Да, я обтекал горящей смолой, но как порядочный и гордый человек не мог ответить иначе:
Выбор есть всегда, главное не промахнуться. Рад за тебя. Если любишь, конечно, возвращайся.
Сказал и вспомнил слова двоюродной бабки из деревни: «Близка чужая радость, когда и тебе от нее малость». А что мне от того, что она вернется к хлебомесу Бочкину? Думал, подарок судьбы, оказалось опять подножка.
Денег нет на дорогу. От Красноярска до Абакана лететь, а там на перекладных, опустила она глаза, будто вновь оказалась за прилавком с травами.
Скотина все же этот Боря если не вернешься, через неделю женюсь на другой. Нормальные люди разве так поступают? Но я не стал говорить об этом Марии. Влюбленные все упрямы, как парнокопытные, их не переубедишь, хоть на голове стой. Не видят, вернее, не хотят видеть самых элементарных вещей. Как жаль, что эта удивительная девушка не находит во мне того, что нашла для себя в каком-то провинциальном пекаре. Ну лицом, может, и не Мастрояни, но душой Ладно, будешь вспоминать порядочного человека!
Хорошо, говорю, сколько вам нужно? перешел я на «вы». Она последовала моему примеру.
Не сомневайтесь, засуетилась послушница, я все до копейки вам верну. Почтой вышлю или на электронный счет положу, какой у вас номер телефона? Нужно тридцать семь тысяч восемьсот пятьдесят рублей, я все посчитала. Самолет, питание, местный транспорт и на одежду. Не пойдешь же к жениху в таких обносках.
Однако, точность. Я машинально полез за айфоном, но так и не достал. Деньги на карточке, конечно, были, скопил, чтобы ноутбук заменить. Покупку придется отложить. Жалко, но решил, значит решил. Указал в сторону торгового центра:
Прошу к банкомату.
Мария бежала за мной козочкой и что-то блеяла, но мне уже было не интересно что именно. Обида, огромная обида на себя, на нее, на весь мир. Снова удача прошла мимо. Не успокаивала и мысль, что, делая добро, ты преображаешь мир и оно вернется к тебе в трехкратном размере. Ну да, как кто-то верно заметил, обычно оно возвращается, садится на шею и свешивает ноги.
Банкомат в магазине не работал, пришлось снимать деньги в ближайшем отделении банка. Она держала купюры в руках и не верила своему счастью.
Вы благородный и честный человек, дайте я вас поцелую.
Мария чмокнула меня в щечку и сказала:
Ну, ладно, мне пора на вокзал. Не провожайте, плохая примета.
Развернулась и пошла.
А номер моего телефона?! сорвался мой голос на петушиный крик.
Ах, да! обернулась послушница и на ее лице появилась кислая гримаса.
Своего мобильника у нее не оказалось, поэтому я записал номер на бумажке, туда же приписал адрес, фамилию и имя отчество. Молча протянул ей. Еще теплилась надежда вдруг бросится на шею и начнет горячо целовать! Ага, сейчас.
Она растворилась в начавшейся метели, послав мне на прощание воздушный поцелуй.
Прошло около двух недель, а средств на моем виртуальном счете так и не прибавлялось. Перевода тоже не было. Что ж, рассуждал я, видно, вышла замуж за Борю и денег пока нет. Пришлет, обязательно пришлет.
А где-то еще дней через пять я заглянул на рынок в соседнем районе. Вдруг вижу выходит из него с полными авоськами тот самый поп Василий, только в обычной цивильной одежде и без бороды. Глаз у меня цепкий, наметанный.
И тут сразу, как шприцем укололо. Да меня же развели, словно последнего ежика в тумане! Целый спектакль разыграли. Потому и перемигивались. Вот тебе и послушница! Вот тебе и келарь! Психологи, ничего не скажешь.
Перехватил я «ключника» у наземного перехода, положил руку на его низкое плечо.
Привет, говорю, святой отец. Узнаешь?
Тот поднял свои совиные глаза, шмыгнул носом:
Обознались, молодой человек.
Не успел я еще и слова сказать, как он запрыгнул в такси, которое тут же тронулось, обдав меня вонючим дымом. А я так и остался стоять с разинутым ртом.
Понятно, все понятно. Что ж, придется наконец включать мозги.
Спустился в подземку и поехал в парк. Выставка-ярмарка к моему счастью еще работала.
Секция, где торговала Мария, была пуста.
Подошел к охраннику-великану с квадратным лицом, вежливо поздоровался. Протянул пятьсот рублей. Купюра сначала скрылась в кармане, потом уже в глазах амбала появился интерес.
Я показал ему фото на мобильнике.
Тут послушница Мария травками всякими торговала из Зареченского женского монастыря N-ского подворья. За ней еще низенький поп с рыжей бородой присматривал.
Я показал ему фото на мобильнике.
Тут послушница Мария травками всякими торговала из Зареченского женского монастыря N-ского подворья. За ней еще низенький поп с рыжей бородой присматривал.
Помню, в первом ряду. Что, облапошили, травки пустые подсунули? осклабился охранник.
Типа того. Как бы мне узнать их фамилии? Жалобу хочу в департамент написать.
Квадратная голова оказалась у моего уха:
Правильно. Скажу по секрету, тут почти все жулики, тухлой рыбой и разбавленным медом торгуют, а уж от их лечебных эликсиров одно расстройство желудка.
Как же так? А администрация куда смотрит?
Думаешь, у торгашей бумаги требуют? Главное, за аренду места заплати, а кто ты, какую табличку над павильоном повесишь, во что оденешься, никого вообще не волнует. Хоть Римским папой наряжайся. Директора комплекса давно под суд пора, во взятках погряз. Своим знакомым и родственникам бесплатно павильоны для спекуляций сдает.
Вот, значит, как.
А то! Как и повсюду.
Может, и послушница Мария его родственница?
Не исключено. Хотя, думаю, любовница. Родственниц по кабакам не водят. Я тут в ресторанчике «Три сосны», что на 5-й аллее подрабатываю, так видел их там вместе пару раз.
Что же сразу не сказал?
А ты и не спрашивал.
Узнав, что директора зовут Паша Семипалов, выдав охраннику еще пятьсот рублей, я откланялся.
Остальное было делом техники. В «Трех соснах» я оставил почти последние деньги, посещая целую неделю довольно затхлое, но помпезное заведение. Наконец в субботу мне повезло.
Часов в восемь вечера появилась долгожданная парочка. Моя «возлюбленная» в изумительном синем платье со свежей прической, под ручку с толстеньким пижоном в кремовом пиджаке и зеленом галстуке с блестящей заколкой. Он постоянно потел и вытирал морщинистый лоб маленькой ладонью.
Когда они уселись, я незаметно их сфотографировал. К парочке тут же подбежал официант, по-старинному раскланялся. Буквально через полминуты на их столике с ажурной лампой появились закуски и бутылка вина.
Я неспешно подошел, взял в руки бутылку. Чилийское сухое Frontera.
Что же вы, обращаюсь к мужику, дешевым напитком даму сердца угощаете? Такое только в подворотнях употребляют. Могли бы со своих барышей французским Sauvignon Napa Valley урожая 1941 года угостить.
Ухажер выпучил мутные глаза в красных прожилках, а моя Мария сощурилась. Испуга и удивления на ее лице не было. Крепкая штучка.
Ближе к народу, больше кислороду, с вызовом произнесла она. Присаживайтесь, закажите себе, что считаете нужным.
Хорошая идея, похвалил я девушку, щелкнул пальцами.
Прибежавшему кельнеру прошептал заказ на ухо, загородившись ладонью.
Ну, как поживаете? спросил я. Удачна ли была сегодня охота?
Не каждый день крупная дичь попадается, сказала Мария.
Кто это, Наденька? наконец поинтересовался мужчина, уронив каплю пота в тарелку с крабовой закуской.
Значит, Наденька. Забавно. Мне с Наденьками всю жизнь не везло, всё какие-то вертихвостки попадались.
Товарищ из общественных органов, Пашенька.
Из карательных, уточнил я. А вы, Пашенька, подождите, не перебивайте аппетит, сейчас очень вкусные блюда подадут.
Расторопный официант уже ставил на стол копченый осетровый бок, плошку черной икры, вазочку красной, бутылку шампанского Вдова Клико, прочих дорогущих вин и закусок, на которые у меня хватило фантазии. Когда тарелки и бутылки уже ставить было некуда, я самолично открыл шампанское. Пробка отлетела в потолок, отскочив, попала директору в темечко.
Ой, по-бабьи воскликнул Семипалов, подобострастно хихикнув.
Извините, сказал я, шикарная жизнь требует жертв. Что ж вы сидите, как на собственных похоронах, кушайте! А то отощаете, в академии не признают, обратно не примут.
Словарь известных мне блатных слов был скромен, но я знал, что «академией» на жаргоне называется зона.
Береги Наденьку, Пашенька. Ведь главное надежда, без нее-и жизнь не жизнь. Прогресс, конечно, на лицо, открыл я телефон и продемонстрировал снимок «послушницы» на ярмарке.-Такой серенькой, худенькой была Надюша еще пару недель назад, а сейчас просто дама из высшего света.
Теперь «послушница» покраснела, скорее всего, от злобы, попыталась согнуть вилку. Семипалов, отличавшийся, как я успел заметить, туповатостью, никак не отреагировал на фото. Явно не он в шайке главный.