И пусть авиация в силу своей надёжности и удобства перестала быть уделом избранных. Пусть авиация приобрела все черты и признаки ремесла для тружеников неба и сервиса для тех, кто плодами их труда пользуется. Это ни в коей мере не отменяет тех высоких требований, что предъявлялись к отчаянным смельчакам, приходившим в авиацию в эпоху её становления и, по сути, создававшим её. И главное из этих требований это любить свою профессию.
По большому счету работа в небе не сильно изменилась за последние лет сто.
Легко пойму и приму скептику читателя, который хоть немного разбирается или думает, что разбирается, в авиации. Даже предвижу вопрос, имею ли я представление об авиации, чтобы делать такие странные заявления. К этому логичному вопросу, от себя добавлю и более сложный вопрос: «Как можно позволить себе писать о небе после столь выдающихся моих коллег-писателей, посвятивших небу замечательные строки и великие произведения?» Но ответ на него получается довольно простым: «Сомневаешься не пиши!». А я не сомневаюсь. Так, чуть-чуть удивляюсь своей наглости. Не более.
Моя позиция может удивить трепетного читателя, но пиетета, который бы заставил меня почтенно умолкнуть в присутствии выдающихся пилотов прошлого, в отношении даже самых великих из них, у меня нет. Нужно провести достаточно времени в небе, чтобы понять, что оно, небо, нас, его обитателей, равняет в нашем отношении к работе, нашем праве рассуждать об этой работе, о жизни в небе и на земле.
Здесь стоит сделать небольшое отступление. Рассказать о том зачем я вообще взялся за сложный и часто неблагодарный труд труд изложения своих мыслей, знаний, эмоций и идей в виде текста, который может быть прочитан и, а может быть проигнорирован. Который может вызвать благодарность или жесткое неприятие. Который может вызвать интерес, а может вызвать равнодушие, а то и досаду за потраченное время. Тем более, что это сложное и прекрасное занятие не является частью моей профессии. Профессии, которой я занимаюсь уже много времени.