Идеология глобализации все еще не имеет влиятельной концепции, которая сплотила бы человечество перед вызовами ХХI в., а не разобщала его. Люди могут, если захотят, найти дорогу к международному сотрудничеству. Для этого в своем развитии они должны бережно относиться к историческому наследию предков, используя из него все позитивное, особенно от морали. Пренебрежение последней ведет к «arrogance of power» «высокомерию силы». Чем оно сильнее, тем слабее человечество.
Цивилизации существуют в рамках своих общественных и международно-правовых институтов: законов и договоров, моральных ценностей и традиций. Все вместе они составляют довольно устойчивую международную среду. В деле переустройства мира поэтому лучше не спешить.
По-быстрому, повторюсь, историю человечества делают войны и революции. Необходимы осторожность и мудрость. Ясно одно: социально-экономическое неравенство порождает политический хаос и в умах. Двойные стандарты поведения государств на мировой арене, они, как шлейф, тянутся за атлантистами, разрушают международную стабильность, не дают утвердиться правопорядку.
Основные черты мирового порядка воплощаются в транснациональных взаимодействиях (international interactions), все более взаимозависимом мировом рынке (increasingly interdependent global market), процессе региональной интеграции и глобальной кооперации. В рамках этого развития возникают новые задачи, они становятся общими для человечества (common concerns).
Среди них можно выделить: развитие глобальной экономики как финансово-экономической грани глобализации; глобальное управление мировой экономикой и политикой, их финансами; создание структуры глобальной безопасности, безопасности для всех, а не отдельных привилегированных регионов или групп стран; укрепление международных организаций, в том числе ООН, способных управлять глобальными проблемами во всех их проявлениях; использование в мировых делах человеческого капитала (human capital) с помощью высшего и среднего образования; улучшение, а не ухудшение жизни людей с помощью новых технологий как в сфере промышленности, так и в сельском хозяйстве; приспособление к изменениям климата, деградации окружающей среды; борьба с голодом, болезнями и инфекциями, преследующими людей; сохранение культурного наследия человечества (cultural heritage), в том числе международного права, как средства управления и регулирования международными отношениями, в первую очередь между государствами; создание благоприятных условий для обеспечения людей, в первую очередь в бедных странах, основными продуктами и питьевой водой, квалифицированной медицинской помощью. Без решения этих проблем сохранить позитивные начала в мировой политике невозможно, она переродится в борьбу на уничтожение, и это приведет человеческую цивилизацию к гибели. Есть ли возможность предотвратить такой Апокалипсис?
Почти каждый человек ответит на такой вопрос утвердительно, в том числе и политики высокого ранга. Но, и в этом весь трагизм, одновременно скажут: «все делается правильно, предсказания конца света придуманы». И далее: «применение военной силы это всего лишь продолжение политики». Такой устойчивый милитаристский спазм в сознании политических элит губит ростки нового мышления, а оно для создания устойчивой и мирной международной среды, где процветают разум и право, совершенно необходимо.
Есть и другая причина устойчивой приверженности ряда политиков и дипломатов политике с позиции силы. Это стремление сохранить в международных делах, насколько это возможно, состояние однополярного мира, добиться покорного признания, что миром правит одна сила США и, когда это необходимо, военно-политический блок НАТО.
События на Украине и вокруг нее сделали силовую тенденцию в мировой политике еще более опасной. Не признаются национальные интересы и безопасность России, затевается громоздкая геополитическая авантюра, не имеющая ничего общего с безопасностью Европы. Вместо укрепления партнерства с Россией взят бесперспективный курс на ее изоляцию и дискредитацию российских лидеров, прежде всего их самой сильной фигуры президента.
В таких условиях эффективное глобальное управление маловероятно. Большой беспорядок в ряде регионов это и Большой Ближний Восток, и Афганистан, и Юго-Восточная Европа будет нарастать. А между тем громко тикают заряды, по крайней мере, трех бомб экологической, гонки вооружений и нищеты бедности. Думать, что они никого не взорвут, наивно. Каждая из них может быть обезврежена только совместными планетарными усилиями.
Консерватизм в современном идеологическом и политическом пространстве России
А. Ширинянц, доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой истории социально-политических учений факультета политологии МГУ им. М.В. ЛомоносоваИзвестно, что идеологическое кредо Президента РФ выражается понятием «консерватизм»14; любимый концепт Председателя Правительства России «консервативная модернизация»15.
Прежде чем ответить на вопрос: какое реальное политическое содержание стоит за этими призывами-слоганами16, следует определиться в том, что собой представляет современное идеологическое пространство нашего Отечества и как оно соотносится с пространством политическим.
