Не задирайся. Много. Этот курорт, да и все другие, место службы нашей организации. А такие как вы лишь прикрытие.
Доктор смотрел, не понимая.
Ты замечал аэролёты, летящие в ту сторону? махнул Друг рукой, так вот: там курорт Высших, а мы их слуги, охранники, служба наблюдения, сторожевые псы.
Неплохо живут слуги, с сарказмом заметил Доктор.
Тогда представь себе, как живут господа! Уверен представить не сможешь. Не хватит воображения.
А ты бывал там?
Был пару раз, когда там никого из Высших не было Они не любят, когда им напоминают, что есть и другие люди, не такие «высшие», усмехнулся.
Доктору хотелось прояснить вопросы, когда-то так мучившие его.
Ты не можешь сказать мне, что там произошло? указал рукой на плавающую в море Катю.
Откуда мне знать. Мои возможности невелики.
Но они, родители её, как думаешь, живы?
Думаю, что их давно нет в живых.
А почему именно ко мне привезли её?
Ну, это тебе лучше знать. Её передавали по цепочке именно к тебе. Кто-то кому-то дал слово. Ты, наверное, тогда пережил тяжёлые дни? Прости, не моя вина. Как только я узнал сразу вылетел. Её искали, но формально. У тебя слишком много влиятельных выпускников и верных друзей, улыбнулся.
Славная девушка выросла залюбовался Катей, уже вышедшей из моря и по пляжу гоняющейся за ящерицей.
Вылитая мать
Друг посмотрел внимательно, хотел о чём-то спросить, но не спросил.
Помолчали.
Ты здесь поосторожней кругом глаза и уши. А вообще я так рад тебя видеть, дружище! Вечером вас обоих приглашаю в ресторан. Уверен, ты никогда ещё не был в таком. Да что говорить сам увидишь.
Печёт. Пошли купаться.
Катя с улыбкой наблюдала, как двое солидных лысых мужчин, футболя камешек и толкаясь, бегут по сыпучему раскалённому песку.
В последующие дни, вооружившись масками и ластами, они на лодке отправлялись к островам обследовать берега и искать вымытые водой пещеры и ниши. Пещер не обнаружили, но ниш оказалось много всяких и больших, и маленьких, но глубоких под нависающими карнизами. Кате было очень интересно, а Доктор рассказывал ей, какие огромные пещеры на островах в океане возле Острова Высших.
Они оба загорели до черноты. У Доктора исчез намечающийся животик. А загорелая Катя, вся в капельках воды выходящая из моря, стала похожа на ожившую античную статуэтку. Среди отдыхающих у них появилось много знакомых, поклонников и поклонниц. Дамы, обедающие с ними за одним столом, несмотря на его вежливые отказы, упорно продолжали приглашать Доктора то на голофильм, то играть в рулетку или в карты, то потанцевать. Катя в душе удивлялась: ведь они такие старые эти дамы, и её отец тоже старый. Она стала открыто звать Доктора отцом, и он уже привыкал к этому.
Вечером сидели на набережной, на скамейке. Шурша галькой, откатывали и набегали волны, с моря дул живительный ветерок, напоённый запахом морских водорослей, с танцевальной веранды доносилась музыка.
Ты бы пошла потанцевала.
Я не предательница проговорила с обидой, со слезой в голосе.
Конечно, нет.
А про себя подумал печально: «Не скоро зарубцуется её рана».
Пойдём-ка смотреть лунную дорожку.
Нас зовут, сказала, когда проходили мимо лодочного причала.
Группа людей, собравшихся на лодочном причале, размахивая руками, кричала:
Едем с нами!
Усаживаясь, лодку сильно раскачали. Со смехом, повизгиванием, наконец, все разместились. Большую шестивёсельную лодку договорились грести по очереди. Первыми за вёсла сели мужчины. Решили плыть, держа курс на мерцающую на воде, уходящую к горизонту лунную дорожку.
Вдали остались огни набережной. Все угомонились, притихли, разговаривать не хотелось, слышались только всплески вёсел, погружаемых в тёмную воду, кажущуюся маслянистой и густой. Сидящий на корме мужчина запел, вначале негромко, а затем в полный голос. Приятный баритон пел о море, о любви, о невозможности счастья. Лунная дорожка светилась, качалась, бежала впереди, а певец, кончив петь одну песню, затягивал другую. Лунный свет, качающее лодку море вечное, грозное, жутковатое и голос певца всё это томило, завораживало и хотелось, чтобы длилось бесконечно.
