1. Поведали об авве Диоскоре следующее: он, безмолвствуя в келлии, оплакивал себя. Ученик его жил в другой келлии. Когда ученик приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: «Отец! О чем ты плачешь?» Старец отвечал: «Плачу о грехах моих». Ученик возражал: «Ты не имеешь грехов». Старец отвечал: «Будь уверен, сын мой: если б я видел все грехи мои, то мой собственный плач оказался бы недостаточным; я понуждался бы во многих помощниках, чтоб оплакать их как должно».
2. Авва Диоскор говорил: «Если мы облечемся небесной одеждой, то не окажемся нагими. Если же не будет на нас этого одеяния что сделается с нами, братия? Мы услышим грозный глас, повелевающий: Возьмите его и ввергните во тьму кромешную (Мф. 20, 13). Обымет нас великий стыд, если мы, носив столько времени святый иноческий образ, окажемся в час нужды не имеющими брачного одеяния. О, как будем тогда раскаиваться!»
Пресвитер Фиваидский Диоскор говорил монахам, находившимся под его руководством: «Подобает монаху вознестись превыше естественного закона, чтобы в нем не обреталось ниже малейшей плотской скверны. Он должен обуздывать плоть свою, не допуская ей излишества в пище. Он должен иссушить плоть свою. В противном случае она будет увлекать его вожделением своим. Монах отнюдь не должен иметь сладострастного вожделения. Он должен быть чужд ощущения мирских людей. Часто видим, что и миряне воздерживаются от пищи для здоровья телесного и по другим причинам: тем более монах должен озаботиться о доставлении духовного здравия уму и сердцу».
Авва Дула говорил: «Если враг будет внушать нам, чтобы мы оставили безмолвие: то не послушаем его, потому что никакой подвиг не может сравняться с пребыванием в безмолвии и пощении. Пост и безмолвие, в совокупности своей, противоборствуют врагу и доставляют душевным очам остроту зрения»[31].
1. Святой Епифаний, архиепископ Кипрский, был родом из Финикии, происхождением и верой иудей. В детстве лишился он родителей, сперва отца, потом матери, принял христианство вместе с сестрой своей Каллитропией и вступил в монастырь, будучи шестнадцати лет от роду. Каллитропия также уневестилась Христу в лике инокинь[32].
2. Братство монастыря, в котором святой Епифаний принял монашество, состояло из десяти монахов. Настоятельствовал над ними преподобный Лукиан, муж духоносный; также между братиями были мужи, исполненные благодати Божией. В обществе такого братства, под таким руководством избранный сосуд Епифаний скоро достиг духовного преуспеяния, которое впоследствии развилось в нем в необыкновенном обилии. Братия занимались переписыванием священных книг: этим рукоделием они содержали себя и обитель[33].
Рукоделие это имело свою духовную цель: это явствует из писаний и многих изречений святого Епифания.
3. Он говорил: «Незнание Писания великая стремнина и глубокая пропасть»[34].
4. Он говорил: «Незнание Божественных законов великое предстательство своего спасения».
5. Он говорил: «Чтение Писания великая защита от греха».
6. Он говорил: «Приобретение христианских книг для имеющих средство к такому приобретению необходимо; одно зрение этих книг останавливает в нас стремление к греху, возбуждает в нас стремление к добродетели».
Так высказывались понятия и ощущения, родившиеся от келейного занятия, которое совершалось в духовном разуме и с целью преимущественно духовной.
7. Извещал блаженной памяти Епифания, епископа Кипрского, игумен монастыря его в Палестине: «Мы не оставляем твоего правила и тщательно отправляем богослужение в третий, шестой, девятый час и вечером». Он в ответ повелел сказать ему: «Из этого следует, что в прочие часы вы пребываете без молитвы; но истинному монаху подобает непрестанно молиться и петь в сердце своем».
Св. Епифаний, прежде возведения своего в сан епископа, основал монастырь в Палестине и был настоятелем его. Несмотря на то, что монастырь находился в глубокой пустыне, множество посетителей отовсюду стекалось в него. Они привлекались обильным даром чудотворения и прочими духовными дарами, которыми Богу угодно было украсить Своего угодника. Это вынудило Епифания нередко удаляться из монастыря своего и на продолжительное время. При одном из таких путешествий он был занесен бурей в Саламон, или Констанцию, город острова Кипра. Там в это время собор епископов занимался избранием епископа для города и, по откровению Свыше, хиротонисал Епифания во архиепископа Констанции и всего Кипрского острова.
