Введение
Человек в разных научных дисциплинах рассматривается по-разному. Но даже в рамках одной дисциплины подход к изучению человека может отличаться, и существенно отличаться. Вот в философии есть такое направление, как философская антропология, которое и призвано, не подменяя собой исследования в других областях научного знания, обобщать их на мировоззренческом уровне. И наоборот, используя свой особый аппарат изучения, распространять полученные результаты с целью более комплексного понимания человека. Но в том и дело, что мировоззрение это та платформа, на которой очень трудно достичь взаимопонимания и компромиссного принятия решений.
Религиозная антропология значительно да, значительно отличается от философской, метафизической антропологии. Если для нерелигиозного философа человек это прежде всего Homo sapiens, то для религиозной философии человек это тоже sapiens, но ещё больше moralis. Не разум есть основная отличительная черта человека в религии, а нравственность. Это только кажется игрой в понятия, но вот, например, какой начальный итог мы имеем в результате этого расхождения позиций. И там, и там есть понятие о триадном единстве человека. Такая триада у «человека разумного»: тело, психика, сознание. Единство «человека нравственного» составляет триада «тело, душа, дух». И уже на уровне одной только составляющей, общей, казалось бы, для обоих философских течений, именно для тела, мы видим различие.
В «научной», то есть материалистической философии1 психические законы и законы, по которым функционирует тело, связаны между собой постольку-поскольку, а вообще-то разные. То есть чувства это одно, физиология почти совсем другое. Они связаны между собой общностью происхождения, поэтому и между ними обнаруживаются общие зоны. Теперь уже, видимо, не так много медиков, которые бы не признавали важности взаимодействия психики и физиологии в организме человека, особенно в контексте лечения. Однако на практике психолог и, например, терапевт, а тем более хирург это, ну, совершенно разные специальности со своими специфическими и не всегда совместимыми особенностями подхода к человеку.
Для нравственности в этой схеме «место» находится если находится вовсе всё в той же психике. Мыслительная деятельность по идее нравственно индифферентна, если не подключаются чувства, и если не принимать во внимание сформировавшуюся в течение жизни систему ценностей. В том и дело, что именно подход к пониманию появления и формирования человека формирует и отношение к нему. Куда поместить любовь, например, или веру, если человек образовался от слияния мужской и женской клеток? На какой основе формируются нравственные чувства? На базе той же физико-химии процесса слияния?
В рассматриваемой теме, связь телесных болезней и нравственности, физико-химией не обойтись точно. Потому что на её основе очень трудно «образовать» свободу, если не понимать под ней принципиальную непредсказуемость невозможно же учесть все движения микрочастиц, участвующих в процессе. То есть в результате слияния клеток образуется не собственно человек с потенциалом становления личности, а некоторый механизм, имеющий индивидуальную врождённую систему функционирования и реагирования на внешние раздражители.
Здесь нет попыток критики или тем более пропаганды. Но надо вполне отчётливо себе представлять, что без духовной составляющей в человеке для его жизни не находится ни цели, ни смысла. Организм функционирует так, как может и должен, что по существу означает одно и то же. Алгоритм принятия решений, сама логика мышления объясняются только из прошлого и по существу только исходя из задачи самосохранения. Если обратиться к теме книги, то и у болезни не может никак не может быть изначального смысла. То есть не того смысла, который мы можем приписать прошедшему событию после того, как оно произошло, а того смысла, ради которого это событие случилось. В религиозной философии каждое событие произошло неслучайно, что означает, что у него есть предзаданные цель и смысл. Совсем не факт, что эти и цель, и смысл во время протекания события будут осуществлены, так как Бог управляет миром, но при этом нет никакого насилия над свободой человека. То есть, кроме того, что цель и смысл есть заранее, необходимо признать и то, что они живые, то есть меняются во время самого процесса каким бы простым или сложным, незначительным или критически важным для выживания он ни был.
