А вот этого не знает никто, мой повелитель эээ никто из смертных, но ныне живущих! Даже я не в курсе. Великий Шапур Сасанид доверил тайну лишь пророку-Аршакиду по имени Мани, которого нет с нами уже больше двух десятков лет. Кому из своих адептов основатель манихейства в свою очередь передал сию сакральность, ведает теперь только Ахура Мазда ну, может, ещё и две манихейские Божественные силы: Свет и Мрак. Там даже дэвы-дивы без бутылки эээ без амфоры и кубка не разберутся и ногу сломят.
А если всех манихеев собрать в одном месте в одну кучу и попытать их тихим добрым словом? Языки-то и развяжутся!
Явных собрать несложно, их десятки, может, сотни. Тайных в державе гораздо больше, ещё сильнее затаятся, а искомого не получим.
И Царь царей унялся в хотелках, не солоно хлебавши.
На шестые сутки после прибытия в Ктесифон шахиншах разогнал полки сказителей и свидетелей, отправив на плахи тех, кто не успел сбежать в Рим или заблаговременно скрыться, перейдя на нелегальное положение, и распорядился очистить свою музейную коллекцию от никому не нужного хлама, стопорящего развитие инновационного будущего. Безымянное чучелко отправилось на помойку, откуда тут же было похищено каким-то шустрым и сообразительным собирателем антикварной мумифицированной старины, владельцем лавки древностей, не уплатившим при этом в казну налог на краденый (а, следовательно, и теневой) доход.
Больше в абсурд я не верую, но пусть он будет у тех и с теми, кто не хочет жить! столь же энное число раз провернувшись против часовой стрелки, как прежде по часовой, отбросил прочь попытки самоутверждения, самоубеждения и самовнушения Нарсе.
«Я знаю, кто заработал на обмане меня! наконец сделал самому себе признание Царь царей и прекратил гнать от себя, как муху, эту назойливую мысль. Однако её следовало хорошенько обдумать и вовсе не на досуге. Зачем я приказал растерзать того, кто верой и правдой служил моим предкам? Ведь он же человек эээ был человеком, а теперь не пойми кто! Впрочем, у него теперь тоже есть останки-прах, как у Валериана. Но останься он в живых, я узнал бы сейчас много субъективной, но эмпирической правды о дедушке и батюшке. Из первоисточника, а не от лгунов-сказочников!».
Шахиншах вспомнил, как приказал вырвать бедному старику-правдорубу сердце и принести его на золотом блюде, и поморщился: его впервые посетило чувство жалости и стыда. Это на подмогу душе Нарсеса прибыла сила Ахуры Мазды, сила Добра в образе Благого Помысла-Воху Маны. Нарсе попытался загасить в себе дискомфорт, но картинка прошлого не отпускала: память напоминала, как вельможные рабы, жадною толпой стоящие у трона, свободы, гения и славы палачи, доставили в тронный зал Царя царей огромную тарелку, на которой лежал ещё живой фиброзно-мышечный орган, пылающий как солнце и ярче солнца, затмивший блеск чистейшего благородного металла.
Шахиншах призвал к себе вазург-фраматора, главного министра великого визиря, но не успел разверзнуть небеса и собственные царские уста, как свой рот неподобающе распахнул его подданный:
В элите и в народе буза. Вот скоты! Развели базар, что Царь царей не настоящий, не Сасанид, а бастард. И даже не бастард, а родившийся от отрыжки римского евнуха, при этом проигравший битву и предательски пожертвовавший свой гарем в безвозмездное пользование нечестивцам-ромеям! И это ещё не все сплетни! Говорят даже, что якобы между вами и богомерзкими ромеями был или будет заключён пакт Риббентропа-Молотова, согласно которому мы сдадим победителям целых пять регионов, и наши посконные враги смогут пить воду из священной реки Тигр! Будто бы договор будет аж на сорок лет! валяясь в ногах повелителя, срезал правду-матку главный министр, при этом, не забывая резко отстраниться от предателей, распространяющих лживые слухи. Надо что-то делать! И срочно сделать!
Ты знаешь, что? опешил повелитель Ирана и не-Ирана от наглости, то ли забывшей, то ли вообще отбросившей прочь субординацию.
Знаю! Я всё обо всём и обо всех знаю! обрадовался вазург-фраматор тому, что Царь царей услышал его совет. Сначала надо собрать выкуп для вызволения из плена вашего бездонно-безразмерного гарема и, извиняюсь, моих родственников. Я уже сигнализировал тревогу и согнал в одно место весь цвет верных мне фискалов, которые и будут собирать подати, дань и оброки. Они уже несколько суток стоят наизготовку и сами проголодались. Руки у них чешутся
Я же дал повеление вызволять. До сих пор не приступили? Царь царей не удосужился услышать визиревых слов «моих» и «мне»: доверял не проверял.
Ждали ваших повелений на то, чтобы начать сбор выкупа. Это неподъёмная для державы сумма! Нужен был ваш толчок, ведь всем будет больно, а многим и смертельно: как бы чего ни вышло какой-нибудь революции или переворота
Инертные! Пассивные! Повелеваю! Собирайте! Что ещё?
Ещё надо вызволить Азармедохт, она тоже попала в плен, словно, между прочим, пробубнил великий визирь, имевший виды на девушку, а потом и чем чёрт не шутит! на корону Сасанидов после Ормизда как прямого наследника Нарсеса или сразу вместо оного.
Нарсе взвился, припрыгнув:
Как? Снова плен? А говорят ещё, что снаряд катапульты в одну и ту же воронку два раза не попадает! Вызволяй Азармедохт в первую очередь, а потом уже всех остальных! Сколько надо выкупа, столько с людишек и сдери. Не стесняйся, как липку, обдирать всех подряд! Соскребай вместе с кожей! И с головами, если будут возникать! И перво-наперво с олигархов, у них кожа толстая, с подкожным жирком! Если же и толстосумы начнут возражать, лупи их, как сидоровых коз! Отправляй на плахи всех несогласных! Руби головы! Лично руби, отделяя зёрна от плевел, мух от котлет, а ангцев от козлищ! внешне в шахиншахе взыграл дэв ярости, Аэшма, но про себя же Нарсе спокойно и рационально подумал: «Азармедохт могла и просто пропасть, как шамаханская царица, будто её вовсе не бывало, она девушка такая, непредсказуемая и противоречивая». По ходу дела на рубеже принятия того или иного решения Нарсе учился становиться прагматиком, чтобы потом, после жирной точки в выборе решения, снова проникнуться то ли романтизмом, то ли сексизмом.
Слушаюсь и повинуюсь. Однако не приведёт ли это не просто к бузе, но к бунтам, бессмысленным и беспощадным? А может, к перевороту и к революции! словно вторично намекал и будто бы давил на мозоль или подталкивал повелителя к краю пропасти вазург-фраматор: в иностранных агентах во всех державах недостатка сроду не наблюдалось.
Это все твои знания о том, что надо делать. Это окончательное видение перспектив? то ли с иронией, то ли с сарказмом, то ли с неподдельным интересом приподнял мохнатую бровь Царь царей, но ногой не топнул.
У вас есть невероятно способный сын Ормизд! то краснея, то бледнея и словно стесняясь, с трудом выговорил свою глубоко продуманную мысль главный министр Иранской державы, вобравшей в себя и не-Иранскую.
Подними голову, а лучше встань! Вставай, проклятьем заклеймённый, я сказал! Поднимайся! Это приказ! Родина в смертельной опасности, и в такие минуты нам не до субординаций! прагматично усмехнулся Царь царей, изображая грозу в начале мая, когда весенний, первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом