Конечно, если наши дети хотят совершить нечто греховное, мы должны постараться удержать их от этого. Но если их выбор в той или иной сфере жизни противоречит не Божиим заповедям, а всего лишь нашим собственным планам, желаниям, вкусам нужно просто принять его, как выбор взрослого человека, взрослого христианина. Возможно, именно в этом и состоит их истинное призвание, следуя которому они смогут послужить Богу. Посмотрите юноша Иоанн ослушался родителей, но этот его поступок принес добрые плоды, дав миру удивительного подвижника. А что было бы, если бы отцу Иоанна все же удалось бы настоять на своем, удержать сына от ухода в монастырь? Вероятно, и в этом случае Иоанн прожил бы жизнь добродетельную но вряд ли совершил бы столь же славные дела и сыграл бы столь же великую роль в жизни Церкви и своего отечества
Итак, Иоанн теперь уже инок Иов начал подвизаться в Старицком монастыре уже не как воспитанник и послушник, но как один из братии. Несмотря на молодость, он вскоре весьма преуспел в монашеских подвигах и добродетелях и стяжал всеобщие любовь и уважение. «Во дни же его не обретался человек подобен ему ни образом, ни нравом, ни гласом, ни чином, ни поступью, ни вопросом, ни ответом Дарование Божие бысть ему паче же прочих человек», вспоминают современники о монахе Иове. Со временем Иов был поставлен настоятелем Старицкой обители, в 1581 году рукоположен в епископский сан на кафедру подмосковного города Коломны, в 1586 году стал архиепископом древнего и славного Ростова Великого, а затем и митрополитом стольного града Москвы, то есть Предстоятелем всей Русской Церкви. Несмотря на столь значительное возвышение, святитель Иов не возгордился, но оставался все таким же, как и в Старицкой обители, смиренным монахом и пастырем, ставящим превыше всего не собственные славу, власть и почет, но истину Христову и благо Церкви и паствы.
На этом смиренном епископе предстояло в полной мере сбыться евангельским словам Самого Господа: Всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18, 11). Святителю Иову предстояло стать не только архиепископом и митрополитом, но и первым в истории Патриархом Всероссийским.
В те годы в политической жизни Руси происходили значительные изменения. Умер Грозный царь Иоанн Васильевич, много лет державший в смертном страхе собственную страну, и престол Русского царства занял его сын, совершенно не похожий на жестокого отца, благочестивый и милостивый Феодор Иоаннович. Некоторые историки пытались представить Феодора «слабоумным». И действительно, на фоне собственного отца, бояр и вообще большинства государственных деятелей своего времени этот царь выглядел весьма странным человеком, «не от мира сего», ибо не желал интриговать, не вел захватнических войн, не стремился по чужим трупам к безграничному росту собственной власти и не стеснялся открыто советоваться по различным вопросам со своими приближенными и даже с собственной женой Ириной. Но если судить не столько по чужим оценкам, сколько по непосредственным поступкам Феодора Иоанновича, естественнее будет предположить, что в его лице Руси посчастливилось увидеть не так уж часто, увы, встречающийся тип правителя искреннего христианина на троне. Феодор Иоаннович заботился прежде всего о благоденствии своего отечества и об укреплении Церкви. И потому неудивительно, что именно в его царствование был, наконец, поднят давно назревший вопрос о независимости Русской Церкви от Церкви Константинопольской, которая сама находилась под гнетом турецкого султана.
Как известно, со времени Крещения Руси Русская Православная Церковь не была самостоятельной Поместной Церковью, но входила в Константинопольский Патриархат в качестве митрополии. Это было совершенно естественно и закономерно: ведь именно греческие миссионеры, посланцы Константинопольской Церкви, принесли в славянские земли в том числе и на Русь свет веры Христовой; греки же, рукоположенные Константинопольским Патриархом, были первыми священниками и епископами Русской земли. Впоследствии, когда на Руси уже выросли первые поколения христиан и появились собственные, русские по крови и воспитанию клирики всех степеней, верховная юрисдикция Константинопольской Церкви все еще сохранялась над Русской Митрополией, хотя к этому времени она и обрела уже значительную долю самостоятельности: чтобы создать подлинно православную традицию и культуру и дать ей прочно укорениться в народной почве, недостаточно двух-трех веков, тем более если речь идет о стране, не имевшей до прихода христианства даже собственной письменности, не говоря уже о развитой духовной культуре, пусть и языческой (как это было, например, в Греции, Риме и Египте). Руси все еще необходимо было верховное руководство более опытной во всех отношениях Церкви.
