Что, парень, остановка? добродушно улыбнулся невысокий, сухонький старичок. Узнав, откуда и куда я еду (мы же почти земляки, соседи!»), Иван Кузьмич (так звали моего спасителя) взял с меня слово, что я, если не погощу у него день-два, так хотя бы переночую.
Упрашивать меня долго не пришлось, миг и велосипед уложен в телегу, а я, устроившись поудобнее, взираю на обгоняющие нас «КАМАЗы», «Жигули», «Москвичи».
Скажите, о чем чаще всего говорят в дороге? Правильно, о погоде и о международном положении.
Погода нынче хорошая, говорит Иван Кузьмич, и урожай добрый уродился убирать не успеваем
Если погодой старик был доволен, то международное положение никак его удовлетворяло:
Нам не нужна война. Не верю я, чтобы и американские фермеры и рабочие хотели этого. Мне приходилось встречаться с американцами это хорошие, веселые ребята, и всяким рейганам не удастся нас поссорить.
Вы были в Америке? удивляюсь я.
Старик поворачивает ко мне загорелое до черноты лицо с утра до вечера на поле и усмехается:
А что же ты думаешь раз мужик рязанский, так значит, нигде и не был?
А потом добавляет уже серьезно:
Четыре года где пешком, где ползком, дошел до Берлина. Пол-Европы прошагал, чего только не видел и горе, и радость.
Старик задумался, замолчал и я. Кто знает, что было бы на Земле, если бы не этот рязанский мужик и его братья туркмены, белорусы, грузины, литовцы братья по крови, пролитой в боях за свободу нашей Родины.
Весь вечер мы беседовали: старик рассказывал о войне, о своем колхозе (он так и говорил: «Мой колхоз»), сетовал на то, что молодежь уезжает из деревни, расспрашивал меня о житье-бытье, и вскоре мне стало казаться, что я давным-давно знаю Ивана Кузьмича
Еще раз прокричали петухи. Ну, что ж, надо собираться. Только успел я собрать рюкзак и умыться холодной колодезной водой, как меня нашел Иван Кузьмич:
Пора завтракать, путешественник.
Через полчаса я уезжал. Иван Кузьмич проводил меня до околицы.
Прощай, сынок. Будешь в наших краях, обязательно заезжай. Как к себе домой.
Над землей вставало солнце. Впереди лежал долгий путь.
МОСТ ДРУЖБЫ
Рейсовый автобус «Ленинград Ивангород» неожиданно отвернул в сторону, открывая мне дорогу, и улица неожиданно выскочила на мост. Далеко внизу бурлила вода шумел Нарвский водопад.
Итак, я на мосту Дружбы. Ровно на середине его проходит граница РСФСР и Эстонской ССР.
И с той, и с этой стороны вздымаются грозные стены старинных крепостей. Когда-то сквозь эти узкие бойницы смотрели друг на друга враждебные глаза. Теперь мост Дружбы, словно братское рукопожатие, соединяет противоположные берега.
Сегодня 7-й день пути. Позади 1700 км. Я листаю свой путевой дневник. Короткие, порой лаконичные записи, но столько воспоминаний рождают они!
На исходе второго дня меня встречала Москва. Перед этим я долго ехал по МКАД московской кольцевой автодороге. Столица разворачивалась передо мной широкими проспектами, парками, многоэтажным белоснежьем новых микрорайонов.
Москва Готовясь к велопробегу, я перелистал десятки карт и путеводителей, прочитал немало книг, изучал историю рождения нашего многонационального государства. Первые годы Советской власти, первые шаги Декрет о мире. Исторический съезд Советов 30 декабря 1922 года, воплощение ленинских принципов национальной политики Здесь, в Москве, эти торжественные слова приобретают еще более глубокий смысл, ощутимую реальность
Но вот столица осталась позади. По предварительному плану путь от Москвы до Ленинграда длиной в 700 км. должен был занять у меня два с половиной дня. Когда-то, давным-давно, по этой дороге ездил Пушкин, в походной кибитке трясся Радищев. Его «Путешествие из Петербурга в Москву» и теперь служило мне путеводителем.
Все изменилось здесь «с времен очаковских и покоренья Рима». Но старина не забывается и всюду проглядывает сквозь новое, современное. То это почтовый рожок на значке-гербе города Клина он возник двести лет назад на большой дороге как ямщицкая слобода и почтовая станция. То это остатки старинных каналов в Вышнем Волочке еще в начале 17 века по приказу Петра 1 под руководством голландских мастеров здесь был прорыт канал, соединивший Волгу с Балтикой. То это большой каменный крест в селе Крестцы здесь остановились и повернули назад монголо-татарские полчища, поработившие перед этим всю Русь. Что их остановило? Может быть, приближающаяся весна, вскрывшая льды на застывших реках? Или, может, они страшились мощных укрепленных стен Великого Новгорода? Новогородский Кремль, его великолепные архитектурные памятники до сих пор поражают воображение. В наступившем году городу исполнится 1125 лет.
