Валентин Серов в этом отношении не был исключением и недалеко ушёл от своего наставника Ильи Репина. До революции 1917 года Серов не дожил, зато с восторгом принял кровавые события 1905 года, включившись в общий хор хуления самодержавия и церкви «передовой» российской интеллигенцией.
Будет ли православный человек «ломиться» на выставку такого художника? Вряд ли. Не «ломилась» туда и я, хотя репродукция серовской «Девочки с персиком» одной из немногих его ранних законченных работ до сих пор украшает экспозицию моего домашнего музея. Валентин Серов какое-то время преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, которое окончил названный когда-то «певцом Москвы», а сейчас незаслуженно забытый замечательный художник, теоретик искусства и педагог Константин Фёдорович Юон, открывший в 1900 году самую популярную в то время в Москве учебную художественную студию, которая располагалась на втором этаже дома на углу Староконюшенного переулка и Арбата. В этой студии учились Вера Мухина, создавшая впоследствии свою знаменитую скульптурную группу «Рабочий и колхозница», Евгений Камзолкин, придумавший герб советской страны скрещённые серп и молот, и ещё несколько тысяч будущих знаменитых художников, скульпторов, архитекторов и меценатов, которые всю жизнь гордились тем, что были учениками Константина Юона.
Константин Юон и сам был крупным художником, громко заявившим о себе ещё в дореволюционное время. На знаменитой дягилевской выставке русского искусства в Европе в 1906 году, на которой было представлено более 700 произведений русского искусства за последние двести лет, Константин Юон в числе семи лучших художников России получил право экспонировать свои работы в ежегодном Парижском осеннем салоне, не проходя отбор жюри. Серов, представивший на этой выставке напыщенные портреты великих князей и княгинь, не был вообще замечен жюри и до конца жизни не мог простить своему бывшему ученику его триумфа на Парижской выставке.
Классы рисования, живописи и скульптуры Константина Юона и Ивана Дудина на Арбате просуществовали семнадцать лет, до самой революции 1917 года, и расположенный прямо напротив окон студии храм Николы Явленного не раз вдохновлял и самого Юона, и его многочисленных учеников на создание ими своих будущих шедевров. Возможно, под влиянием этого соседства Юон неоднократно совершал паломничества к святым и памятным местам России, которые запечатлел на своих бессмертных полотнах. Самые знаменитые из них «Купола и ласточки» Троице-Сергиевой лавры, где не раз бывал художник, и «Военный парад на Красной площади 7 ноября 1941 года», отразивший, возможно, один из самых великих моментов истории нашей страны.
Некоторые из учеников Константина Юона, окончив его художественную студию, становились священнослужителями, как, например, архимандрит Алипий (в миру Иван Михайлович Воронов), игумен Псковско-Печерского монастыря, фактически спасший его в безбожные хрущёвские времена. Когда Никита Сергеевич вознамерился закрыть Лавру, отец Алипий ответил его гонцам, что вся братия монастыря, включая настоятеля, бывшие фронтовики, которые будут до последнего с оружием в руках защищать свою святыню. Хрущёв собирался чуть ли не бомбить монастырь и расстреливать строптивых монахов с воздуха, но так и не решился этого сделать.
После окончания войны К. Ф. Юон по заданию И. В. Сталина создал уникальную художественную школу для ветеранов войны, которые вернулись с фронта после серьёзных ранений. Некоторых из них я ещё застала живыми. Все они люди необыкновенных судеб, получившие от своего наставника мощный заряд на всю жизнь. Разумеется, никому из них и в голову бы не пришло глумиться над памятью Святителя Николая Чудотворца, как это сделал в день его памяти не очень умный молодой человек на радиостанции «Эхо Москвы»! Конечно, ни Бог, ни святые поругаемы не бывают, но в данном случае оскорбили тысячи верующих, которые специально приехали в Москву, чтобы поклониться останкам самого почитаемого в России святого.
Как правило, именно люди, ничего не смыслящие в религии, почему-то считают возможным для себя с умным видом судить обо всём, что связано с верой, и свысока поучать верующих. Почему-то среди этой публики немало людей, которые считают себя образованными. В своё время Иоанн Кронштадтский удивлялся невежеству Льва Толстого в вопросах веры. И даже не постеснялся резко одёрнуть знаменитого писателя, который позволял себе не очень умные высказывания о православии.