1. Поведали об авве Диоскоре следующее: он, безмолвствуя в келлии, оплакивал себя. Ученик его жил в другой келлии. Когда ученик приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: «Отец! О чем ты плачешь?» Старец отвечал: «Плачу о грехах моих». Ученик возражал: «Ты не имеешь грехов». Старец отвечал: «Будь уверен, сын мой: если б я видел все грехи мои, то мой собственный плач оказался бы недостаточным; я понуждался бы во многих помощниках, чтоб оплакать их как должно».
2. Авва Диоскор говорил: «Если мы облечемся небесной одеждой, то не окажемся нагими. Если же не будет на нас этого одеяния что сделается с нами, братия? Мы услышим грозный глас, повелевающий: Возьмите его и ввергните во тьму кромешную (Мф. 20, 13). Обымет нас великий стыд, если мы, носив столько времени святый иноческий образ, окажемся в час нужды не имеющими брачного одеяния. О, как будем тогда раскаиваться!»
Пресвитер Фиваидский Диоскор говорил монахам, находившимся под его руководством: «Подобает монаху вознестись превыше естественного закона, чтобы в нем не обреталось ниже малейшей плотской скверны. Он должен обуздывать плоть свою, не допуская ей излишества в пище. Он должен иссушить плоть свою. В противном случае она будет увлекать его вожделением своим. Монах отнюдь не должен иметь сладострастного вожделения. Он должен быть чужд ощущения мирских людей. Часто видим, что и миряне воздерживаются от пищи для здоровья телесного и по другим причинам: тем более монах должен озаботиться о доставлении духовного здравия уму и сердцу».
Авва Дула говорил: «Если враг будет внушать нам, чтобы мы оставили безмолвие: то не послушаем его, потому что никакой подвиг не может сравняться с пребыванием в безмолвии и пощении. Пост и безмолвие, в совокупности своей, противоборствуют врагу и доставляют душевным очам остроту зрения»[31].
1. Святой Епифаний, архиепископ Кипрский, был родом из Финикии, происхождением и верой иудей. В детстве лишился он родителей, сперва отца, потом матери, принял христианство вместе с сестрой своей Каллитропией и вступил в монастырь, будучи шестнадцати лет от роду. Каллитропия также уневестилась Христу в лике инокинь[32].
2. Братство монастыря, в котором святой Епифаний принял монашество, состояло из десяти монахов. Настоятельствовал над ними преподобный Лукиан, муж духоносный; также между братиями были мужи, исполненные благодати Божией. В обществе такого братства, под таким руководством избранный сосуд Епифаний скоро достиг духовного преуспеяния, которое впоследствии развилось в нем в необыкновенном обилии. Братия занимались переписыванием священных книг: этим рукоделием они содержали себя и обитель[33].
Рукоделие это имело свою духовную цель: это явствует из писаний и многих изречений святого Епифания.
3. Он говорил: «Незнание Писания великая стремнина и глубокая пропасть»[34].
4. Он говорил: «Незнание Божественных законов великое предстательство своего спасения».
5. Он говорил: «Чтение Писания великая защита от греха».
6. Он говорил: «Приобретение христианских книг для имеющих средство к такому приобретению необходимо; одно зрение этих книг останавливает в нас стремление к греху, возбуждает в нас стремление к добродетели».
Так высказывались понятия и ощущения, родившиеся от келейного занятия, которое совершалось в духовном разуме и с целью преимущественно духовной.
7. Извещал блаженной памяти Епифания, епископа Кипрского, игумен монастыря его в Палестине: «Мы не оставляем твоего правила и тщательно отправляем богослужение в третий, шестой, девятый час и вечером». Он в ответ повелел сказать ему: «Из этого следует, что в прочие часы вы пребываете без молитвы; но истинному монаху подобает непрестанно молиться и петь в сердце своем».
Св. Епифаний, прежде возведения своего в сан епископа, основал монастырь в Палестине и был настоятелем его. Несмотря на то, что монастырь находился в глубокой пустыне, множество посетителей отовсюду стекалось в него. Они привлекались обильным даром чудотворения и прочими духовными дарами, которыми Богу угодно было украсить Своего угодника. Это вынудило Епифания нередко удаляться из монастыря своего и на продолжительное время. При одном из таких путешествий он был занесен бурей в Саламон, или Констанцию, город острова Кипра. Там в это время собор епископов занимался избранием епископа для города и, по откровению Свыше, хиротонисал Епифания во архиепископа Констанции и всего Кипрского острова.