Подошедшие стюардессы прервали повествование Пастыря предложением чая и кофе. Мы оба выбрали кофе. Пастырь сделал глоток и продолжил:
«Без проблем, ответил Иаков, небольшой обмен и вуаля. Откажись от первородства и похлебка твоя».Исав задумался: «Что мне делать с этим первородством: ни съесть, ни переварить. А так я умру от голода». «Так и быть, сказал он брату, давай похлебку, я отказываюсь от первородства». И вот как только он это произнес и зачерпнул первую ложку, чтобы насытить свой желудок, история повернулась совсем в другом направлении.
Вы хотите сказать, что если бы этот дикий охотник стал патриархом одного из древнейших народов, то мы, возможно, жили бы в другом мире?
Нет, конечно. В этой истории не это главное. И кто его знает, как бы мы жили. Главное в другом: каждую минуту каждый из нас делает выбор. Сам выбор и его последствия результат осознания и принятия нами ценностей в нашей жизни. Выбрать чечевичную похлебку или первородство вопрос приоритетов в удовлетворении своих потребностей. За день с голоду, как вы знаете, никто ещё не умирал. Уверен, что и Исав это знал или предполагал. Вот такая история.
Он улыбнулся и продолжил пить кофе, периодически поглядывая в иллюминатор. Складывалась впечатление, что эту историю он рассказал больше для себя и не ждёт моих комментариев.
Рассказанная Пастырем история (а он действительно оказался священнослужителем) подтолкнула меня к размышлениям. За минуту ему удалось показать мне важность осознания сиюминутных желаний и понимания их возможной связи с последующей тысячелетней историей целого народа и, вероятно, мира. Никто не знает, что было бы лучше, и не это главное. Главное то, что история ясно показала грань между первоочередным и второстепенным, сиюминутным и вечным, испытанием и терпением.
И вы именно потому и выбрали курицу с рисом, чтобы не повторить историю Исава? ещё раз предпринял я попытку пошутить.
Нет, конечно, спокойно ответил Пастырь, история здесь ни при чём. Это рекомендации моего врача.
Он сделал глоток кофе, поставил картонку стакана на столик и одарил меня широкой улыбкой. Я улыбнулся в ответ.
ЭТО НЕ НАШ МИР
(800 слов о том, как меняется мир и как это сказывается на нас)
С каждым годом мир становится все более непредсказуемым. Непредсказуемость обусловлена стремительностью изменений в технологиях, профессиях, нашей занятости и образе жизни. Кто бы мог представить лет десять назад, что «небесные врата» приобретут вид гаджета с шестидюймовым экраном, а в метро люди будут отгораживаться друг от друга не книгами, а своими смартфонами.
Человек как физиологическая система не менялся на протяжении последних минимум 150 тысяч лет. Кардинально изменились форма и содержание его среды выживания. И смыслы этого выживания. Среда, которая на протяжении десятков тысяч лет угрожала самому его физическому существованию, сегодня переродилась в условно и скрытно агрессивную. Эта условная агрессивность усматривается им в его ближайшем окружении, в людях вообще и в созданных ими общественных формациях. В этой среде таятся сотни его страхов, неудовлетворённостей и тревог. Их источник полная неопределённость будущего, в котором, однако, отсутствуют явные угрозы его физическому существованию. Так называемая неуверенность в завтрашнем дне сегодня сама по себе является, наверно, самой условной обеспокоенностью, если принять во внимание уровень развития и доступность программ здравоохранения и социальной поддержки. При всём несовершенстве таких программ они в разной степени, но удовлетворяют право и возможность каждого на жизнь. Качество такой жизни это другой вопрос.
Этот «другой вопрос» раз за разом возникает и на высоких трибунах, и в бытовых дискуссиях на фоне непрекращающейся беспрецедентной глобализации. Из 193 стран членов ООН в 120 странах есть рестораны «Макдоналдс». Везде или почти везде мы можем общаться на английском. Мы переживаем самую большую урбанизацию в истории человечества, растущие как грибы китайские города поражают наше воображение. Недалек тот день, когда в городах будет сосредоточено уже 98% населения, а это совершенно другой образ жизни. Жизни в спрессованном из людей и времени напряженном пространстве мегаполисов.