В то предреволюционное время нападки на Православную церковь со стороны «мыслящей» интеллигенции стали обыденным явлением, и Иоанн Кронштадтский в своих проповедях предупреждал, чем всё это может закончиться. Церковные правила установлены не просто так, они предназначены для пользы человека, и, когда они нарушаются людьми, это заканчивается катастрофой для личности, общества и государства. Иоанн Кронштадтский совсем немного не дожил до революции 1917 года, он скончался за десять лет до неё и до конца своих дней призывал вернуться к вере тех, кто считал это чем-то устаревшим и ненужным. И это было в Российской империи, где православие было государственной религией, а дети чуть ли не с пелёнок учили Закон Божий! Но, видимо, всё же кому не дано, тому не дано.
В современной России 70 лет советской власти, когда «научный» атеизм и богоборчество были возведены в ранг государственной религии, не прошли бесследно и оставили опустошительный след в душах многих людей. Тем не менее последние социологические опросы ошеломили многих: от 70 до 85 % населения России причисляют себя к православным верующим! Почему же радиостанция федерального уровня позволяет себе оскорблять религиозные чувства миллионов людей?
Послание радиостанции «Эхо Москвы»
За прошедшие дни возмущение моё не утихло. Я сделала распечатку с сайта «Эха Москвы», решив не оставлять без ответа хулиганскую выходку радиостанции. Заодно выяснила, кто такой Антон Орехъ, позволивший себе публично глумиться над памятью Святителя Николая и оскорбивший православных верующих. Оказалось, что Антон Орехъ это псевдоним, под которым скрывается не кто иной, как Андрей Леонидович Кравченко сын когда-то очень влиятельного, а ныне забытого председателя Гостелерадио СССР Леонида Кравченко, назначенного на этот пост Михаилом Сергеевичем Горбачёвым и снятого им же с этого поста по требованию Бориса Ельцина после известных Форосских событий.
Горбачёв после Фороса стал очень послушным и делал всё, что приказывал ему Ельцин: приказали распустить КПСС распустил, велел уволить ненавистного ему Кравченко, тут же уволил своего бывшего фаворита. А возненавидел его Ельцин за то, что тот однажды показал (не в эфире, а в приватном порядке!) плёнки с фотографиями «писающего Ельцина», когда тот по прибытии в США на глазах встречающих, среди которых были пять «мисс мира», расстегнул штаны и помочился прямо на колесо приземлившегося лайнера.
Всё это демонстрировалось в США в прямом эфире телевидения. У нас, конечно, эти кадры не показали, но депутатам из комиссии Верховного Совета стало об этом известно, и они явились к Кравченко с проверкой. Тот недолго думая выдал им из хранилища кадры не только из США, но и из Киргизии, где Ельцина несут к самолёту на носилках, а его сопровождает отдающий честь «под козырёк» киргизский президент Аскар Акаев.
Кто-то из комиссии немедленно «настучал» об этом Ельцину, и тот, как только представилась возможность, вышвырнул обидчика с работы: сразу после ГКЧП подписал указ об увольнении Леонида Кравченко с поста председателя Гостелерадио СССР, хотя тот вовсе и не поддерживал ГКЧП, а дипломатично держал нейтралитет. Указ российского президента с юридической точки зрения был недействительным, так как Советский Союз тогда ещё существовал, и Ельцину пришлось просить Горбачёва подписать этот указ. Что тот послушно и сделал.
После этого когда-то всесильный Леонид Кравченко не без труда нашёл себе новое место работы заместителя главного редактора «Российской газеты», которая вскоре стала официальной газетой новой России. В 1994 году я побывала в кабинете нового зама главного редактора этой газеты вместе с председателем комитета Государственной Думы по природным ресурсам и природопользованию Николаем Астафьевым, с которым мы подготовили статью для «Российской газеты». Потом мы опубликовали в ней ещё пару статей на актуальные темы. Но я печаталась в «Российской газете» и до Кравченко. В 1992 году я опубликовала в этой газете статью под названием «Какой русский не любит внешнего рынка», в которой излагала своё видение причин экономической катастрофы и развала Советского Союза.
Лично на меня Леонид Кравченко произвёл при встрече очень положительное впечатление, хотя и раньше я слыхала о нём, как о медиаменеджере самого высокого класса. Невозможно даже представить, что у этого интеллигентнейшего человека есть сын, способный на такие вульгарные высказывания в адрес православных верующих! Но у больших номенклатурных начальников, как правило, нет времени на воспитание своих детей, поэтому из них и вырастают такие вот «орехи», исполненные спеси и презрения к людям, стоящим ниже их на социальной лестнице, к тем, кто, по его же пренебрежительному выражению, ожидает чуда от своей «неустроенности и безнадёги».