового века постепенный выход коммуникаций в рамках этой схемы из-под общественного контроля и подчинение массовой коммуникации манипулятивным технологиям привели к явлению, известному как электоральная апатия и шире апатия социального участия, то есть нежелание граждан совершать любой опосредованный социально значимый выбор из-за отсутствия доверия к механизмам и результатам этого выбора. Так, на всебританских выборах 2001 года уровень явки избирателей был самым низким за последние сто лет, и эта тенденция продолжает набирать силу. При этом уровень прямого участия (марши протеста во время Иракгейта и запрета лисьей охоты, отказ от покупки отдельных видов продуктов питания и масса других примеров) возрастает как в Британии, так и в континентальной Европе и США. Политическая элита в странах либеральной континентально-европейской политико-журналистской модели[3] является эпицентром принятия социальных решений. Поэтому изучение влияния элитарной коммуникации на социальный выбор и причины социальной апатии представляется крайне актуальным для понимания путей развития демократических процессов в новом типе социума, критически зависящем от массовой коммуникации. Сегодня такие исследования актуальны на всем пространстве атлантической цивилизации из-за необходимости пересмотра роли и механизмов политической коммуникации в обществе развитой демократии. Однако в российской науке наблюдается значительный отрыв от атлантической в целом и британской в частности коммуникативистики, в силу которого корпус британских академических исследований по проблематике современного политико-коммуникативного процесса почти не освоен отечественной наукой, и наоборот. Проблематика современного британского политико-коммуникативного процесса разработана в отечественной (советской и российской) науке неравномерно и в целом недостаточно для того, чтобы комплексно описать ее, в то время как в британской науке и публицистике к началу XXI века сложились целые новые научные поля (или, по выражению журналиста «Таймз» П. Ридделла, мини-индустрии), рассматривающие современный британский политико-коммуникативных процесс с разной степенью охвата и детализации. Так, некоторые аспекты проблематики данного исследования рассмотрены в работах отечественных, британских и американских теоретиков, а также в некоторых исследованиях ученых других стран. Это, например, работы:
по трансформации политического процесса (Ф. Коули, С. Хантингтон и др.)[4];
по политике современного атлантизма (И. Мурадян, К. Фойгт и др.)[5];
по политической и социальной истории Британии (Дж. Барбер, П. Кларк и др.)[6];
по теории политического менеджмента и маркетинга (Дж. Лис-Маршмент, X. Шнайдер, Г. В. Пушкарева и мн. др.)[7];
по медиатизации политического процесса в постиндустриальных обществах (А. Дэвис, Дж. Заллер, Д. Каванах, М. Кербел, П. Норрис, Н. Фэйрклоф и др.)[8];
по взаимосвязи политической и медийной систем в рамках демократической модели (Ф. С. Сиберт и коллеги, Д. С. Холлин и П. Манчини и др.)[9];
по связи развития медиа и демократического процесса и так называемому «качеству демократии» (Г. А. Алмонд и С. Верба, Л. Даймонд и Л. Морлино, Э. Лийпхарт и др.)[10];
по проблематике политического лидерства (Н. Г. Щербинина, А. Бейкер и др.)[11];
по связям с общественностью в сфере политики (А. Д. Кривоносов, М. Блум, С. Коттл и мн. др.)[12];
по имиджмейкингу в британской политике (А. Азулэй, А. Финлэйсон и др.)[13];
по европейской электоральной практике (С. А. Михайлов, Д. Уоттс и др.)[14];
по некоторым аспектам современной истории СМИ Британии (Д. Гриффитс, Б. МакНейр и др.)[15];
по когнитивной проблематике (Л. Бейнхарт, Д. Кадди и др.)[16];
о медиапроцессе в условиях развитой демократии (Дж. Кин, П. Манчини и коллеги, Б. МакНейр и мн. др.)[17];
о кризисе публичной коммуникации в Британии (Дж. Бламлер и М. Гуревич, П. Ричардс, М. Скэммелл, Э. Селдон, Б. Франклин, Д. Миллер и мн. др.)[18] и других странах атлантической цивилизации (Д. Грейбер, Б. А. Уильямс и М. К. Делли Карпини, А. С. Робертс, Р. Снелл и др.)[19];