Когда вернулись, никто не хотел расходиться. Решили гулять, не спать до утра. К Доктору подошла Катя.
Я пойду, а вы оставайтесь, произнесла тихонько.
Он посмотрел испытующе.
Всё хорошо, улыбнулась, уловив его взгляд.
Вы позволите проводить вас? спросил молодой человек, весь вечер глядевший на Катю влюблёнными глазами.
Дойду одна, даже не взглянула.
Вернувшись в гостиничный номер, она, долго стояла на балконе, глядя на море. Накануне штормило; море бурлило, дыбилось, гигантские волны, пенясь и шипя, перехлестывали через парапет набережной; теперь же оно умиротворенно и ласково похлюпывало о берег. Потом легла в постель, но уснуть долго не могла. Впервые она размышляла о том, что жизнь сложна, жестока, несправедлива. Душевная боль стала не такой острой, но всё её существо переполняла бесконечная печаль.
Поздней ночью друзья простились.
Ну, до встречи.
Рад был повидаться.
Крепко пожали руки, глянули друг другу в глаза и, повинуясь душевному порыву, обнялись.
Доктор проследил как маленький одноместный аэролёт, подняв небольшое пыльное завихрение, вертикально поднялся в небо, и в полумраке освещённого только по периметру взлётного поля, мимо, тёмными силуэтами стоящих аэролётов, берегом моря побрёл в спальный корпус. Спать не хотелось и, когда проходил по пальмовой аллее, заметил стоящее под деревом кресло-качалку и уселся в него.
Дневная жара сменилась ночной прохладой. Покачиваясь в кресле, он глядел в усеянное яркими звездами чёрное небо и думал о том, как хорошо иметь надёжного проверенного друга и, что самая крепкая, самая верная дружба зарождается в юности. Потом вспомнил разговор с Катей прошедшим днём. Она спросила: любил ли он очень сильно.
Любил. Очень любил
Продолжала смотреть вопросительно.
Она любила не сильно и замуж за меня не пошла.
Это моя мать?
Внутренне вздрогнул, посмотрел внимательно.
Нет.
Подумал и твёрдо добавил:
Когда станешь совсем взрослой, я расскажу тебе всё.
Мысль, что когда-нибудь из уважения к их памяти, он раскроет ей кто её родители, приходила ему не раз, но он опасался: не сломит ли её это знание.
Доктор погрузился в воспоминания. Как живые перед его мысленным взором возникали лица Профессора, Марии, Инженера.
Часть вторая
Глава первая
Вопросы к департаменту образования Доктор старался решать по видеосвязи, не любил летать туда жаль было тратить время на поездки. Но в этот раз сам начальник департамента. Глядя с экрана строго и несколько озадачено, он приказал срочно прибыть. Пояснил:
Вас, как директора школы, имеющей в секторе самый высокий коэффициент продуктивности обучения, приглашают на семинар, который состоится на Острове Высших.
На Острове Высших? не поверил Доктор.
На Острове Высших! подтвердил начальник. Признаться, такое в первый раз за мою службу. Но там, указал пальцем вверх, лучше знать. Приезжайте, все обговорим и подготовимся.
Местом проживания Высших был избран, огромный, как небольшой континент, остров, на восемь географических градусов вытянувшийся с севера на юг. Его окружает множество больших и малых островов, а от континента отделяют пролив и море. Большое разнообразие ландшафтов от гористого со скалистыми гребнями и ледниковыми озерами на севере, до холмистого и равнинного в центре и на юге. Множество рек, заливов, чрезвычайная изрезанность береговой линии. Из-за вытянутости острова с севера на юг и омывающего его теплого течения, разный климат. Все это делает остров привлекательным для создания жизни комфортной, с разнообразным времяпрепровождением.
Из элитных городов разных секторов Мира Абсолюта на семинар съехались пятнадцать директоров школ все мужчины старше тридцати пяти лет. Им выпал счастливый жребий своими глазами увидеть жизнь, о которой весь Мир Абсолюта почти ничего не знал.
Организовал семинар и руководил им Профессор, молодой человек лет тридцати. Как только он быстрым энергичным шагом взошел на кафедру, не пропустив никого, обвел всех смешливыми карими глазами, представился и сказал:
А мне представляться не надо, я вас всех знаю, и, улыбаясь, стал поимённо называть каждого, робеющим оттого, что находятся не где-нибудь, а на Острове Высших, им сразу сделалось легко и просто, как будто они находятся в родной среде, а за кафедрой их выпускник, гордость школы.