Мировой финансово-экономический кризис, начавшийся в 2008 г., привел к рецессии экономики ЕС и обострению многих социальных проблем, что, в первую очередь, затронуло представителей мусульманского сообщества, особенно молодежь. Финансово-экономический кризис спровоцировал дополнительный рост безработицы, показатели которой и так были достаточно высоки в связи с общей тенденцией «деиндустриализации» Европы, т.е. вывода индустриальных производств в страны, где затраты на рабочую силу ниже и прибыли, соответственно, выше. Так, например, вывод за пределы Франции производственных мощностей автозавода «Ситроен», расположенного в Париже, привел к ликвидации около 50 тыс. рабочих мест, которые занимали, как правило, представители мусульманской диаспоры из Туниса и Алжира. Все это в совокупности стало причиной снижения уровня жизни части европейского мусульманского сообщества. Кроме того, участились случаи дискриминации и проявления исламофобии по отношению к представителям мусульманской общины (при приеме на работу, учебу в элитных вузах и т.д.).
Безработица и невозможность найти свою нишу на рынке труда и в целом в европейском обществе стали основными причинами маргинализации части мусульманской молодежи, вынужденной заниматься мелким, а порой и полукриминальным бизнесом, зачастую связанным с наркотрафиком. Такая ситуация провоцировала социальный протест, иногда принимавший агрессивные формы, который использовали радикальные исламисты. При этом многие из молодых мусульман имели гражданство тех стран ЕС, где они проживали. Однако, узнав на собственном опыте, что гражданство не всегда гарантирует им получение работы и достойной зарплаты, часть молодых людей в поисках своего места в жизни обратилась к радикальным течениям ислама (тем более что участие в «джихаде» в рядах «Аль-Каиды» и ИГИЛ достаточно щедро оплачивалось). Подтверждением этого стали как увеличение числа выезжавших вести «джихад» граждан стран ЕС (большую их часть составляли граждане Франции и Бельгии), так и террористические акты в западноевропейских странах, исполнители которых, как правило, получили свой кровавый «опыт» в Сирии и Ираке.
Однако, если ретроспективно рассмотреть историю формирования наиболее известных исламистских группировок «Аль-Каиды» и ИГИЛ, боевики которых совершили большую часть террористических актов в Европе в последние годы, то становится очевидным, что значительную часть ответственности за их возникновение несет руководство ведущих стран ЕС и США.
«Аль-Каида», которую Усама бен Ладен начал формировать в 1988 г., была создана во время гражданской войны в Афганистане, в ходе которой боевики «Аль-Каиды» вместе с другими исламистскими группами вели «джихад» против проводившего политику социалистической ориентации правительства Афганистана и поддерживавшего его ограниченного контингента советских войск. В период холодной войны, характеризовавшийся глобальным противостоянием двух военно-политических блоков (социалистического лагеря, возглавляемого СССР, и Запада во главе с США), США и их союзники по НАТО, а также Королевство Саудовская Аравия (КСА), стремясь ослабить руками радикальных исламистов своего главного идеологического противника СССР, активно поддерживали исламистские силы, в том числе «Аль-Каиду», поставками вооружений, услугами военных инструкторов и разведданными. Усама бен Ладен имел контакты с руководством спецслужб КСА и через них с ЦРУ, по каналам которого поставлялось оружие для «Аль-Каиды»12. В тот период в западных СМИ боевиков «Аль-Каиды» называли «борцами за свободу» («freedom fighters»). После свержения просоветского правительства в Афганистане, что исламисты интерпретировали как «победу джихада», многие боевики «Аль-Каиды» вернулись в страны своего проживания, где стали основой радикальных исламистских группировок, как, например, в Алжире, а также при финансовой поддержке «Аль-Каиды» обосновались в Европе, где создавали свои «спящие ячейки». В то же время после завершения войны в Афганистане руководство «Аль-Каиды» во главе с бен Ладеном повернуло оружие против Запада, совершив самый масштабный террористический акт против США 11 сентября 2001 г.13 В таком повороте не было ничего удивительного, поскольку радикальный исламизм может идти на тактический союз с Западом, но только для того, чтобы реализовать свою стратегическую цель, которая заключается в продвижении ислама, возрождении «исламского халифата» и «джихаде» против «новых крестоносцев» и сионизма, т.е. против Запада и Израиля, которые, по утверждениям исламистских идеологов, «угнетают мусульман и ведут войну против ислама» (цит. по: [Déclaration.., 2005, p. 65]). Только после данного теракта бен Ладен и «Аль-Каида» превратились для Запада в воплощение зла и главный оплот «международного терроризма», против которого руководство США объявило «крестовый поход».