Но к концу XVI века ситуация была уже во многом иной. Да, русская церковная и светская ученость по-прежнему не шла ни в какое сравнение с греческой, а главным центром православной духовности оставался греческий Афон, а не Киево-Печерская Лавра или московские обители. Но все же, с одной стороны, Русской Церковью уже был накоплен достаточный опыт, чтобы обрести самостоятельность, а с другой как уже говорилось, сама Церковь Константинопольская, увы, не могла больше называться полностью независимой. За век до описываемых нами событий, в 1453 году, Константинополь вместе с остатками Византийской империи подпал под власть иноверцев-османов, и хотя Православной Церкви султаном Мехметом Завоевателем были дарованы значительные преимущества и полномочия, все же Патриархи Константинопольские с этих пор во многом зависели от мусульманских правителей Османской империи. Ведь в случае неповиновения султану гибель грозила не только лично Патриарху, но и значительному числу его единоверцев и соплеменников. А через Патриарха как главу Поместной Церкви османские султаны могли влиять и на подчиненные Константинополю митрополии, в том числе и те, что находились за пределами владений османов, например, на Русскую Митрополию.
Конечно, подобная ситуация была ненормальной и недопустимой. Вероятно, она давно была бы решена если бы русские правители меньше внимания уделяли собственной власти и больше благу страны и Церкви. Но, увы, великий князь Московский Василий III был слишком озабочен отсутствием у него наследника и ради этого готов был даже пойти на разрыв с Православной Церковью, запрещающей расторжение законного венчанного брака по причине бесплодия супруги, а потому и не был особенно заинтересован в укреплении позиций и расширении полномочий митрополита Московского и всея Руси. Родившийся же в результате наследник, Иоанн Васильевич Грозный, обуянный гордыней и жестокостью, ставил самого себя превыше всех и вся и стремился не возвысить Московского митрополита, а, напротив, подчинить Русскую Церковь своей власти, свидетельством чему являются печальные истории убийства священномучеников Германа Казанского и Филиппа Московского. Поэтому окончательно решить проблему зависимости Русской Церкви предстояло благочестивому царю Феодору Иоанновичу.
Обсуждение этой проблемы началось в 1586 году, когда на Русь прибыл с визитом Патриарх Антиохийский Иоаким VI, и достигло своего апогея в 1588 году, когда Москву посетил Патриарх Константинопольский Иеремия II. После долгих и трудных переговоров Патриарх, наконец, согласился с доводами царя, его окружения и русских иерархов о том, что Руси необходимо иметь своего Патриарха Всероссийского. На эту высокую должность единодушно был избран смиренный Московский митрополит святитель Иов. И вот 26 января 1589 года в Успенском соборе Московского Кремля Патриарх Иеремия и русские иерархи совершили торжественный чин возведения святителя Иова на престол Патриарха Московского. А вернувшись в Константинополь, Патриарх Иеремия созвал Собор восточных иерархов, который одобрил учреждение Патриаршества на Руси и окончательно утвердил патриаршее достоинство за предстоятелями Русской Церкви.
Патриаршее служение святитель Иов исполнял с теми же усердием, любовью и смирением, как и прежде. Он неустанно заботился об укреплении веры в своей пастве, о поднятии нравственности в среде духовенства, о духовном просвещении русского народа: при нем были отпечатаны во множестве экземпляров и широко распространены по всей Руси Священное Писание, творения святых отцов и богослужебные книги, причем в последние было внесено немало исправлений в соответствии с греческими и древнерусскими подлинниками, в тексты которых за столетия неоднократного переписывания от руки вкралось множество описок и ошибок, искажавших смысл и затруднявших понимание.
К концу XVI века Россия окончательно утвердила свое господство над сибирскими землями, и Патриарх Иов употребил немало усилий для подготовки пастырей-миссионеров, которые могли бы проповедовать веру Христову сибирским народам. Его трудами множество инородцев-иноверцев обратилось ко Христу.
Удивительно, но за многочисленными патриаршими заботами святитель Иов не оставлял и усердного иноческого делания. Занимая высокое положение, по сути равное царскому, он и в патриарших палатах оставался все тем же смиренным и нестяжательным монахом, каким был некогда в Старицком монастыре. «Постник всегда был, николиже не имея гортани своей никакого покоя ни в брашнах, ни в питии. И всегда алчбу и жажду держал волею. И гладей был, а глас его был во обличение питающимся и упивающимся И обычая своего яко в нищете убогого иночества, тако и в величестве, и в богачестве патриаршества никак не изменил», пишет о нем старинное житие.