Я помню последнюю встречу с Бондарем так называли его приятели. На «Лесной» у продуктового магазина. Олег уже не играл в группе, а с неба лилась вода серый тусклый вечер и тусклый взгляд разочарованного во всём музыканта
Мы говорили с Олегом, стоя под аркой. С двух сторон стена дождя. Огонёк сигареты и медленный разговор.
Да, я всё понимаю, я подвёл группу. Сейчас надо брать себя в руки и найти себе применение как музыканта.
За день до смерти на своей странице в социальной сети он написал, что прошёл курс реабилитации, что готов к новым свершениям Он стал первым из музыкантов, репетировавших на той репетиционной точке, кто умер Вторым стал Горшенёв. Третьим гитарист группы «Пилот» Виктор Бастраков
ВЫБОРГСКАЯ
Для меня эта станция считается уже дальней. От ареала моего обитания она отделена железнодорожными путями, тянущимися по огромной насыпи. Под насыпью есть проезды для транспорта и проходы для пешеходов.
От «Лесной» до «Выборгской» недолго идти пешком, но дорога эта ничем не примечательна: унылые дворы, промышленные постройки. Летом пыль, зимой снег, перемешанный с грязью.
Из здания надземного вестибюля «Выборгской» можно попасть в самый длинный в Санкт-Петербурге подземный переход. Изгибаясь наподобие латинской «S», он связывает два района Питера Выборгский и Калининский. Переход тянется под широченным проспектом, ныряет под железнодорожные пути и заканчивается на Чугунной улице. На Чугунной совершенно нечего делать. Разве что летом, глотая дорожную пыль, любоваться промышленными зданиями и ржавыми вагонами-цистернами, не бог весть откуда и зачем приехавшими сюда.
На «Выборгской» базировалась редакция самого продвинутого журнала о рок-музыке FUZZ. В 2003-ем не было быстрого интернета, и статьи в редакцию приходилось приносить на дискете.
В то время я по уши был влюблён в красивую девочку с греческой фамилией. Я был примерным студентом и ничем не выделялся среди сверстников.
Но мне очень хотелось выделиться. Например, опубликовать что-нибудь в FUZZ.
Я написал огромный материал, посвящённый группе «Алиса». Он рассказывал о раннем периоде существования коллектива и был, своего рода, эксклюзивом большинство историй я почерпнул из рассказов своей матери, которая в своё время тусовалась с музыкантами прославленной ныне команды.
Сначала я позвонил по телефону, напечатанному в журнале и договорился о встрече. Уже через час я был на «Выборгской» редакция находилась в огромном здании за станцией. В моей сумке лежала дискета и несколько листов бумаги с набранным на компьютере текстом.
Пройдя через проходную, я поднялся по лестнице на нужный мне этаж. Дверь в редакцию не отличалась от десятков других дверей, выходящих в коридор. Разве что, кажется, была небольшая наклейка с четырьмя заветными буквами FUZZ.
В начале нулевых я старался не пропускать ни одного номера этого журнала. На его страницах было много фотографий и интервью с самыми актуальными рок-музыкантами. Я до сих пор не знаю, как я решился тогда предложить свой, как мне тогда казалось, скромный материал в это самое-крутое-на-свете издание. Наверное, действительно очень сильно хотелось по-хорошему выпендриться перед своей пассией.
Отступать было некуда, и я вошёл в редакцию. Почему-то редакцию этого журнала я представлял совсем не так. Мне казалось, что она должна быть похожа на огромный зал с сотней сотрудников что-то усердно печатающих на компьютерах. На деле сотрудника я увидел одного Алексея Любимова. Да и помещение было совсем маленьким: несколько столов, плакаты и афиши на стенах.
Любимов поздоровался со мной, взял протянутые ему листы и углубился в чтение. Через несколько минут он позвал из соседнего кабинета главного редактора по фамилии Долгов:
Видишь, что принесли?
Вижу. Придётся номер перевёрстывать. Это интересно, нужно ставить обязательно, ответил Долгов Любимову и, обратившись ко мне, добавил, Вот раньше бы пришли вы на недельку-другую, а то мы номер, посвящённый юбилею «Алисы», уже к печати готовить начали
Статья вышла в ноябрьском номере с Кинчевым на обложке. Сначала шла моя «Алиса до Алисы», а следом юбилейное интервью Константина Евгеньевича. Радости моей не было придела. Тем более, что за публикацию обещали ещё и заплатить:
Вы позванивайте, как деньги будут, мы вам всё оплатим.
