Следовательно, предметом общей теории журналистики служит не конкретное исследование разнообразных явлений и аспектов функционирования общественного сознания (и связанного с ним общественного мнения), а знания о феномене общественного сознания (во всех его проявлениях и аспектах), добытые другими науками и частными дисциплинами.
1.3. Общая теория журналистики и система социально-
коммуникационных наук
Какие же науки и социально-гуманитарные (дисциплинарные) направления могут быть использованы, чтобы получить на «пересечении» их предметных полей цельное, интегративное (междисциплинарное) знание о журналистике, которое позволило бы, по мнению, например, профессора В.А.Сидорова, «взглянуть на журналистику как на общее для всех нас объективное свойство общественной жизни, которое в своём значении и своей практике гораздо шире экономических, социологических или политических выкладок»2?
Прежде всего, ни в коем случае нельзя отказываться от богатого наследия тех наук, что традиционно применялись для изучения журналистской практики, например, социологии. Однако, понимая под журналистикой достаточно узкий «круг вопросов практического характера» (некую «прикладную деятельность» и не более того), социологическая мысль фактически тратит свою мощь впустую, ограничиваясь практическим и эмпирическим уровнями медиаисследований. Характерный пример: в предисловии ко второму изданию своего большого труда «Социология СМИ» (2012 г.), И. Д. Фомичёва отмечает две причины, почему содержание данной книги (как и других авторов) не меняется:
«Первая: за четыре года, прошедших со времени выхода в свет 1-го издания, революционных перемен в науках о СМИ не произошло. В основном некоторые теоретические положения пришлось связать с набравшими силу в мире и в России новыми медиа, прежде всего Интернетом.
Вторая: не вина, а беда автора и его коллег то, что в научный обиход за несколько прошедших лет не вошёл новый корпус эмпирических данных и выводов. Увы! По-прежнему доминируют рейтинговые исследования индустриальные медиаизмерения»3. Это вполне объяснимо, поскольку и сама «общая социология» находится в критическом состоянии: философ Андрей Фурсов в многочисленных лекциях убедительно говорит о том, что кризис социологии (как и политологии) связан с демонтажом современным финансовым капиталом традиционного буржуазного общества (элита средний класс маргиналы), для исследований которого и разрабатывались данные науки.
Тем не менее, социология журналистики, при её «подстройке» к современным тенденциям, вполне может обеспечить ОТЖ базовыми знаниями об обществе, истории его развития, современных социальных тенденциях, процессах трансформации личности и т. д. Богатый практический инструментарий исследования действительности вполне пригодится не только учёному исследователю медиа, но и непосредственно журналистам в их повседневной работе.
Кроме того, сегодня остро стоит сверхзадача самоопределения общей теории журналистики (ОТЖ). Для подобного самоопределения ОТЖ необходимо ответить на ряд важнейших философских вопросов: о своей сущности (онтологический уровень), о своих предмете и объекте (гносеологический уровень), о собственных методике и методологии познания и анализа социальной реальности (методологический уровень), обратить, наконец, внимание на ключевой вопрос метатеории журналистики проблему человека (антропологический подход), ну и затем уже разобраться в ценностно-этических аспектах журналистской работы (аксиологический и деонтологический уровни). Ясно, что без опыта социологов здесь не обойтись.
Следующая важнейшая дисциплина психология журналистики. Методологи науки отмечают, что метатеории не обойтись без центральной категории, вокруг которой (и от которой) будет отстроен весь её будущий категориально-терминологический аппарат. Анализируя эту проблему, М.Н.Ким, например, предложил категорию «деятельности» и соответствующий ей «деятельностный подход». Однако такой подход был справедливо подвержен сомнению, поскольку журналистика гораздо шире какой-либо конкретной деятельности и включает в себя трудноисчислимый массив разнокачественных деятельностей творческих, коммуникативных, социальных и профессиональных и т. п.