Политический ландшафт, как правило, рассматривается в структурно-функциональном, институциональном аспектах. Одним из основных институтов государственной власти в России (наряду с Президентом РФ, Правительством РФ, судами РФ) выступает парламент Федеральное Собрание, которое является представительным и законодательным органом РФ. Федеральное Собрание состоит из двух палат Совета Федерации и Государственной думы.
Немного арифметики. В Государственной думе Федерального Собрания РФ VI созыва, депутаты которой в 2011 г. были избраны по пропорциональной системе (т.е. по партийным спискам), представлены четыре политических партии, две из которых прямо заявляют об идеологической приверженности российскому консерватизму («Единая Россия»17) и русскому национализму (Либерально-демократическая партия18). Фракция правящей в нашей стране партии «Единая Россия» имеет в своем составе 238 депутатов, фракция ЛДПР 56. Таким образом, 65,32% от общего числа депутатов, принимающих федеральные законы, а также участвующих в формировании Правительства страны и контроле его деятельности, позиционируют себя как «российские консерваторы» и «русские националисты».
Далее, по состоянию на конец июля 2015 г., в РФ было официально зарегистрировано 78 политических партий19, из которых 75 партий обладают правом участия в выборах20. Кроме того, зарегистрированы 54 организационных комитета, ставящих целью создать политическую партию21. Из 76 действующих политических партий порядка 20 партий можно назвать консервативными, так как в своих программных документах они декларируют те или иные консервативные принципы и ценности. Среди остальных партий порядка 15 «околоконсервативных» и «неконсервативных» партий осознанно или неосознанно используют в партийных документах консервативную риторику22.
Если к этому добавить бурно растущее в количестве и прибавляющее в политическом весе Общероссийское общественное движение «Народный фронт За Россию», объединившее единомышленников Президента РФ23, то масштабность присутствия консерватизма в современном идеологическом и политическом пространстве страны возрастет еще больше.
Между тем, при анализе современности надо хорошо понимать, что фактор популярности «мема» консерватизма напрямую зависит от степени близости соответствующих «агенсов» (термин В. Декомба) к власти. В данном случае эта позиция отражает, скорее, коммуникацию политической партии с властью, нежели с той или иной общественной аудиторией24.
Смеем утверждать, что многие представители консервативных, традиционалистских, националистических, патриотических и др. партий, претендующие на роль «идеологов» или даже «теоретиков», не всегда четко представляют себе, что же собственно такое «консерватизм», какова иерархия консервативных ценностей, и практически всегда слабо ориентируются в пространстве интеллектуального богатства русской консервативной социально-политической мысли, формировавшей эту иерархию консервативных ценностей. Более того, и в этом мы полностью солидарны с А.В. Репниковым, каждая политическая сила вкладывает в понятие консерватизма «содержание, которое ей выгодно в него вкладывать в данный момент»25.
Приходится констатировать, что консерватизм сегодня в отечественном политическом пространстве это прежде всего область политической риторики, которая очень часто скрывает неотрефлектированное содержание. Для многих партий ритуальными стали фразы о «государственности» и «патриотизме». Как мантры звучат лозунги, подобные этим: «Наша цель обновленная сильная Россия!», «Родина, Семья, Честь, Патриотизм, Духовность», «Сохраним себя, сбережем семью, возродим Россию» и т.п. На страницах партийных программ можно встретить термины «российский консерватизм», «либеральный конcерватизм», «консервативный демократический социализм», «левый консерватизм», «социальный консерватизм», «либерал-консерватизм», «неоконсерватизм», «здоровый консерватизм», «гражданский национализм». В этих программах идет речь не просто о консервативной идеологии, но о «национально-патриотической идеологии», об идеологии «российской имперской демократии», о «казачьей идеологии» и пр. Возникает вполне закономерный вопрос: откуда берутся такие «идеологические» основы? На наш взгляд, в данном случае могут быть только два рациональных варианта их появления. Либо их создатели, совершенно не понимая сути консерватизма, изобретают то, что с ним не всегда соотносится, либо мы имеем дело с открытиями в политической науке. В последнем случае авторы этих программ должны дать развернутое научное обоснование своих нововведений. Хотелось бы верить, что те, кто включает в программы эти и подобные им термины и понятия, могут легко растолковать непросвещенному читателю их суть. Если же партийные теоретики и идеологи не могут научно обосновать вводимые ими новые понятия, то очевидно, что деятельность этих квазиконсервативных партий обречена на провал26