Говоря другими словами, аскетика была нам интересна, прежде всего, потому, что представляла собой с одной стороны самый эффективный способ аккумулирования (накопления) и практического использования энергии благодати, а с другой являлась практическим способом познания силы влияния психофизиологического «скафандра тела» (страстей) для отключения его влияния на сознание. Таким образом, именно аскетика была методологическим базисом святоотеческой православной психологии.
* Аскетика (от др. греч. ασκεσις «упражнение»), т.е. разновидность внутренней телесно-душевно-духовной тренировки. Аскетизм преднамеренное самоограничение, самоотвержение и исполнение обетов для достижения высших духовных целей.
В православии аскетика это раздел православного богословия, предметом которого является изучение процесса возрождения, исцеления падшего человеческого естества в ходе христианского подвижничества. Аскетика может быть названа наукой о сущности христианского подвижничества.
Следует сразу оговориться, что мы не упустили из поля зрения аспектов догматического богословия, как и прочих богословий (апологетического, сравнительного, нравственного, пастырского и др.), но основной акцент наших исследований был положен именно на православную аскетику и согласное учение, как наиболее древнее, практическое и «корневое» начало самого христианства, которое уходит корнями в дохристианскую культуру и традицию.
К слову, все виды православных богословий, как и православный катехизис, появились только в середине 17-го века, причём, на западе, тогда как аскетическая практика и знание о душевно-духовной природе человека и энергетическом теле души существовали задолго до Христа, причём, даже сам Христос, как Богочеловек, не минул использования аскетической практики, пребывая после крещения 40 дней в пустыне, выдерживая искушения.
«Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал.» (Мф. 4; 12)
Как уже говорилось, труд отца Вадима представлял собой концентрированное изложение самой методологии христианского подвижничества от начального обращения к вере падшего человека до ступеней достижения через подвижничество христианского совершенства. Для отражения всей последовательности изменения качеств (энергий) и сил души (ума, чувство, воля) человека в процессе подвижничества отец Вадим использовал известный принцип трёх ступеней восхождения к совершенству (телесная, душевная, духовная), соответствующий тримерии самого человека (тело, душа, дух) и отражённый в трудах многих отцов подвижников.
«Три состояния жизни признал разум: плотское, душевное и духовное. Каждое из них имеет свой собственный строй жизни, отличный сам по себе и другим неподобный.
Плотское устроение жизни то, когда всецело предаются удовольствиям и наслаждениям настоящей жизни, ничего не имея из душевного или духовного устроения, и даже не желая стяжать то.
Душевное стоит в средине между грехом и добродетелью, когда пекутся о довольстве и здоровье тела, и заботятся о славе человеческой, равно и труды по добродетели не отметают, и избегают дел плотских, не прилежат ни к добродетели, ни к греху: к добродетели, по причине несладости ее для них и притрудности, а греху, из за страха лишиться человеческих похвал.
Духовное же устроение то, когда не изволяют иметь ничего из первых двух и не допускают худа, отличающего каждое из них, но, будучи свободны от того и другого, на посребренных крылах любви и бесстрастия, перелетают чрез оба состояния, не позволяя себе делать ничего из запрещенного». (Преп. Никита Стифат, Вторая сотница естественных психологических глав об очищении ума, 3)
Есть и другие формы изложения этих же трёх ступеней и в частности, как падшее, обращённое (к Богу) и искупленное или противоестественное, естественное и сверхъестественное.
«Есть три мысленных места, в которые входит ум, изменяясь сам в себе: естественное, сверхъестественное и противоестественное. Когда вступит он и в свое естественное место (душевное), тогда находит себя виновником злых помыслов и причиною страстей и исповедует Богу грехи свои, когда же бывает в противоестественном месте (телесном), тогда забывает он о правде Божьей и воюет с людьми, как с обижающими его неправо. А когда возведется в сверхъестественное место (духовное), тогда находит в себе плоды Духа Святого, которые указал Апостол любы, радость, мир и проч. (Гал. 5, 22), и знает, что, если предпочтет телесные заботы, то пребывать там не может, и вышедши оттуда, впадает в грех и в последующие за ним скорбные случайности, хотя не вскоре, но в свое время, как ведает про то правда Божья.» (Преп. Марк Подвижник, Наставления Марка подвижника о духовной жизни, 4, Творения)
В своей книге отец Вадим пользуется классификацией преподобного Марка Подвижника, выделяя данные три ступени внутреннего роста и преображения человека в качестве основы модели святоотеческой психологии.