И вот, наконец, Ленинград. Жесткий график не позволял мне уделять много времени для знакомства с городом. Но, нарушая все планы и графики, я остался здесь на два дня. Два дня! как это мало для знакомства с Ленинградом!
ЗЕМЛЯ ЛЕГЕНД
Сегодня я прощаюсь с Вильнюсом прощаюсь с Прибалтикой. Каменистая Эстония, холмистая Латвия, а теперь вот Литва Долгое время автострада (дороги здесь прекрасные!) вела меня вдоль Рижского залива. Сначала моря не было видно, лишь за частоколом сосен слышался шума прибоя. Я ехал и размышлял: что это, может, рядом проходит железная дорога и это шумят проходящие электрички (кстати, их делают здесь же, в Риге)? Наконец, оставив велосипед на обочине, я пробрался сквозь дюны и с высокого берега увидел море. Балтика!
Море, природа во многом определяют характер человека. А люди в Прибалтике очень разные. Один из моих новых знакомых рассказал мне легенду:
Однажды рассердился злой дух на литовцев, схватил четверых, сунул в мешок и понес к морю топить. Шел-шел, притомился и присел отдохнуть. А тут мешок возьми и развяжись.
Почувствовав свободу, вылез из мешка первый литовец и, не оглядываясь, помчался домой. Выбрался второй, видит никто за ним не гонится и спрятался в кустах интересно, что же дальше будет? Выбрался из мешка третий литовец, не спеша отряхнулся, а бежать и не думает.
Ты чего ждешь? удивился проснувшийся дух.
Добро жалко, отвечает литовец, вот четвертый вылезет, мешок себе заберу пригодится в хозяйстве.
Тут уж и духу стало интересно. Ждет он, когда последний вылезет, а тот и не думает вылезать.
А ну выходи! потерял терпение дух.
А вот и не вылезу, упрямо отвечает литовец, ты меня сюда засунул ты и вытаскивай
Конечно, все это всего лишь занятная побасенка, но она четко подметила черты литовского характера.
Вчера неожиданно я попал на семейное торжество Герасимовых. Судя по чистому, без малейшего акцента, русскому произношению, я сначала посчитал моих знакомых русскими по национальности. Но Людвига Феликсовна, женщина лет 50 глава семьи улыбаясь, объявила:
О, вы ошибаетесь! Наша семья целый интернационал. Я полячка, мой муж русский, зять литовец Так что в жилах моих внуков течет настоящая интернациональная кровь. И каждый из нас может говорить и на польском, и на русском, и на литовском языках. А кроме того, молодые изучали в школе и институтах английский и немецкий языки.
Я вспомнил, что не так давно в течение целого года изучал в университете польский язык.
Ага! воскликнула младшая дочь Ядвиги Феликсовны, девушка с поэтическим именем Гения, сейчас мы вас испытаем!
Прошло два часа, и мне уже стало казаться, что я давно знаком с этой милой, дружной семьей.
Сегодня у верующих-католиков большой религиозный праздник. Я.Ф. собирается в костел. Вчера по этому поводу у нас разгорелся целый диспут: я с жаром доказывал, что материя первична, а бога нет, и что, вообще, религия опиум для народа. Ядвига Феликсовна то спорила со мной, то соглашалась: я подозреваю, что она и не верит в бога.
Конечно, повторяет она, судьба человека в его руках. Все, что мы сделали, что построили, наша жизнь нет, не молитвами все это создано, а нашим потом, нашим трудом.
А как же начал я.
Ты хочешь спросить меня, почему я продолжаю ходить в костел? догадалась Я.Ф. Не знаю. Может быть, по привычке?
Это было вчера. Я сегодня я прощаюсь с Я.Ф., прощаюсь со своими новыми друзьями.
Впереди Белоруссия.
ПО ГОРНЫМ ДОРОГАМ
Высоко над дорогой развернут транспарант «До Тбилиси 35 км.». По сторонам автострады тянутся бесконечные сады и виноградники.
Стой! неожиданно на шоссе выскакивает высокий широкоплечий грузин. Послушай, генацвале, откушай с нами
Я замечаю невдалеке от дороги несколько рефрижераторов, а рядом водителей, устроившихся на обед. На траве расстелена скатерть, на ней термосы, половинка огромного арбуза.
Мне не удается отговориться, и вот я в веселой компании.
Невысокий пожилой грузин с большим животом точно такой, каким мы представляем себе грузин по кинокомедиям долго вглядывается в мой велосипед и спрашивает:
Скажи, генацвале, откуда едешь, куда едешь, где был? Расскажи, пожалуйста.
Послушай, дай ему покушать! взрываются другие водители.