Заповедь об отвержении себя тоже предполагает начало, путь и вершины совершенства. И для человека, только начинающего жить по Евангелию, попытка сразу же примерить на себя образ жизни великих святых обычно приводит лишь к разочарованию в себе и унынию. А там, где появилось уныние, обязательно возникают и сомнения: «А правильную ли дорогу я выбрал? Быть может, христианство вообще не для таких, как я, а для одних лишь гигантов духа с железной волей и несокрушимой решимостью?»
Подобный ход мысли отнюдь не нов. Еще в IV веке многие жители Византии отказывались принимать Крещение, мотивируя это тем, что не смогут отказаться от привычного образа жизни, любимых дел и увлечений. И в том, что христианская жизнь по Евангелию вовсе не потребует от них столь радикального отказа, убеждал людей в ту пору не кто-нибудь, а сам святитель Иоанн Златоуст: «Зачем ты убегаешь? Так, скажешь, я не могу соблюсти заповедей. Но разве Бог заповедал невозможное? <> Разве не позволяется тебе заниматься делами? Разве я отвлекаю тебя от жены? Удерживаю тебя только от прелюбодеяния. Разве от пользования имуществом? От любостяжания только и хищения. Разве принуждаю раздать все? Только немногое, по мере возможности, уделять нуждающимся. <> Разве принуждаем поститься? Запрещаем только предаваться опьянению и пресыщению. Устраняем то, что причиняет тебе бесчестие, что и сам ты еще здесь, прежде геенны, уже признаешь постыдным и ненавистным. Разве запрещаем веселиться и радоваться? Только бы это было не постыдно и не бесчестно».
Как видим, для новоначальных христиан планка отвержения себя тут предложена совсем невысокая: откажись хотя бы от того, что и сам в глубине души считаешь недолжным и вредным. А когда жизнь будет очищена от грубых грехов и страстей, в открывшейся перспективе, словно в отмытом окне, станут видны новые задачи и цели, ранее скрывавшиеся за слоем греховной грязи. Так мало-помалу Бог ведет человека с одного уровня познания собственной греховности на другой, с него на следующий.
Конец такому путешествию в глубины собственного сердца наступает лишь вместе с окончанием земной жизни человека и его вхождением в вечность. Но продвигаться по этой духовной лестнице возможно только при условии непременного приведения в порядок той ее ступеньки, на которой ты стоишь сейчас. Любая попытка перепрыгнуть сразу же через несколько ступенек чревата непредсказуемыми последствиями. Преподобный Серафим Саровский говорил об этом так: «Все делай потихоньку, полегоньку, не сразу, не вдруг. Добродетель не груша. Ее сразу не съешь!»
Мы никогда не можем знать наверняка, так ли уж пусты те люди, которых мы считаем беспечными прожигателями жизни.
Этот же принцип постепенности движения к добродетели в христианстве лежит и в основе заповеди «не судите». Глядя на одни лишь внешние обстоятельства жизни других людей, мы никогда не сможем дать справедливую оценку состоянию их духа, динамике их приближения к Богу. Ступеньки чужой духовной лестницы закрыты от нашего взгляда, мы не знаем, из какой греховной бездны выводит Господь другого человека и какова цена усилиям, которые он приложил для того, чтобы оказаться в нынешнем своем состоянии. Английский писатель-христианин Клайв Стейплз Льюис писал: «Когда человек, с детства воспитанный так дурно, что считает жестокость нормой, совершает добрый поступок или удерживается от жестокости, рискуя вдобавок подвергнуться насмешкам своих товарищей, то в глазах Божьих он, возможно, совершил нечто большее, чем совершили бы мы с вами, отдав свою жизнь за друга».
Наверное, ровно то же самое можно сказать о людях, которые, обладая материальным достатком, путешествуют по миру, развиваются и радуются жизни в то время, когда вокруг столько человеческих страданий, боли и горя. Мы видим лишь внешнюю канву чужого бытия, сокровенная же жизнь духа каждого человека открыта лишь Богу. Возможно, многие из тех, кого мы считаем беспечными прожигателями жизни, на самом деле идут в Царствие Божие впереди благочестивых и высоконравственных христиан уже хотя бы потому, что их «старт» в этом путешествии состоялся из таких смрадных духовных низин, о которых нам лучше и не знать вообще. И каждый шаг в направлении к свету Христовой истины дается им куда тяжелее, чем нам.
А бывает и так, что за блеском внешнего благополучия скрывается самый настоящий подвиг любви к ближним, без всяких оговорок и пояснений. Положа руку на сердце, наверное, каждый из нас может признаться, что его хотя бы раз в жизни возмущало благополучие знаменитых спортсменов, их фантастические заработки, роскошная жизнь и прочие атрибуты материального успеха. Капитан хоккейного клуба «Локомотив» Иван Ткаченко тоже был весьма обеспеченным человеком зарабатывал миллионы, жил в просторной квартире, возил семью на зарубежные курорты, ездил на дорогом автомобиле. То есть относился как раз к категории людей, которые позволяют себе путешествовать, развиваться, радоваться жизни, в то время как множество несчастных рядом с ними терпят нужду и всевозможные бедствия.
