По субботам (уже тогда выходными на Занзибаре были суббота и воскресение) проводим занятия по суахили для наших военных: два часа автодело, два часа только суахили. А после 13.00 мы свободны.
13 июля. Посетил министерство образования для будущего диплома нужны некоторые данные о развитии образования на Занзибаре после революции. Приняли меня хорошо. Разговаривал с высоким начальством на суахили и английском. Кстати, сейчас говорится на суахили гораздо свободнее.
По советским «лекалам» с Володей придумали разные упражнения физподготовки для занзибарских солдат: бег на 100 метров, эстафетный бег, метание копья, диска, ядра, бег на 5 миль (8 километров). Я судил бег на 5 миль отвез «спортсменов» к старту на машине, а потом ехал за ними по пятам. А еще перетягивание каната. Очень увлекательное зрелище! Соревнуются, как правило, полицейские с солдатами. И все время побеждали «наши» солдаты.
2 августа. Задались целью составить для наших военных словарь на суахили. Пока записываем на карточки русское слово, а внизу на суахили. Придерживаемся алфавитного порядка (чем это закончилось, уже не вспомнить).
23 августа. Чем больше читаешь суахилийские газеты, вчитываешься, все больше и больше убеждаешься, до чего же красивый язык суахили! Встречаются очень интересные обороты речи.
Был у нас такой случай. После обеда отдыхали, я собирался соснуть, а Вова увлекся газетами. Уже почти задремал, и вдруг Овчан рассмеялся, да так заразительно, что я проснулся. Оказывается, он выискал на суахили слово «дровосеки». Когда зачитал, я тоже рассмеялся, до чего же просто! Ну, а после этого было уже не до сна, его как рукой сняло.
«Дровосеки» на суахили я не запомнил. В наших Русско-суахили словарях оно не значится. Как-то позвонил Володе, спросил, но и он не вспомнил
4 сентября. Когда с головой окунаюсь в работу, чувствую себя совсем по-другому, как-то на своем месте. Посещение здешних кинотеатров кажется чем-то второстепенным
18 сентября. В субботу поутру проводил занятия по суахили с нашими офицерами. Это очень терпеливые и старательные ученики. Такие занятия начинают приносить если не удовольствие, то удовлетворение
27 сентября. Рабочий день прошел сегодня на радость плодотворно, даже самому понравилось: наговорился, напереводился. В Чуквани работаю в разных подразделениях. Наши офицеры показывают и рассказывают, а я перевожу устройство и пулемета, и карбюратора, гранаты и зенитки, разборку-сборку автомата
* * *
Конечно, пригодилась учеба и занятия на Военной кафедре МГУ (с I по IV курс), когда занзибарцам объяснял, что такое «мушка» и как целиться «под яблочко». Примерные аналоги последних двух «терминов» есть, разумеется, и на английском. Но английского языка рядовые солдаты не знали. А мой непосредственный начальник, Борис Николаевич Линёв, обучая солдат как стрелять, командовал: «Целься в мушку, и под яблочко!». Но невдомек ему было, что на Занзибаре яблони никогда не росли (и не растут!).
Пришлось мне на стенде рисовать условное «яблоко» и рассказывать (на суахили), как именно через «мушку» надо целиться. В общем, я придумал «Tizama (смотри) mushka» и «Lenga (целиться, целься) pod yablochko». Эти «термины» и использовал, а мои подопечные в Чуквани вполне их понимали
Автор студент I курса ИВЯ со значком
3-го разряда по стрельбе. Вручил лично начальник Военной кафедры МГУ полковник Михаил Михайлович Маслов
за 3-е место (96 очков из 100
из мелкокалиберной винтовки
в положении «лёжа» на дистанции 50 метров) на соревнованиях среди «курсантов» гуманитарных факультетов МГУ (февраль 1961 г.).
Переводы, переводы
20 октября. За переводами время летит очень быстро. И главное, полезная работа 510 новых слов, которые быстро запоминаешь.
4 ноября. С кинопередвижкой консульства приехали вечером в Чуквани и показали фильм «Чапаев». Надо было видеть, КАК солдаты реагировали!
Пока экран большое белое полотно солдаты растягивали и привязывали к пальмам, я вкратце рассказал им о сюжете картины, о том, что в России произошла революция, началась гражданская война, были «красные» и «белые», кто такой Чапаев и т. д. Синхронный перевод в микрофон не получался. Порой меня просто не слышали, в особенности, когда баталии в картине «захватывали» занзибарцев они начинали что-то кричать, выражали свои эмоции очень непосредственно. Например, когда каппелевцы шли в атаку или когда Анка-пулеметчица стреляла по врагам.
