Следы этой «трассы» вряд ли сохранились тропическая флора поглотила ее со временем
Из писем родителям
(январь февраль 1966)
«Воды холодной, со льдом из холодильника, пьем много в день приблизительно две полуторалитровые бутылки. Без этого нельзя
Мое любимое лакомство это крепкий-крепкий и сладкий чай с куском хлеба с маслом и джемом. Джемы австралийские и на редкость вкусные!
В смысле питания здесь не пропадешь. И чего только нет! Можно сказать, из всех стран мира. Но все же с русским вкусом сравнения и быть не может. Нет здесь селедки, и все тут! Нет копченой колбаски. Нету! А черного хлеба и подавно! Маринованные огурцы не те, вареная колбаса обязательно с перцем посмотришь, и отвернешься. Бекон еще туда-сюда. Ветчина какая-то «недоделанная», и т. д. и т. п.
Для меня самый вкусный фрукт это манго, плоды мангового дерева. Они имеют тонкий, нежный запах, необыкновенно вкусны и сладкие. Дерево старого манго впечатляет. Ствол толстый, в два-три обхвата двумя руками, и крона необъятная! Под одним таким деревом можно усадить до 75 человек! Сам был свидетелем. Встанешь под него любой тропический ливень не страшен.
13
С 1962 года, студентом ИВЯ, пробовал силы свои переводческие с делегациями молодежных организаций из Восточной Африки, в том числе из Танзании. А КМО с ними сотрудничало, и Орлов назначал меня переводчиком.. С Орловым я снова встретился через 12 лет после возвращения из Занзибара, в Дар-эс-Саламе! В Танзании он работал корреспондентом ТАСС (об этом ниже).
14
** А в начале 50-х кто только не пел «Москва Пекин» песню, в которой «Сталин и Мао, слушают нас» и чуть ли не «дружба навек!..» (музыка Вано Мурадели). И я пел её в школах в обычной и в музыкальной