Наверное, ровно то же самое можно сказать о людях, которые, обладая материальным достатком, путешествуют по миру, развиваются и радуются жизни в то время, когда вокруг столько человеческих страданий, боли и горя. Мы видим лишь внешнюю канву чужого бытия, сокровенная же жизнь духа каждого человека открыта лишь Богу. Возможно, многие из тех, кого мы считаем беспечными прожигателями жизни, на самом деле идут в Царствие Божие впереди благочестивых и высоконравственных христиан уже хотя бы потому, что их «старт» в этом путешествии состоялся из таких смрадных духовных низин, о которых нам лучше и не знать вообще. И каждый шаг в направлении к свету Христовой истины дается им куда тяжелее, чем нам.
А бывает и так, что за блеском внешнего благополучия скрывается самый настоящий подвиг любви к ближним, без всяких оговорок и пояснений. Положа руку на сердце, наверное, каждый из нас может признаться, что его хотя бы раз в жизни возмущало благополучие знаменитых спортсменов, их фантастические заработки, роскошная жизнь и прочие атрибуты материального успеха. Капитан хоккейного клуба «Локомотив» Иван Ткаченко тоже был весьма обеспеченным человеком зарабатывал миллионы, жил в просторной квартире, возил семью на зарубежные курорты, ездил на дорогом автомобиле. То есть относился как раз к категории людей, которые позволяют себе путешествовать, развиваться, радоваться жизни, в то время как множество несчастных рядом с ними терпят нужду и всевозможные бедствия.
7 сентября 2011 года самолет, в котором команда «Локомотив» летела на очередные соревнования, не смог набрать необходимую скорость при взлете и разбился. Из команды в этой катастрофе не выжил никто. Погиб и ее капитан Иван Ткаченко. Лишь после его трагической кончины выяснилось, что спортсмен уже много лет тайно переводил большие суммы денег на лечение больных детей. Свои переводы он подписывал просто «Иван Леонидович». Все, кому он помог выздороветь, до самой его гибели даже не подозревали, что таинственный «Иван Леонидович», перечисляющий сотни тысяч на их лечение, это тот самый знаменитый хоккеист Иван Ткаченко, капитан ярославского «Локомотива». Работникам благотворительного фонда, через который спортсмен перечислял деньги, он запретил при любых обстоятельствах раскрывать его имя. Последний перевод в полмиллиона рублей, на лечение онкобольной девочки из Воронежа, Иван Леонидович сделал, уже сидя в кресле самолета, за несколько минут до своей гибели.
На примере святых видно, что духовный рост и стремление к успеху не обязательно исключают друг друга.
Может ли христианин иметь желания и мечты, идти к их исполнению, развиваться, стремиться к большему, достигать успеха и наслаждаться этим (благодаря Бога)? И самое главное, будет ли это вести его к главной цели спасению?
Для ответа на эти вопросы совсем не обязательно выстраивать сложные богословские формулы. Достаточно лишь обратиться к истории Церкви и посмотреть, как обстояло дело со всеми этими вещами у святых, в спасении которых никто не сомневается.
Итак, начнем с развития.
Иоанн Златоуст обучался в школе крупнейшего позднеантичного ритора Ливания. Это обучение не было христианским: Ливаний исповедовал язычество и очень горевал о христианской вере своего лучшего ученика. Рассказывают, что перед смертью на вопрос, кому бы он мог поручить свою школу, Ливаний ответил: «Иоанну, если бы христиане не похитили его у меня». Закончив обучение, будущий Златоуст стал адвокатом в Антиохии.
Василий Великий получил прекрасное образование в Кесарии и Константинополе, а закончил его в Афинах, где обучался в знаменитой академии, основанной самим Платоном в 390-х годах до Рождества Христова. За шесть лет, проведенных в ее стенах, Василий добился прекрасных результатов в целом ряде дисциплин: риторике, грамматике, метрике, философии, астрономии, геометрии, арифметике. Он также изучал медицину, несмотря на то что она не входила в общую образовательную программу. Его отец, будучи оратором и законоведом, видел в сыне продолжателя своего дела.
Также отличником в Афинской академии был и лучший друг Василия Григорий Богослов. Академия была языческим учебным заведением. Тем не менее отвергая все преподаваемые там языческие мифы, будущие святители очень высоко ценили знания о мире и обществе, которые там получали. И лучшим ответом на вопрос, имеет ли христианин право развиваться и учиться, если это не ведет его к спасению, наверное, будут вот эти слова Григория Богослова: «Я думаю, что всякий, имеющий ум, признает ученость первым для нас благом. И не только эту благороднейшую и нашу ученость, которая, ставя ни во что изысканность и пышность в слове, имеет своим предметом одно спасение, но и ученость внешнюю, которой многие христиане, по невежеству, гнушаются как ненадежной, опасной и удаляющей от Бога».