Переводы, переводы
20 октября. За переводами время летит очень быстро. И главное, полезная работа 510 новых слов, которые быстро запоминаешь.
4 ноября. С кинопередвижкой консульства приехали вечером в Чуквани и показали фильм «Чапаев». Надо было видеть, КАК солдаты реагировали!
Пока экран большое белое полотно солдаты растягивали и привязывали к пальмам, я вкратце рассказал им о сюжете картины, о том, что в России произошла революция, началась гражданская война, были «красные» и «белые», кто такой Чапаев и т. д. Синхронный перевод в микрофон не получался. Порой меня просто не слышали, в особенности, когда баталии в картине «захватывали» занзибарцев они начинали что-то кричать, выражали свои эмоции очень непосредственно. Например, когда каппелевцы шли в атаку или когда Анка-пулеметчица стреляла по врагам.
10 ноября. 6 ноября на вилле консула был грандиозный прием в честь Октября. Место красивое, уютное. Гостей было много. Присутствовал и президент Каруме, он произнес очень теплую речь, которую, правда, Корнеев10 не совсем точно и удачно переводил переводил сухо и общими фразами.
Я так и сказал ему после приема. Он не обиделся через пару дней пригласил нас с Володей к себе, показал подарок, который выписал для сынишки, автодорогу с машинками, работает на батарейках
7 ноября переводил у консула Карлова на личной беседе с очень высоким лицом. (Кто он? Если тогда не написал, сегодня разве вспомнишь?)
Обучать солдат приходилось, порой, и на собственном примере стрелять из пулеметов и автоматов, метать гранаты. Так, наш офицер, отчаявшись научить новобранцев обращаться с гранатометом, целиться и стрелять по фанерной мишени (на расстоянии порядка 3040 метров каким-то образом они промахивались, пуляя то по мангровым зарослям, то в пальмы, между которыми и устанавливалась мишень), обратился ко мне: «Олег, ну покажи ты им, как надо стрелять ничего у них не получается!..».
«Базуку» (так солдаты называли гранатомет) я впервые держал в руках, но выстрел удался: хорошо усвоил «теорию», переводя на занятиях по его изучению. От мишени остались одни щепки
* * *
На полигоне рядом с Чуквани обучали солдат навыкам строевой подготовки, выполнению тех или иных команд, совершать марш-броски. Проходили и учения с боевой стрельбой.
В один из дней боевой подготовки Линёв подошел ко мне: «Олег, сейчас идем в атаку. Ты им скажи и предупреди, чтобы позади нас никто не стрелял!» Я бегом к командирам сержантам, лейтенантам
Оказывается, такое случалось, и не однажды. Борис Николаевич рассказывал: «Веду в атаку солдат, рядом со мной лейтенанты, сержанты, и вдруг сзади, в спину, раздаются выстрелы, автоматные и пулеметные очереди, а патроны-то боевые!..»
И на этот раз, устремившись с ним и командирами-занзибарцами вперед и пробежав пару десятков метров, слышу выстрелы. «Ложись!» закричал Линёв. Я тут же перевёл «Lala chini!» и успел оглянуться назад: стреляли из траншеи, где залегли пехотинцы второй волны «наступления». Солдаты наши от испуга попадали ниц. Потом Линёв, рассвирепев, устроил выволочку занзибарским офицерам, и я с трудом находил нужные слова
* * *
Cразу ли получалось у нас с переводом на суахили? Конечно, нет. С чего всё начиналось по приезде на Занзибар?
Вместе с Линёвым впервые приехали к месту работы в Чуквани. Он представил нас тамошним командирам, а те своему личному составу. Я сразу ощутил доброжелательное к нам отношение со стороны занзибарских военных.
Оказавшись в окружении солдат, нас расспрашивали, откуда и кто мы, где учили суахили. Мы рассказали, что из Москвы, учились в университете. Удивительно, но кое-кто из них слышали и о Москве, и о МГУ. Но когда я назвал мой институт ИВЯ на суахили «Chuo Kikuu cha lugha za Mashariki» начались расспросы
Наша беседа продолжалась еще некоторое время. А когда мы отвечали на вопросы или что-то разъясняли, стал замечать: к нам внимательно прислушиваются, у кого-то появляются улыбки на лицах, а некоторые и вовсе смотрели на нас с нескрываемым любопытством.
И вдруг кто-то спросил: «Mnazungumza lugha gani?» («А на каком языке вы говорите?»). Вопрос я, конечно, понял. А увидев удивление в моих глазах, этот «кто-то» сказал: «Tunaanguka kwa kucheka!» («Мы умираем со смеху!», дословно «Мы падаем от смеха!»), и все вокруг дружно рассмеялись.