Практическая школа
Любовь Чернега
© Любовь Чернега, 2019
Опять двойки
Марк, немного не в меру упитанный светловолосый подросток, понурив голову, и разгребая ногами редкий февральский снег, грустно плелся домой. От мамы достанется. Опять будет вздыхать и кривиться и поучительно молчать, чтобы он все понял Как всегда. И он, как всегда, будет мучительно обдумывать свое поведение, пока мама не разрешит вернуться в свою комнату.
И что он поймет? Что он должен понять? Никакой интернет не объяснит ему как из квадрата суммы можно извлечь пользу. Или как, зная дату восстания Пугачева, уничтожить противника в Контр Страйке.
Вообще не тому учат в школе. Почему бы просто не рассказать, как за один клик заработать миллион хотя бы подписчиков. Или, например, как яблоко можно разложить на шоколадку. А не многочлены на множители способом, от произношения которого заплетается язык. А за то, что получается запомнить и выговорить этих Габсбургов, вообще не помешало бы выдавать гамбургеры. Почему, например, не научить сразу печатать на 3Д принтере телефоны? Или хотя бы чехлы. Марк посмотрел на свой телефон в потертом черном чехле.
Скукотища. Вообще, как можно иметь дело со взрослыми, если они простых вещей не понимают? А из его обычной онлайн сессии с друзьями делают внутрисемейный конфликт поколений?
Почему, например, ночью нужно спать? Кто вообще такие правила придумал? Наверное, это еще доисторически сложилось, когда были мамонты и не было интернета.
И опять же, школа. Каждое утро одно и тоже. Завтрак из никем не доказанных полезных мюслей, долгая дорога в школу целых пятнадцать минут потерянного времени. А если еще прибавить обязательное умывание, расчесывание и одевание Столько времени тратится на такие ненужные вещи. Почему бы просто не вживить чип с данными и не нужно никуда ходить?
Марк пнул ногой камень, лежащий на дорожке, и скривился от боли. Камень остался лежать на месте, а большой палец правой ноги неприятно заныл. Марк насупился и присел. Весь мир сегодня против него математичка, истеричная историчка, теперь еще и камень. Он засунул камень в карман и похромал дальше.
Марк аккуратно открыл дверь и сразу же почувствовал запах маминой выпечки. Он поводил носом. Вишневые слойки его любимые. Однако, предчувствие выговора за две двойки внесло терпкий нюанс в вишневый аромат. Может, пронесет, подумалось Марку, и он начал осторожно снимать ботинки, оттягивая минуты до встречи с мамой. Они, конечно же, ничего глобально не решат, эти минуты как, собственно, и ботинки Но к разговору Марк был еще не готов. Как, впрочем, и всегда. Палец на ноге заныл, напомнив о себе. Марк сначала скривился, а потом оживился. Вот оно! Он радостно ринулся на кухню, но споткнулся и плюхнулся на пол, сбив по пути вешалку.
О, Боже! феерично начала причитать мама. Неужели нельзя просто войти в квартиру? Марк Андреевич, ты всегда пытаешься все сделать эффектно, бурчала мама, разбирая упавшие куртки, и добравшись до головы сына. Ты живое доказательство того, что число тринадцать приносит неприятности.
Марк, изобразив на лице страдание, высунулся по пояс из груды вещей.
Хотя, и в двенадцать лет, и в одиннадцать, и в десять мама встала и вытерла руки о фартук. Даже когда ходить еще не умел
Кажется, я палец сломал, уныло сообщил Марк, слегка всхлипнув.
О, Боже! закатила глаза мама. Опять палец! она присела и начала прощупывать пальцы сына.
Марк скептически наблюдал за действиями мамы. Мама, в ее почти сорок лет обладала уникальным даром профессионально закатывать глаза и истерику. При этом интуиция ее хромала. Ощупав все десять пальцев на руках сына, она определила правый указательный, как поломанный и еще немного помяла его.
Этот?! так уверенно почти спросила она, что Марк практически сам в это поверил. Так и знала, что что-то случится, не зря мне сегодня ложка приснилась.
Ложка? Марк вздохнул. Но, несмотря ни на что, мама была замечательной. Ее любили все и папа, и Марк, и соседи. И не только благодаря ее кулинарии.
Болит сильно? сопереживательно спросила мама, надавив на палец.
Ай! вскрикнул Марк.
А еще мама сильная. Полупрофессиональная пловчиха в прошлом, сейчас психолог. Полупрофессиональная это из-за папы. Как говорит мама ее карьеру разрушила семья. Наша. Но мама не жалеет, папу она любит. А папа часто говорит, что кость у мамы широкая. И вот теперь, если раньше палец на руке Марка был не сломанный, то, возможно, сейчас уже.
