Жан Сильвен Байи
(17361793)
астроном, деятель Великой французской революции
В 1759 году Байи рассчитал орбиту кометы Галлея, за что был принят в Королевскую академию наук. Революция перевернула его жизнь. Байи, сторонник конституционной монархии, стал председателем Учредительного собрания, а после взятия Бастилии еще и мэром Парижа.
Крест на его карьере политика поставили события 17 июля 1791 года. В этот день на Марсовом поле собрались противники монархии, требовавшие отречения короля. Байи ввел военное положение; при разгоне собравшихся погибли десятки республиканцев.
Вскоре затем Байи удалился в провинцию. Когда в 1793 году к власти пришли якобинцы, экс-мэр был доставлен в Париж и приговорен к смерти за «резню на Марсовом поле».
12 ноября его повезли на казнь. Место казни дважды переносилось, и каждый раз начинали заново возводить помост для гильотины. Все это время Байи сидел в своей тележке под промозглым ноябрьским дождем, покрытый грязью и плевками зевак. Однако он не сделал ни одного гневного жеста, не проронил ни единого слова.
И только у эшафота, когда кто-то спросил: «Ты дрожишь, Байи?», он ответил:
Да, мой друг, но только от холода.
В отличие от множества выдуманных фраз героев и жертв Великой революции, эту можно считать подлинной: в чуть иной форме она приведена в документальном сборнике «Карающий меч Французской республики» (1793).
Джордж Гордон Байрон
(17881824)
английский поэт
14 июля 1823 года Байрон отплыл из Генуи в восставшую против турок Грецию отплыл на собственном бриге с полутысячей солдат. Вскоре оказалось, что этого мало, и Байрон стремительно тратил фамильное состояние на нужды повстанцев.
К началу 1824 года он прибыл в город Миссолунги, главную базу восстания. Тут он заболел лихорадкой.
Вечером 18 апреля поэт начал бормотать в полузабытьи:
Бедная Греция бедный город бедные мои слуги Почему я не знал этого раньше?.. Мой час настал я не боюсь смерти, но почему я не отправился домой раньше, чем поехал сюда?..
Потом на смеси английского с итальянским:
Есть в мире вещи, которые мне милы, но вообще я готов умереть.
Тут он вспомнил о Греции:
Я отдал ей свое время, свое состояние, свое здоровье а теперь отдаю свою жизнь! что еще я могу сделать?
Около шести вечера он произнес:
Теперь мне надо заснуть.
С этими словами он повернулся к стене и уже не приходил в сознание. Ровно через сутки он умер.
Фрэнсис Тревельян Баклэнд
(18261880)
британский зоолог
Баклэнд был практикующим врачом, писателем-натуралистом, членом различных ученых обществ и правительственных комиссий. Среди прочего, он занимал пост правительственного инспектора по рыболовству. Изучение рыб было страстью его жизни.
В 53-летнем возрасте у Баклэнда появились легочные кровотечения. Жить ему оставалось год с небольшим, и больше всего он жалел о том, что его научные занятия обрываются на середине.
Баклэнд умер в Оксфорде 19 декабря 1880 года. Незадолго до смерти он сказал:
Господь столь благ, и Он столь добр к маленьким рыбкам, что я не верю, что Он позволит их инспектору потерпеть кораблекрушение в самом конце. Мне предстоит долгое путешествие, и я надеюсь увидеть там множество прелюбопытных животных
Так сообщается в его биографии, изданной в 1886 году.
Михаил Александрович Бакунин
(18141876)
революционер, идеолог анархизма
Последний год жизни Бакунин провел в Лугано (Швейцария). Русская социалистка Александра Вебер-Баулер вспоминала, что однажды учитель итальянского языка И. Педерцолли сказал по поводу смерти одного из их общих знакомых: «Что ни говори, смерть страшна для всех, даже нам, хотя, конечно, мы ада не боимся».
Смерть? Она мне улыбается, очень улыбается, заметил Бакунин. А затем обратился к Александре: Знаете, у меня была сестра. Умирая, она сказала мне: «Ах, Мишель, как хорошо умирать! Так хорошо можно вытянуться» Не правда ли, это самое лучшее, что можно сказать про смерть?
Закуривая очередную папироску, он говорил:
Если буду при тебе умирать, ты смотри не забудь сунуть мне в рот папироску, чтобы я перед самой смертью затянулся.
В другой раз он сказал Александре:
Ты воображаешь, что революция это красиво? Я видел революцию вблизи; ах, как это противно вблизи! И немного погодя добавил: Я ведь одинок, глубоко одинок.
В другой раз он сказал Александре:
Ты воображаешь, что революция это красиво? Я видел революцию вблизи; ах, как это противно вблизи! И немного погодя добавил: Я ведь одинок, глубоко одинок.
Умер он в Берне, в больнице для чернорабочих, которую сам для себя выбрал. В последние дни он почти перестал есть и пить. 29 июня, за два дня до смерти, он отказался выпить бульон, но согласился съесть несколько ложек гречневой каши, специально для него приготовленной:
Каша это другое дело.
Это последние слова великого анархиста, записанные очевидцами.
Оноре де Бальзак
(17991850)
французский писатель
14 марта 1850 года Оноре де Бальзак венчался в Бердичеве с богатой польской помещицей Эвелиной Ганской, что было мечтой его жизни. Увы, к этому времени он был уже тяжело вероятно, безнадежно болен.
21 мая супруги прибыли в Париж и поселились в доме Бальзака на улице Фортюне. Почти сразу же врачи диагностировали у Бальзака перитонит, за которым последовала гангрена.
Писатель Теофиль Готье, уезжавший в Италию, решил навестить своего старого друга и попрощаться. 20 июня Эвелина ответила ему, что муж не может принять гостя. В конце письма Бальзак вывел нетвердой рукой свою последнюю в жизни строчку:
«Я больше не могу ни читать, ни писать».
Утром 18 августа больного соборовали, а потом началась агония. Великий романист умирал в полном одиночестве. Кроме врача, единственным его посетителем оказался Виктор Гюго, но он уже видел лишенный сознания полутруп. Собственно, только врач Бальзака Наккар мог слышать последние слова умирающего, однако он ничего о них не поведал.
Тем не менее предсмертная фраза Бальзака известна каждому, кто читал хотя бы краткую его биографию:
Мне нужен Бьяншон Бьяншон мог бы меня спасти!
Можно с уверенностью утверждать, что это одна из самых прославленных предсмертных фраз в литературном цеху.
Врач Орас Бьяншон далеко не последний персонаж в романах и повестях «Человеческой комедии» («Отец Горио», «Утраченные иллюзии» и другие). Биографы, цитирующие эту фразу, неизменно добавляют, что на пороге смерти писатель жил уже не в действительном мире, а в мире, созданном его творческой фантазией.
Но откуда известны эти слова?
Тут нас ожидает сюрприз. Они появились в 1907 году в романе Октава Мирбо «628-Е-8». (Этот роман считается первым «автомобильным романом», поэтому его заглавием стал номер автомобиля.) Кроме автомобильных приключений повествователя, в роман включены три главы о Бальзаке, стилизованные под документальную прозу. Одна из них называется «Смерть Бальзака» и содержит в себе рассказ, будто бы услышанный автором от художника Жана Жигу, умершего в 1894 году.
Жигу в течение 30 лет был фактическим мужем вдовы Бальзака Эвелины, однако с самим Бальзаком не был знаком, да и с Эвелиной встретился лишь через год после смерти писателя. Тем не менее у Мирбо он представлен свидетелем предсмертного диалога Бальзака с врачом Наккаром чего быть никак не могло.
«Когда я должен умереть?» спрашивает Бальзак. «Возможно, вы не доживете до утра», отвечает Наккар. «О да!.. я знаю мне нужен Бьяншон мне нужен Бьяншон Бьяншон мог бы меня спасти!» восклицает умирающий.
Мирбо, однако, этим не ограничился. Далее следует что бы вы думали? постельная сцена между Жаном Жигу и Эвелиной, в то время как в соседней комнате в муках умирает Бальзак.
Понятно, что родные и близкие покойной госпожи Ганской были в бешенстве. Мирбо изъял раздел о Бальзаке из готового тиража своей книги, вполне основательно опасаясь преследования за клевету.
Однако фраза о Бьяншоне-спасителе зажила самостоятельной жизнью. Скандальный контекст, в котором она родилась, был очень скоро забыт, и слова, придуманные Мирбо, стали частью бальзаковской легенды.
Таллула Банкхед
(19031968)
американская актриса
Наибольших успехов Таллула Банкхед добилась на лондонской и нью-йоркской театральной сцене. Вершиной ее кинокарьеры стала роль в фильме Хичкока «Спасательная шлюпка» (1944).
Героиня легендарного фильма Джозефа Манкевича «Всё о Еве» (1950) была «списана» с Таллулы Банкхед, однако роль досталась не ей, а Бетти Дэвис. Понятно, что Таллуле это понравиться не могло. Она говорила: «Никто не может быть в точности похож на меня. Даже мне это не всегда удается».