Практически аналогичную трёхступенчатую схему мы можем найти и у в Добротолюбии у преподобного Макария Египетского, который также перечисляет три ступени внутреннего роста, давая при этом ещё и промежуточные стадии и даже отмечая четвёртую ступень будущего состояния:
Светлое состояние первого человека
Мрачное состояние падшего
Единственное спасение наше Господь Иисус Христос
Образование твердой решимости последовать Господу
Состояние трудничества
Состояние принявших ощущение благодати
Возможное христианское совершенство на земле
Будущее состояние* по смерти и воскресении
(Добротолюбие, Т. 1. Наставления святого Макария Великого о христианской жизни, выбранные из его бесед)
Схема, составленная из классификаций преп. Марка Подвижника и преп. Макария Великого по сути и была использована отцом Вадимом для отражения пропедевтики аскетики с тем лишь отличием, что будущее состояние человека он не выделял в отдельную категорию, а отнёс в раздел сверхъестественного (духовного) состояния.
Наша задача по отношению к данному курсу сводилась к тому, что нам предстояло изложить эту же схему и последовательность телесно-душевно-духовного роста человека в терминах современной научной психологии, причём, не в ущерб догматам и православному катехизису.
Следует сразу сказать, что трудность изложения психологии без ущерба для катехизиса и догматического богословия это архи сложная задача, которая для нас стала второй по сложности. Дело в том, что в православном образовании никогда не было такой дисциплины, как психология, даже христианская. В православном образовании из аспектов психологии традиционно была только аскетика (аскетическое богословие) в очень урезанном виде и душепопечение, причём, и то и другое списанные в начале 18-го века с католических трудов, где упор делается исключительно на нравственной стороне изменения личности.
Проще говоря, в православии с конца 17-го века после петровских реформ, фактически наложивших запрет на умное делание, анахоретство, старчество и священнобезмолвие (исихию), а также никоновского раскола, уже отсутствовала мистическая и аскетическая составляющие, как подвижничества, так и самого богословия, а присутствовала преимущественно нравственная. Этим и объясняется то обстоятельство, что основной упор делался на катехизис, церковные таинства и душепопечение, а психология и аскетика церкви были попросту не нужны, как инструменты.
Истины ради следует отметить, что христианская психология всё же пыталась в то время развиваться параллельно с нравственным богословием и психологией научной (атеистической), пришедшей с запада. Целый ряд авторов, включая святителя Феофана Затворника, на протяжении трёх веков с 17-го по 19-й пытались актуализировать направление христианской психологии, но тщетно. Так в 1796 г. в Москве была издана книга Ивана Михайловича Кандорского «Наука о душе или Ясное изображение её совершенств, способностей и бессмертия»; в 1858 г. появилась книга «Основания опытной психологии» архимандрита, впоследствии епископа, Гавриила (Кикодзе), в 1883 г. вышел «Учебник психологии» священника Александра Константиновича Гиляревского. В это же время начал публиковать свои статьи по вопросам христианской психологии и святитель Феофан Затворник, но церковное руководство было непреклонным в отрицании психологии и удерживании курса на нравственное богословие и обрядоверие.
Именно по этому поводу Архиепископ Никон (Рождественский) в своих дневниках писал
«Как жаль, что наша церковная власть в свое время не поручила святителю Феофану Затворнику составить учебник психологии по творениям святых отцов и учителей Церкви! Никто не мог бы выполнить этой задачи лучше этого святителя-подвижника. А то ведь что грех таить? в наших духовных семинариях вместо психологии преподается в сущности патология души человеческой. Учебники психологии составлены на основании западных писателей, коих миросозерцание далеко от учения святоотеческого» (Архиепископ Никон (Рождественский). Дневники. Козни врагов наших сокруши 1910 1917 г.).