Значит он! убедилась в своей правоте мама, и поцеловала палец сына.
Этот еще нет, виновато признался Марк, не хотел расстраивать маму она не любила быть не права.
Мама настороженно посмотрела на указательный палец, еще раз его прощупала, потом остальные, встала и задумалась. Взрослые! Всегда странные, думал Марк.
На ноге, что ли? озабоченно приподняла брови мама.
Марк встал и похромал на кухню. Он умел находить выходы из любых неприятных ситуаций, как, впрочем, и входы в них.
Марк лежал с ноутом на кровати и напряженно сражался с противниками в Контр Страйке. Палец уже не ныл, но был перевязанный.
Хорошо, что папа работает травматологом. Он и маму от профессионального спорта спас, забрав пятнадцать лет назад в семью, и Марка систематически спасал от переломов. Жалко, что палец не спас от школы, а только отвлек внимание родителей от дневника. Но выигранное время можно будет использовать и придумать что-то еще.
Брошенный
Зазвенел будильник на телефоне. Марк его выключил и продолжил спать. Мама все равно придет будить, она любит все контролировать. Можно лишние минуты поспать.
Через какое-то время организм, привычный к определенному режиму, начал посылать в мозг Марка тревожные сигналы. Марк неохотно открыл глаза и прислушался. В доме была тишина, мама, почему-то, не спешила его будить. Он посмотрел на телефон и подскочил. Полчаса, а его еще никто не разбудил!
Марк спустился на кухню никого. На столе только одинокий бутерброд с шоколадным маслом и газировка. Странно, подумал Марк, и побежал осматривать дом. Родителей не было. Может, они решили в очередной раз начать делать его самостоятельным? Папа часто говорил, что Марку пора брать ответственность за свою жизнь на себя и становиться настоящим мужиком. Настоящим это не надеяться на волшебный пинок от мамы, а самому планировать свой день.
Почему тогда бутерброд? И газировка? Может, мама в очередной раз пожалела сына и решила смягчить его первые шаги в самостоятельный мир? Странно, что не полезной, с ее точки зрения, едой Но взрослые они вообще странные. Часто меняют свое мнение и противоречат сами себе. Например, Марк должен быть самостоятельным и сам делать себе завтрак, а папе мама делает?! Не явное ли противоречие? Как подстраиваться под этот мир?
Марк пнул ногой стул и вспомнил о пальце. Палец не болел. Однако странно. Почему в такой сложный для него момент почти сломанный палец, его решили опять начать приучать к самостоятельности? Наверное, папа, подумалось Марку. Папа всегда говорит, что сложности закаливают.
Свежевыглаженных вещей на стуле не лежало. Да, и не важно. Это только девчонки ходят каждый день в новом и смотрятся в зеркало. Вон, Димон он целый месяц в одних джинсах ходил, пока в грязь не упал. Марка же мама почти каждый день в свежевыглаженное одевает Не, это не мама фанатичка-чистюля, просто Марк слишком активный. Гиперактивный, как любит жаловаться мама. С точки зрения же Марка обычный пацан. Если нужно полезть в трубу за школой значит нужно. Если нужно подраться со старшеклассниками значит это важно. А то что еду делают так, что от нее все пачкается, так это не его вина. Почему бы суп не делать в виде пилюль, например? Проглотил пару штук, они там в животе в суп превратились, и все. И вообще, можно же одними гамбургерами обойтись.
Марк побежал в школу. Времени оставалось около десяти минут, что было критично мало, но не смертельно. В школе ему ничего не сделают, максимум поругают. Права ребенка они важнее.
Первый урок
Непривычно пустынный двор школы несколько смутил Марка. Похоже, он был здесь один опаздывающий. Но, всякое в жизни бывает Марк ускорился, распахнул дверь и уткнулся во что-то мягкое кого-то
Куда спешим? поинтересовался этот кто-то басом.
Марк поднял голову и увидел отражение своего силуэта в черных очках, закрывающих почти половину серого лица, стоящего перед ним верзилы. Массивный двухметровый верзила в черном костюме молча смотрел на Марка. Новый охранник? Подумалось Марку. Тихий и сгорбленный Егор Алексеевич был куда приятнее.
В школу, как можно круче постарался ответить Марк, но голос дрогнул.
Конкретнее! потребовал верзила.
В двести пятьдесят пятую, издевательски уточнил Марк.