Родство фракийцев и славян признают сейчас многие ученые. Так, болгарский историк Чавдар Бонев в своем исследовании «Праславянские племена» выдвинул гипотезу, в соответствии с которой часть фракийцев, под давлением Римской империи, переселилась на север и расселилась от Северных Карпат до Балтийского моря, а также в долинах р. Тиса и междуречье Днестра и Днепра. Эти переселенцы стали этнической основой трех праславянских племенных групп: венедов (вантов), антов и гантов. В VI в. западная группа приняла новый этноним «склавины», который затем утвердился за всеми тремя группами славян[19].
Интересно, что подобная версия (с той лишь разницей, что переселенцы с Балкан стали родоначальниками «кельто-скифского» населения Скандинавии) рассказано в «Младшей Эдде»[20] (начало XIII в.), в которой описывается, как выходец из-под Трои по имени Трор, или Тор, в возрасте 12 лет убил своего воспитателя фракийского герцога Лорикуса и завладел Фракией. Его потомок в двадцатом колене Один, которому было предсказано, что он будет прославлен на севере, собрав множество людей, отправился в поход. Саксония, Вестфалия, земля франков, Ютландия подчиняются Одину и его роду, затем он направляется в Швецию. Шведский конунг Гюльви, узнав, что пришли из Азии люди, которых называют асами, предложил Одину властвовать над его землей.
Косвенно подтверждается переселение фракийцев на север в легенде о неврах, рассказанной Геродотом. «В VI веке до н. э. на территории украинского и белорусского Полесья появляется новая культура, названная милоградской. Юго-западные черты, отмечаемые в ней, позволяют предполагать смещение части населения от предгорий Карпат в лесистые области бассейна Припяти. По мнению исследователей, речь идет об упоминаемых Геродотом неврах, которые, незадолго до его путешествия в Причерноморье, покинули первоначальную территорию из-за нашествия змей. Обычно отмечается, что тотем змеи был у фракийцев и Геродот просто буквально воспринял рассказ о нашествии племени с таким тотемом»[21].
Через тысячу лет начинается обратный процесс славянской «реконкисты», когда славянские племена вторгаются в Византийскую империю из-за Дуная и не просто совершают военные походы, но заселяют земли древней Фракии. Причем славяне выступают на завоевание Балкан в союзе с теми же фракийцами[22].
«После распада государства Аттилы славяне выходят на историческую арену. пишет А. Кузьмин. В VIVII вв. славяне расселяются на территории Прибалтики, Балкан, Средиземноморья, Приднепровья, достигают Испании и Северной Африки. Примерно три четверти Балканского полуострова были завоеваны славянами за столетие. Вся область Македонии, примыкавшее к Фессалонике, называлась «Склавенией» (выделено мной. В.М.). К рубежу VIVII вв. относятся сведения о мощных славянских флотилиях, плававших вокруг Фессалии, Ахеи, Эпира и достигавших даже Южной Италии и Крита. Почти везде славяне ассимилируют местное население. В Прибалтике венедов и северных иллирийцев, в результате формируются балтийские славяне. На Балканах фракийцев, в результате возникает южная ветвь славянства»[23].
Южную ветвь славян, включившую в себя и тех фракийцев, которые остались на Балканах под римской, а затем византийской властью, немецкие и византийские источники назвали «склавинами». В VII в. славяне завоевали Фракию, Ахайю, Эпир, часть Иллирии и даже Малой Азии. Балканы стали почти полностью славянскими.
«В Македонии сложилось к середине VII в. два мощных племенных объединения ринхины к западу от Фессалоники и струмляне к востоку от нее. Вместе они составляли союзные «части» «всего народа славян» в Македонии. Названия союзов родились уже на месте и происходили от обтекавших Халкидику рек. Струмляне, или стримонцы обитали на Струме. Главенствующим племенем здесь позже являлись смоляне. Поселения струмлян охватывали Фессалонику и с севера, ближайшее находилась в Литах, примерно в 12 км от города. Ринхины жили по Вардару. Среди них главными были дреговичи, в свою очередь, делившиеся на несколько племен со своими князьями-«риксами». Из их числа выдвигался общий «рикс» (великий князь?) ринхинов в середине VII в. им был Пребуд. В тот же племенной союз вошли и близкородственные дреговичам берзичи. Что касается их соседей сагудатов, то они сохраняли от ринхинов самостоятельность, хотя постоянно поддерживали их. Славян Фракии объединял союз Семи родов во главе с северами»[24].