Продолжаются процессы оцифровывания и технологизации всего и вся. Эти процессы стирают границы между устоявшимися образами и их обозначениями. Что такое телефон средство связи или офис, который всегда с тобой. Что такое Tesla автомобиль или коммуникатор на колёсах? Эти процессы порождают в нашем сознании тысячи невероятных ассоциаций между визуализированными представлениями и понятиями и их ярлыками.
Стремительно растет объём информации, а тот факт, что классическое образование не успевает за изменениями, подталкивает нас к поиску всё новых и новых возможностей самообучения. Время от времени мы приходим к пониманию того, что если действительно хотим чего-то добиться, то должны полагаться исключительно на тьюторство и менторинг. Существовавшая веками монополия на знания стремительно разрушается всемирной сетью, начинает подвергаться сомнению ценность высшего образования как совокупности современных знаний. Классическое высшее образование больше рассматривается как платформа, позиция, мировоззрение или как формальное условие своей причастности к выбранной профессии.
При современном уровне доступности информации мы приходим к логичному выводу, что настоящее конкурентное преимущество нам дает то, что знаем только мы. Порой такое уникальное знание мы не можем обозначить конкретно, но ощущаем его как нашу исключительную неосознанную компетентность. Это именно то, что есть в каждом из нас, что формирует наш характер и что при определенных проявлениях принято называть харизмой. Параллельно с этим мы начинаем понимать, что время одиночек кануло в прошлое и что сегодня действительно стоящее и ценное можно сделать только сообща. Мы понимаем, что пришло время не столько учиться друг у друга, сколько учиться доверять друг другу. Это то, что современная цивилизация продолжает уничтожать и дискредитировать, руководствуясь своими цинично политизированными доктринами развития общества и личности.
Одна из таких доктрин, в истинности которой нас убеждают, это то, что мир находится в перманентном состоянии управляемого хаоса. Но анализируя сюжеты рассказываемых нам историй, комментарии к событиям, принимаемые на их основании решения и полученные результаты, мы начинаем сомневаться в управляемости этого хаоса. Потому как объяснения, доказывающие эту управляемость, всегда следуют после фактических результатов событий, а не предшествуют им, как должно быть в случае понимания процесса управления. И хаос не мире он в головах самих предсказателей.
В нашем мире изменилось самое сакральное ценность разного вида капитала. Отношенческий капитал приобретает чрезвычайную значимость, и важен теперь не менее, а возможно, и более, чем классический. И, вероятно, мы или наши дети последнее поколение, которые пока отягощено собственностью. С каждым годом все больше людей предпочитают арендовать и брать взаймы, нежели владеть чем-либо. Формы занятости меняются настолько кардинально, что через несколько пятилеток работы на всех может не хватить и, возможно, нам будут платить только за то, что мы есть. Уже сейчас во многих странах так и поступают, если вникнуть в суть того, что называют социальным пособием.
Многое вокруг нас стало выглядеть надуманно, а порой и абсурдно. Большинство продолжают определять рабочее пространство, оперируя 8-часовым промежутком. Но что такое эти 8 часов, если не искусственное социальное соглашение о нашем рабочем времени? Очевидно, что фокусироваться надо не на времени, а на результатах, как уже принято в большинстве областей. При современных скоростях лучше вообще прекратить что-то делать вовремя, чтобы избежать мучительного и формального проставления галочек в графе «сделано».
Но, к сожалению, большинство продолжает напрягаться и, стиснув зубы, читать мантру: «всё, что не убивает меня, то делает меня сильнее». На самом деле сегодня если что-то не делает меня сильнее, то это точно меня убивает.
Откуда столько парадоксов, столько неэффективных поведенческих моделей и столько архаичных привычек? Может, нас действительно не так и не тому учат? Почему мы так усердно жонглируем ценностями, зная при этом, что всегда самым ценным итогом любой нашей деятельности будет жизненный опыт? И всё, что мы можем делать, это пробовать и ошибаться, пробовать и ошибаться, и учиться не повторять одни и те же ошибки. Но мы повторяем и повторяем, забывая наши уроки и связанные с ними истории. Может, нам еще не рассказали настоящие истории, которые нас научат чему-то действительно важному? Или нам их уже рассказали, но не так, чтобы мы их услышали, приняли и осознали