Если о связи тела и психики человека в философии говорится давно, фактически ещё от древних греков, то о связи болезней с нравственным состоянием человека говорится по существу только в религиозных произведениях. Философии до сих пор эта тема несколько чужда. О философских аспектах здоровья говорится, о болезнях фактически нет. Для философии любая болезнь это несомненное зло, от которого нужно избавляться2. Но зло, вообще-то, есть категория нравственная, и поэтому логичней было бы и болезни увязывать с нравственностью, а в нравственности, согласимся, есть не только вопрос «почему?», но и «зачем?». Но получается как-то так, что болезни представляют собой какое-то обезличенное зло, то есть для каждого, всегда, везде и во всём. Личная или общественная мораль сама по себе, а физические болезни сами по себе.
Из религиозного же понимания триадного единства человека следует просто неизбежная увязка телесных проблем с внутренним миром человека. Весь человек со всеми своими возможностями и способностями, как физическими, так и ментальными, и духовными создан как своего рода «проект». Если грубо, то это механизм, в котором нет ни одной лишней детали, но все они предназначены для выполнения определённой цели. О предопределении здесь речи и не ведётся, необходимо видеть различие между понятиями «предопределение» и «предназначение». Но, тем не менее, природа человека составляет собой единое целое. В том «проектном» варианте физические особенности человека и его мышление увязаны между собой. Это не значит, что человек с врождённым физическим пороком неправильно мыслит нет, это означает, что его мышление другое, отличное от человека, который имеет другое несовершенство.
Все врождённые особенности человека связаны не только с собой, но и с социумом. Поэтому нет и не может быть никаких протестов, чтобы на основе таких вот рассуждений все наши данные от Бога, и они увязаны друг с другом оспаривать правильность лечения врождённых пороков сердца или разделения сиамских близнецов. Тем более не может быть никак оспорена обязанность бороться за жизнь любого больного человека. Любая болезнь человека не только его личная. Тем более у младенцев, где внешняя составляющая (то есть смысл и цель) болезни является основной и на 100% связана с нравственными особенностями окружающих его людей, родителей в первую очередь. Для общества ребёнок таким родился. Бог счёл необходимым, чтобы именно такой ребёнок родился именно в это время, у этих именно родителей, в этом именно месте, в этой именно социальной среде. Каждый человек призван нести в мир свой собственный свет, но ещё и исправлять тьму других.
И болезни не только детей, но и взрослых несут в себе очень сильный позитивный заряд. Если Бог управляет миром, то иначе быть просто не может. Бог не может наслать зло или потворствовать ему «просто так», по какому-то капризу или безотчётному импульсу. Каждое Его обращение в мир людей это слово, которое ни в коем случае не может вернуться напрасным: «Слово Мое, которое исходит из уст Моих, оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его»3. Цель развития этого мира людей в Библии обозначена довольно определённо это Царство Божие, мир блаженных, то есть максимально свободных, счастливых и нравственно чистых людей. Собственно, библейское понятие «свобода» и связано с нравственностью. Несвободный человек он и есть нравственно поражённый. Послание Бога миру всегда доброе. Зло есть прерогатива людей, в том числе во власти человека назвать ту или иную болезнь злом или воспринимать её в таком качестве. С философской точки зрения это, может быть, и верно, с религиозной позиции это нонсенс. То есть болезнь может быть и злом, но изначально этого сказать нельзя. Болезнь сама по себе вне увязки с обстоятельствами и конкретным человеком не есть ни добро, ни зло4. Критерий фактически один: всё зависит от того, приводит болезнь человека на путь к Небесному Граду или нет. А решать это ему самому.
Данная книга представляет довольно узкий спектр проблемы связи болезней и нравственности, а именно: каково соответствие между видом телесной болезни и видом болезни нравственной (пороком); как можно было бы диагностировать и лечить, соответственно душевную болезнь на основе болезни телесной; и наоборот, как предупреждать телесные болезни на основе информации о болезни души.