После завоевания арабами Антиохии (Сирия) и Александрии (Египет) Фессалоники стали вторым по величине после Константинополя городом Византийской империи со смешанным славяно-греческим населением, насчитывавшим во времена его расцвета более 200000 человек. До сих пор в районе Салоников живет более 40000 славян, несмотря на непрекращающиеся попытки греческого правительства эллинизировать их. В IX же веке, когда родились Константин и Мефодий, процент славянского населения в фактической столице балканской Склавонии был на порядок больше. Город долгое время считался не греческим, а македонским[25]. Во время Второй мировой войны Германия даже хотела передать Салоники своему союзнику Болгарии.
Таким образом, этот город был изначально основан народом, непосредственно участвовавшим в этногенезе славян, а после славянизации Балкан стал невзирая на то, что славяне так и не смогли установить над ним свое политическое господство фактической столицей балканской Склавонии.
Братья-славяне
Поэтому нет ничего удивительного, что у исследователей биографии знаменитых братьев возникли сомнения в их греческом происхождении, и некоторые из них стали считать Константина-Кирилла и Михаила-Мефодия либо полностью, либо наполовину славянами. К моменту их рождения былые битвы между византийцами и населявшими Фессалию славянами остались в прошлом, славяне не только роднились с греками, но и поступали на государственную службу и селились в самом городе.
Кирилл был младшим сыном в семье. Он родился в 827 году. Мефодий (в миру предположительно Михаил) был на 12 лет старше, и, следовательно, появился на свет в 815-м. А всего в семье было 8 сыновей. Их отец Лев занимал должность «друнгария под стратегом» (говоря языком Московской Руси, был «товарищем воеводы») Салоник и был известен при императорском дворе. Житие святых братьев не говорит определенно, кем они были по национальности.
В Болгарии, ссылаясь на позднюю редакцию Жития святого Кирилла, в которой говорится, что он «родом болгарин от Солуна града», считают братьев македонскими славянами, которые до XX века обычно причислялись к болгарам. Мать братьев, Марию, поздние известия называют гречанкой.
Некоторые из историков, как в прошлом (М.П. Погодин, Г. Иречек), так и современные (Э. Георгиев, К. Мечев и др.), указывая на особенности перевода святыми Кириллом и Мефодиев Евангелия и Псалтыри, доказывают, что они были славянами. М.П. Погодин, «изучая форму славянских переводов, пришел к выводу, что переводчики скорее славяне, чем греки; влияния греческого языка в переводах он не находил В. Погорелов пошел еще дальше: он утверждал, что Кирилл и Мефодий плохо понимали греческий, поэтому этот язык никак не мог сказаться на славянском тексте; В. Погорелов безусловно считает солуньских братьев славянами (он исследовал случаи ассимиляции греческих заимствований, а также некоторые ошибки переводчиков)»[26].
Высказывались и другие мнения. Например, А.С. Будилович считал, что Кирилл и Мефодий «были греко-славянами в отношении как физическом, так и духовном», К.Я. Грот и М. Малецкий указывали на «лингвистические факты», позволяющие считать Кирилла и Мефодия греками.
Доктор филологических наук Евгений Михайлович Верещагин[27], один из крупнейших авторитетов в данном вопросе, так и не пришел к окончательному выводу. «Анализ дошедших до нас памятников по этим принципиальным соображениям не может ничего дать для ответа на вопрос, греками являются первоучители славянские или все-таки славянами», пишет он в своей работе «Из истории возникновения первого литературного языка славян»[28].
Все это так, но считать Кирилла и Мефодия славянами позволяет прежде всего то, что они были не просто христианскими миссионерами, но основоположниками той культурно-религиозной славянской традиции в христианстве, о которой уже сказано выше. Имперская политика использовала христианство как инструмент романизации/эллинизации других народов, подчинения их своим интересам. Солунские братья, хотя и посланы были к славянам императором Михаилом III, но действовали вовсе не в интересах этой «живой иконы Христа на земле»[29]и его правительства, а в интересах славянства, не страшась не только забвения на Родине, но и обвинений в еретичестве, церковного суда, заключения в тюрьме и смерти. Умирая на руках у брата, Кирилл говорил ему: «Мы с тобой, как два вола, вели одну борозду. Я изнемог, но ты не подумай оставить труды учительства и снова удалиться на свою гору (в монастырь. В.М.)». И ранее императору, посылавшему его в Моравию (как представляется, вовсе не из желания проповедовать христианство «варварам», а для усиления византийского влияния в этой пограничной стране, заполненной агентами и священниками «ветхого» Рима) «Слаб я и болен, но рад идти пеш и бос, готов за христианскую веру умрети».