Примерно на такие же «грабли» США и ведущие страны НАТО наступили при осуществлении своей политики в Ираке, Ливии и Сирии. Необходимо подчеркнуть, что, какими бы антидемократичными ни были режимы этих стран с точки зрения Запада, тем не менее эти государства достаточно динамично развивались, а также активно боролись с радикальным исламизмом. Тем не менее США и их союзники (за исключением Франции и Германии) осуществили в 2003 г. военную агрессию против Ирака, завершившуюся разрушением его государственности, сначала под предлогом того, что у режима Саддама Хусейна якобы имелось оружие массового поражения, которое он готовился применить против коалиции сил во главе с США. Затем, когда такого оружия не было обнаружено, оправданием вторжения в Ирак стала необходимость свержения «диктаторского режима» Саддама Хусейна и проведения в Ираке демократических преобразований, что и было осуществлено путем создания новых государственных структур с опорой на шиитскую общину и курдское национальное движение, оппозиционные режиму Саддама Хусейна.
Подлинными целями агрессии США и их союзников против Ирака было разрушение этого наиболее сильного в военно-экономическом отношении арабского государства, противостоявшего Израилю и поддерживавшего палестинское движение, а также установление контроля над нефтяными ресурсами Ирака, являющимися одними из наиболее значительных в регионе. Однако в результате курдское национальное движение создало в Ираке автономную государственную структуру Иракский Курдистан, де-факто независимую от центральной власти в Багдаде, представленной в основном членами шиитской общины, что вызывает недовольство суннитской общины, считающей себя недостаточно включенной во властные структуры. Наряду с этим в постсаддамовском Ираке возросла террористическая активность суннитских радикальных исламистских группировок прежде всего сформировавшегося здесь ИГИЛ, действующего как против оккупационных войск США, так и против шиитской общины. После начала сирийского конфликта ИГИЛ наряду с другими исламистскими группировками активно включилось в вооруженную борьбу против руководства Башара Асада в Сирии.
В Ливии в 2011 г. страны Запада, прежде всего Франция и Великобритания, активно поддержали довольно незначительные протестные выступления оппозиционных руководству Муаммара Каддафи представителей кланово-племенных групп, диссидентских организаций и исламистов, предоставив им финансовые средства и оружие. Наряду с этим в мировых СМИ была развернута широкомасштабная пропагандистская кампания, обвинявшая руководство Каддафи в «расстрелах и бомбежках граждан, массированных атаках против мирного населения, тысячах убитых» [Егорин, 2012, с. 33], цитировавшаяся даже представителями Международного уголовного суда ООН. Затем на основе принятой под давлением США и их союзников резолюции СБ ООН, осуждавшей режим Каддафи, ВВС и спецподразделения НАТО стали осуществлять прямую военную поддержку вооруженных группировок, оппозиционных Каддафи, представленных в основном радикальными исламистами. В результате режим Муаммара Каддафи был сокрушен, ливийская государственность распалась, началась борьба за власть между двумя противоборствующими группировками, в которых значительное влияние имели исламисты. На местах ситуация контролировалась различными кланово-племенными группами, боровшимися против режима Каддафи. Так же как и в случае агрессии против Ирака, подлиной целью разрушения Ливийской Джамахирии являлось устранение «непредсказуемого», как его определял истеблишмент Запада, режима Муаммара Каддафи, который так же противостоял Израилю, поддерживал палестинское национальное движение, пытался создать альтернативное западному либерализму государственно-политическое устройство («джамахирия» власть народа в форме народных комитетов как системы органов власти) и проводил в достаточной степени независимый от Запада политический курс. Немаловажную роль в разрушении Ливии, осуществленном в значительной степени руками радикальных исламистов, играло стремление Запада получить, так же как в Ираке, контроль над ливийскими нефтяными ресурсами.