Рецензенты:
кафедра источниковедения исторического факультета БГУ
(зав. кафедрой кандидат исторических наук, доцент М.Ф. Шумейко);
профессор кафедры всеобщей истории и методологии преподавания истории БГПУ им. М. Танка,
доктор исторических наук, профессор Н.И. Миницкий;
доцент кафедры историко-культурного наследия Беларуси РИВШ, кандидат педагогических наук С.В. Панов
В оформлении обложки использовано изображение с сайта https://www.canva.com/ по лицензии CC0.
Введение
Довольно продолжительное время в сознании соискателей ученых степеней утверждались современные теоретико-методологические требования научного исторического исследования, осознания ими цели, изложенной в резюме (сути) работы с её основной идеей, раскрывающей все разделы резюме (сути) с его основной идеей, изложенной на трех языках, включая английский, обусловили потребность в создании данной работы. Фактически работа носит научно-обучающий характер, поскольку обучение ведется на основе современных принципов и методов научного исследования.
С когнитивных позиций на основе собственных историко-биографических материалов и наблюдений автор прослеживает процесс формирования и развития историчекого мировоззрения, место и роль в нём методологии истории, модернизационных явлений в обществе и науке вплоть до наших дней.
Лейтмотивом публикации может быть социокультурное измерение истории, которому придаётся всё большее значение. История часть культуры человека, тем более специалиста в области исторического знания. Окидывая взглядом путь, прошедший нами за 80 лет, чётко вырисовываются периоды школьного-вузовского и последипломного образования, самостоятельной научнообразовательной деятельности, обретения собственого места в перестроечное время, расцвета творчества и осмысления современных модернизационных процессов в области научного исторического знания.
Такой подход, на наш взгляд, должен вывести читателя на формирование качетв личности профессионала.
Наличный опыт свидетельствует о том, что господствующий в науке отраслевой подход ведет, особенно в последнее время, как к количественному росту знаний, так и к увеличению численности их творцов. Все это обусловлено притоком молодых кадров и предоставляемой им известной свободой действия. Однако заметно снижается качество результатов их труда. Возникшая проблема заключается не столько в организации их исследовательской работы, сколько в воспитании достоинств личности. Важнейшим из них, по убеждению ряда исследователей проблемы, является достоинство «говорить правду и ни тени обмана». Таким качеством должны непременно обладать те, которые направляют (консультируют или руководят) соискателей ученых степеней, организуют защиты диссертаций, осуществляют подготовку молодой смены.
Подготовка к публикации нами статьи «Детерминированный хаос как теория действия в современных условиях» в журнале исторического факультета БГУ вызвала недовольство ее критической частью у руководства журнала и решение отказаться от статьи. И это несмотря на то, что фигуранты, будучи членами совета по защите диссертаций, не возражали против той же критики на заседаниях совета. Статью пришлось опубликовать в журнале «Белая Вежа»[1].
Мерилом качества диссертаций может быть их резюме на трех языках, включая иностранный. Если оно отражает суть диссертации, возникает вопрос, какого она характера: познавательного (о чем говорится в работе), или научного (что утверждается в ней). Как правило, тексты резюме носят условно познавательный (чаще рабски-информационный) характер, хотя авторы диссертаций претендуют на ученые степени. Пренебрегают достоинством личности, искажая смысл научных понятий, игнорируя приемы обеспечения объективности, не выявляя ведущей мысли и т.д.
Заметим: английский философ Ф. Бэкон подчеркивал: «Мы можем столько, сколько знаем. Знание сила». А русский философ-экзистенциалист и эссеист Л.И. Шварцман (Шестов) признавал, что скрывать правду естественно для русских[2]. Неужели белорусы ушли дальше русских в этом отношении?! К сожалению, отечественная историография оказывается в стороне от этого всемирного процесса.
Проблема качества производимых исследований обостряется. Выход из создавшейся ситуации видится нами в критическом рассмотрении отраслевого (фактологического) подхода, во всемерном изучении роли личности в прошлом и настоящем, в повышении ответственности самого исследователя и лиц, стоящих за ним. Личность профессионала определяется, на наш взгляд, двумя совокупными качествами: в первую очередь обладание чертами достоинство личности, причем не в индивидуальном, а в общезначимом понимании, и во вторую уровнем владения современной теоретико-методологической основой научного познания. Такое представление предполагает глубокое понимание научного подхода (отражать временной процесс точь-в-точь) и современную организацию творчества (внедрение понятийно-категориального аппарата).