Придерживаясь философско-антропологического подхода к пониманию журналистики, мы предлагаем категорию «личности» как квинтэссенции явленности «чистой» экзистенции человеческого бытия в мир. Как индивидуально-неповторимого бытия отдельного индивида (журналиста, героя), так и бытия личности коллективной общественного сознания («читателя»): организованной (структурированной) и связанной через единое мировоззрение совокупности читателей-зрителей-пользователей.
Фактически речь идёт об «антропологическом треугольнике»:
автор-журналист («навигатор»)
герой («лидер мнений», «культурный образец»)
читатель («конформист», «грамотный потребитель»), тесно взаимосвязанном через решение так называемой «этической дилеммы» (или их совокупности «общественной проблематики») ситуации экзистенциального выбора, когда решение «познавательной задачи» осуществляется через выбор того или иного, как правило, антагонистического морального принципа («казнить нельзя помиловать»). Яркий пример «Кемеровская трагедия»: уже через несколько часов мнения пользователей соцсетей поляризовались на сторонников официальной «случайной» версии событий и критиков «путинского режима» (правозащитники, пятая колонна).
При этом Читатель в журналистике всегда не столько отдельная персональная личность, сколько личность собирательная (отчасти массовая), коллективная: не вдаваясь в сложные объяснения представитель общественного сознания, а в идеале супераудитории.
Также практически неизученным остаётся сам журналист: например, профессиограмма включает в себя достаточно формальный и случайный набор качеств лидерство, интеллигентность, общительность, широкий кругозор, эрудицию, достаточный уровень активности поведения, артистизм; а также профессионально важные качества: коммуникабельность, бесконфликтность, стрессоустойчивость, активность, тактичность, наблюдательность, настойчивость в достижении цели, прекрасную память, вежливость, внимание, развитость аналитического и образного мышления, креативность, принципиальность, высокую общую культуру, выносливость (физическую и моральную), лидерские качества, способность воспринимать и перерабатывать большие объемы информации4.
С точки зрения психологии личности данный и подобные ему номенклатуры качеств никак объяснить нельзя, поскольку строятся они по принципу «всё включено»5, а не на основании конкретной модели личности журналиста6. Как видим, для психологических исследований феноменов массмедиа (как массовых, так и личностных) открыто широчайшее поле возможностей. В частности, в задачи медиапсихологии входит изучение поведения личности под воздействием средств индивидуальной и массовой коммуникации, а также анализ влияния медиасреды на развитие и становление личности и психологическое самочувствие человека. Так, анализируя разнокачественное влияние на современных подростков телевидения и Интернета, московские исследователи Е. И. Пронин и Е. Е. Пронина, отмечают:
«По-видимому, определяющее значение имеют не столько сами по себе цифровые технологии и современные СМИ, сколько те формы мышления и массовой коммуникации, которые они формируют. Примечательно, что стремление к независимости и самодетерминации теснее связаны с участием в социальных сетях и активным взаимодействием с другими пользователями, чем с простым поиском информации в Интернете». И добавляют: «До сих пор эти феномены не становились предметом серьезного научного осмысления. Дело ограничивалось более или менее смелыми догадками, слухами и многозначительной недосказанностью, а время от времени возникавшие в СМИ сенсации раскачивали маятник эмоций от страха к надежде, от воодушевления к мрачному пессимизму. <> Но для большинства это были лишь частные, локальные феномены, которые не влияли на сложившуюся систему понятий и структуру знания»7.
Учитывая нарастающую в геометрической прогрессии медиатизацию общества, можно уверенно утверждать: основой будущей ОТЖ должна стать именно категория личности как индивидуальная («Человек»), так и массовая, коллективная («Общность»): их адаптация (бытие) в постоянно меняющейся реальности, самоидентичность в мультикультурном мире и обретение жизненных смыслов в условиях «медиальности» как новой реалии. Надо отметить, что данный «фазовый переход» от привычной тысячелетней «реальной реальности» к едва только осознаваемому состоянию «гиперреальности» («глобальному цифровому пространству», «медиареальности», «виртуальности»), привёл к кардинальным, парадигмальным сдвигам в структуре и самоорганизации общества. Рассуждая о «кристаллизации» новой парадигмы, исследователи писали: