Переговоры между Англией, Францией и Советским Союзом продолжались с апреля по июль 1939 г. Руководство СССР, которое видело, как правительства Англии и Франции капитулировали в Мюнхене, имел определенные основания для недоверия. Советский Союз имел основания не доверять еще и потому, что одновременно происходили переговоры между Англией и Германией. С немецкой стороны они велись доктором Вольтатом и гитлеровским послом в Лондоне Дирксеном, с английской стороны министром внешней торговли Хадсопом и сэром Горацием Вильсоном.
Советский Союз видел, что западные державы хотят направить Гитлера против него. С этой целью в конце июля 1939 г. видный лейбористский деятель Чарльз Роден Бакстон посетил германское посольство и высказался в пользу размежевания сфер влияния Англии и Германии. Кроме того, он заявил, что если Германия не будет вмешиваться в дела Британской империи, то Англия согласится уважать интересы Германии в Восточной и Юго-Восточной Европе, откажется от гарантий, предоставленных ею некоторым странам, повлияет на Францию с тем, чтобы побудить ее к расторжению договора о взаимной помощи с СССР, прекратит вести переговоры с Советским Союзом. Более того, были начаты военные переговоры. 16 августа в Берлине состоялась встреча представителя военно-воздушных сил Англии барона де Роппа и министра иностранных дел Германии Риббентропа. Однако растущие империалистические противоречия между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией с другой, становились препятствием на пути заключения между этими странами уже подготовленных соглашений. Чем значительнее был уступки правительств Англии и Франции, тем больше разгорался аппетит германских империалистов. Стремление правящих кругов Англии и Франции сохранить свои колонии, свое влияние не устраивало Германию. Германский империализм стремился к мировому господству и к полному устранению своих конкурентов; частичные уступки его уже не устраивали. Кроме того, фашистские руководители опасались войны с СССР.
В силу всех этих обстоятельств гитлеровцы все больше склонялись к тому, чтобы сначала раздавить Францию и Англию. Победа над Францией необходима была им и для обеспечения полной безопасности Рура, этого сердца германской индустрии.
И все же Франция и Англия не теряли надежды направить удар гитлеровских сил на восток, что и объясняло те трудности, с которыми столкнулись представители Советского Союза в ходе переговоров с французской и английской военными миссиями. Последние вели переговоры, имея свои скрытые намерения.
Французский генеральный штаб в общем и целом хотел добиться от Советского Союза обязательств, выполнение которых вовлекло бы СССР в войну с Германией, в то время как Франция и Англия смогли бы оставаться в стороне. Английская же делегация получила от своего правительства указание участвовать в переговорах без права соглашаться на подписание какой-либо военной конвенции. И это происходило в момент, когда со дня на день можно было ожидать нападения гитлеровской Германии на Польшу.
Представители Англии и Франции требовали, чтобы Советский Союз объявил войну Германии, если та нападет на Польшу, но не предпринимал бы никаких мер, прежде чем германские войска не дойдут до его границ. Такая позиция западных держав свидетельствовала о том, что они заботились не о помощи Польше, а стремились лишь подставить Советский Союз под удар германской армии. Со своей стороны польское правительство, действуя в тесном контакте с правительствами Англии и Франции, отклоняло все советские предложения, направленные на защиту Польши от германо-фашистского вторжения.
В своей слепой ненависти к СССР польское правительство категорически отвергло последний шанс спасения своей страны от германо-фашистского нападения. С этого момента уже ничто не могло остановить агрессора.
Политика правительств Эстонии, Латвии и Литвы мало чем отличалась от политики, правящих кругов Польши.
Заключение договоров о дружбе между Эстонией, Латвией и Германией не могло не усилить обоснованного недоверия со стороны Советского Союза.
J7 августа переговоры военных миссий были прерваны до 21 августа, с тем, чтобы дать возможность делегациям Англии и Франции окончательно выяснить позицию своих правительств по вопросу о проходе советских войск через территорию Полыни. На заседании 21 августа английский представитель заявил, что в течение этих четырех дней из Лондона не поступало никаких новых сообщений и что «следовало бы отложить заседание еще на 34 дня». Советским делегат предложил приостановить переговоры до получения миссиями Англии и Франции конкретного ответа своих правительств на вопрос, как они представляют выполнение Советским Союзом своих обязательств по военной конвенции. В заявлении советской делегации говорилось: «ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, падает на французскую и английскую стороны».
J7 августа переговоры военных миссий были прерваны до 21 августа, с тем, чтобы дать возможность делегациям Англии и Франции окончательно выяснить позицию своих правительств по вопросу о проходе советских войск через территорию Полыни. На заседании 21 августа английский представитель заявил, что в течение этих четырех дней из Лондона не поступало никаких новых сообщений и что «следовало бы отложить заседание еще на 34 дня». Советским делегат предложил приостановить переговоры до получения миссиями Англии и Франции конкретного ответа своих правительств на вопрос, как они представляют выполнение Советским Союзом своих обязательств по военной конвенции. В заявлении советской делегации говорилось: «ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, падает на французскую и английскую стороны».
В 1939 г. германское правительство предложило СССР возобновить переговоры о новом торгово-кредитном соглашении. Ранее прерванные переговоры возобновились по просьбе рейха в июле месяце. А 3 августа фон Риббентроп предложил СССР заключить договор.
Не желая заключать договор с Германией и надеясь еще на возможность успешного исхода переговоров между военными миссиями СССР, Англии и Франции, Советское правительство заявило 7 августа Берлину, что считает германское предложение неприем лемым.
20 августа, когда уже обозначился провал переговоров между военными миссиями, германское правительство обратилось с просьбой принять в Москве его министра иностранных дел в целях подготовки и подписания пакта о ненападении.
Советский Союз мог либо отклонить германские предложения, либо их принять. В первом случае война с Германией становилась неизбежной в самые ближайшие недели. Между тем ситуация требовала того, чтобы военный конфликт был оттянут на максимальный срок, прежде всего потому, что нападение Германии на СССР могло вылиться в «крестовый поход» капиталистического мира против социалистического государства.
Во втором случае, то есть если бы Советский Союз принял германское предложение, он получал выигрыш во времени, что было крайне необходимо для укрепления его обороноспособности и, главное, устраняло возможность создания единого антисоветского фронта империалистических держав.