Удовлетворением такого сочетания могло бы стать использование разработанного нами в коллективе единомышленников программного обеспечения «Триада» (оно основывается на совокупности методик контент-анализа, психоанализа и дискурс-анализа триады). Анализируя в динамических системах то или иное событие обычными приемами, а затем стоящую за событием личность посредством триады и сопоставляя результаты таких действий, мы можем определить причину исторического явления с вытекающими из нее последствиями. Тем самым хаос становится управляемым, а также реализуется задача повышения профессионализма научных кадров[3].
Автор будет признателен всем, кто заинтересуется предлагаемой публикацией, выскажет свое мнение о круге очерченных проблем или их отдельных фрагментах.
Интерес к истории
Война застала нас, маму, меня и младшего брата (отец накануне был мобилизован в Красную армию) в д. Климовка, в 20 км от районного центра Ново-Белица (ныне райцентр г. Гомеля). Отец работал там директором местной 7-летки и являлся секретарём сельской парторганизации.
Фото 1. Оставленные на произвол судьбы. Фото советского офицера, отступавшего с частями Красной армии
Оставаться в деревне было небезопасно, и мы перебрались к бабушке в Ново-Белицу, где оставались вплоть до окончания войны
Начало моего школьного периода жизни совпало с немецко-фашистской оккупацией родных мест, преподносившей всевозможные коллизии.
Фото.2. Во вражеском фотокадре. Любительская съемка немецкого офицера.
Я попятился домой от него, протягивавшего плитку шоколада, а он за мной. Представился маме как отец сына, вылитого вашего. Не увижу его из-за этой проклятой войны А через некоторое время явился другой офицер, его друг, и сообщил, что тот погиб, а предвидя это, просил передать маме принесенный сверток.
Там же, в Ново-Белице, пришлось ходить, недолго, в 1-й класс немецкой школы, где преподавание велось на русском языке по советским учебникам с вырезками и текстом, частично замазанным черной краской. Не удалась попытка больных по палате в стационаре лечкомиссии поднять меня на смех из-за незнания того, что в Белорутении преподавание велось на белорусском языке. Не знали мои оппоненты, что наш регион находился на особом положении.
Погибнуть от врага или предателей представлялось в порядке кровопролитной войны, но от нашей авиации, или от того, что мы просто невоенные люди, или от НКВД, или, в конце концов, лишить жизни простых немцев в советском лагере для военнопленных в противоположность фашистским лагерям и гетто, казалось немыслимым. Однако все это суровая правда войны. Вот она:
Наступление Красной армии сопровождалось усиленными действиями авиации. Городские коммуникации постоянно бомбили самолеты со звездами. Одной из целей был склад, с боеприпасами, расположенный в нашем районе. Мы спасались в землянке, вырытой в саду при доме. Вскоре ощутили рядом такой мощный взрыв, что противоположные стенки землянки стали будто соединяться. Мои глаза, по словам мамы, едва не вырвались из орбит. Когда вылезли из землянки, то увидели в метрах 10 от нее глубокую воронку с дымящимися на дне остатками снаряда. Это было ужасно! Из горящего склада постоянно вылетали боеприпасы, и никто не мог угадать, в каком направлении они полетят и где взорвутся. Впоследствии мою проблему со зрением мама связывала именно с этим ужасом.
Перед самым освобождением жителей Гомеля, среди которых оказались и мы, немцы погнали в западном направлении в сторону местечка Еремино. Шли долго, братишка устал и не мог идти, и мама упросила полицаев посадить его на их повозку. Расстояние между повозкой и нами все увеличивалось, скоро она пропала из виду. Мама опомнилась и побежала вперед. Догнала, забрала брата
На опушке леса нам позволили расположиться на ночлег. А рано утром начались расстрелы жителей. Мама обняла нас и горячо молилась. От неминуемой смерти нас спасли появившиеся советские танки. Мы их заметили, когда немцы и полицаи побежали куда-то в сторону. Слезы радости все лились и лились по нашим щекам. Уже тогда почувствовали этот День Победы со слезами на глазах.
А какой предвещалась осень в оккупации два года назад? Мы уже стали ощущать голод и холод. Мама со своей родной сестрой отправилась в Климовку, чтобы накопать и привезти картофеля со своих пришкольных соток. В нашей школе хозяйничали немцы. Их офицер вышел на крыльцо, разглядел женщин в бинокль и послал к ним ординарца с требование м помыть классы, превращенные в казарменные помещения. «Сейчас, сейчас!» заверили мать и тётя, а сами решили быстро докопать и убраться. «Ещё чего не хватало, мыть немчуре полы!» решили они. Однако немцам промедление не понравилось, офицер послал двух автоматчиков, которые привели женщин на школьный двор и поставили к стене сарая, рядом с каким-то мужчиной. Напротив у крыльца стали собираться люди. Мама заволновалась всерьёз, увидев среди них старосту, в её памяти мелькнул довоенный эпизод