Статья вышла в ноябрьском номере с Кинчевым на обложке. Сначала шла моя «Алиса до Алисы», а следом юбилейное интервью Константина Евгеньевича. Радости моей не было придела. Тем более, что за публикацию обещали ещё и заплатить:
Вы позванивайте, как деньги будут, мы вам всё оплатим.
Через несколько дней после этого я всё на той же «Выборгской» встретился со своей зазнобой у нас была традиция каждое наше свидание встречаться на разных станциях. В тот день была очередь «Выборгской».
Мы пошли вдоль железнодорожных путей, потом залезли на конструкции железнодорожного моста. Под нами гремели поезда, под поездами ездили машины, а мы наслаждались своим маленьким вибрирующим железным местом под небом. Я рассказал Светке о том, что, наверное, стану журналистом, о том, что Fuzz взял мою статью, о том, что статья посвящена группе «Алиса» одной из её самых любимых. Светка хитро улыбнулась и поцеловала меня С ней мы расстались месяца через четыре, а мой роман с журналистикой продолжается по сей день.
А однажды, лет через десять после этого случая я возвращался из клуба «Форпост», где в рамках поэтического вечера театра поэтов «Послушайте!» представлял свою поэму
«Форпост» находится в десяти минутах быстрым шагом от «Выборгской». Каждую неделю здесь собирались молодые поэты и читали свои стихи ценителям зарифмованного творчества. Рядом с «Форпостом» находится продуктовый магазин, где молодые поэты закупались алкоголем, который и распивали прямо у дверей клуба.
В тот вечер я несколько перебрал с коктейлями, и это было заметно. На входе в метро меня остановил милиционер:
Молодой человек, документы предъявите.
Вот, достав паспорт, ответил я прапорщику.
Тот, покрутив его в руках, попросил пройти с ним.
А что такое? задал я вполне уместный в такой ситуации вопрос.
У нас проходит антинаркотический рейд.
И?
А от вас он замялся, от вас алкоголем пахнет.
Какой-то явной связи между запахом алкоголя и наркотиками я не уловил, но сопротивляться было глупо.
В служебной каморке милиционер сел за стол и снова начал изучать мой паспорт:
Я сейчас буду звонить, уточнять по вам данные.
Звоните, сев на стул, ответил я.
Час поздний, метро закроется, пока дозвонюсь.
Пешком дойду, мне не далеко, слукавил я в ответ. Хотя, отчасти это было правдой. Как дойти до следующий станции я знал, а уж от «Лесной» путь до дома был известен мне как мои пять пальцев: сначала через парк, потом через дворы
Прапорщик явно не ожидал такого. Он вернул мне паспорт и как-то уж совсем жалостливо попросил:
Ну, хоть на пиво-то дадите?
Абсурдность ситуации и наглость милиционера зашкаливали. Дабы довести абсурд до его апогея, я поинтересовался:
Товарищ прапорщик, а сколько ваше пиво стоит?
Сорок шесть рублей.
Я отсчитал ему ровно сорок шесть мелочью и вышел из каморки.
На следующее утро я вновь оказался на «Выборгской». Тот же прапорщик снова дежурил на станции. Встретившись со мной взглядом, он резко отвёл глаза в сторону и сделал вид, что ищет что-то в карманах. Мне очень захотелось подойти к нему и поздороваться
ПЛОЩАДЬ ЛЕНИНА
«Станция Площадь Ленина ленинградского ордена Ленина метрополитена имени В. И. Ленина» именно так в советское время полностью называлась эта, открытая в начале семидесятых годов, станция Кировско-Выборгской линии. Четыре Ленина в названии дополняет ещё несколько на мозаичном панно на выходе и памятник на площади напротив здания Финляндского вокзала. Этот монумент, запечатлевший выступление Владимира Ильича с башни броневика перед рабочими, растиражирован на тысячах старых советских открытках, посвящённых Ленинграду.
В 2009-м в ночь на первое апреля памятник подвергся атаке: взрывом насквозь прорвало фигуру вождя в районе того места, которые приличные барышне иначе как местом пониже спины не называют. Террористов так и не поймали, смысла акции никто не понял, памятник починили.
Городские коммунисты после открытия отреставрированного монумента предлагали построить вокруг него пуленепробиваемый купол. Причём материал для этого купола, по мнению местных хранителей заветов Ильича, абсолютно бесплатно должны были разработать талантливые российские учёные.
Выход и вход в метро расположены в здании Финляндского вокзала в советском Ленинграде это название прочно ассоциировалось с одной из зарубежных поездок Ленина как известно Ленин любил бывать в Европе. Поговаривают, что в Европе у него жила любовница.