Тропа вторая
Святыни Белозерья. О Кирилло-Белозерском монастыре следует рассказывать особо. А пока что о замечательном человеке, Алексее Ильиче Смирнове. Он возглавляет всю научную работу Кирилло-Белозерского историко-культурного заповедника, как сейчас официально называют Кирилло-Белозерский монастырь, возраст которого уже перевалил за 600 лет. Стены и башни белые, а толщина и диаметр что тебе Московский Кремль.
А.И.Смирнов, ученый, энтузиаст, влюбленный в свое дело, в свой край, не избалованный нашими столичными благами и оттого не тронутый налетом цинизма, какой-то чистый, настоящий. То же и о сотрудниках всех можно сказать. Их трудами и любовью держится и обновляется Кирилло-Белозерский монастырь. В отреставрированных помещениях собрано русское искусство ХV XIX веков. Можно увидеть и старинные книги, учебники, например, Священно-церковную географию. Благоговейно рассматриваешь личные принадлежности преподобного Кирилла. Наконец, гордость заповедника иконостасы. «Пророческий ряд», «Праотеческий ряд», «Ветхозаветная Троица». Все в свежей реставрации.
Алексей Ильич оказал мне ценную услугу. Была найдена и мне вручена рукопись моей матери, Беляевой Анны Сергеевны «История Кирилло-Белозерского монастыря», которая писалась чуть ли не две трети века назад, и, я знаю, в очень сложных условиях. В конце семидесятых годов, когда мама уже умерла, мне бы следовало заняться рукописью и довести до нужного завершения, но в тот год и еще через два года у меня родились дочки, запоздалые и желанные (а главное, я, грешная, видно, тогда еще не доросла до этого сознания). Рукопись в свое время предложил отвезти в Белозерск Петр Константинович Георгиевский, в те годы бывший заместителем министра очень серьезного советского ведомства, почетный гражданин Белозерска и много для него сделавший (мои родственники были дружны с его семьей). В те годы жизнь моя вращалась совсем в иной орбите, и, повторюсь, лишь к старости сподобилась повернуться в сторону старины, предков, к Богу проросло зернышко моей бабушки, Анны Ильиничны, крёстной моей.
Тропа третья
От Кирилло-Белозерского монастыря (из города Кириллова) довольно короткая дорога автобусом (вполне можно пешком, и это бы лучше) к Воскресенскому ГорИцкому женскому монастырю, что возвышается на высоком берегу реки Шексны (впадающей в Белое озеро). Спасибо А. И. Смирнову это он направил сюда с добрым и полезным напутствием и рекомендовал заночевать. Какие знакомства! Какие впечатления! Чувствовала себя там именно блаженно, особенно в келье, куда определили для ночлега и из оконца которой открывался вид на Шексну. «Монастырь опальных княгинь» так называлась книжица, из которой узнала об этой обители. В 12 часов ночи белой ночи насельницы повели на святую гору Мауру, где могучие древние ели касались нас широченными мохнатыми лапами, где нещадно жалили комары и где на вершине ждала нас каменная глыба с вечными следами святого Кирилла Белозерского. С этого камня он обозревал окрестности и ту сторону, что стала впоследствии местом его обители, превратившейся со временем в величественный монастырь.
«Давай, Марина», попросила одна из послушниц. Худенькая девушка с русыми волосами и большими блюдцами сине-голубых глаз поднялась на Кириллов камень, протянула руки свои туда, к Кириллову монастырю. И полилось, чисто и протяжно, серебристым колокольчиком, через огромное молочно-сумеречное пространство, через холмы и вершины елей:
«Богородице Дево, радуйся. Благодатная Марие, Господь с Тобою. Благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших».
Я обомлела Меня воздушно наполнило всё, без остатка, так, что, казалось, разбегусь, раскину руки и полечу с горы туда, куда направлена молитва.
Обновленные, в молочном разливе ночи, мы спускались с горы. Верхушки ГорИцкого монастыря открылись нам в новом ракурсе, таинственные и величественные в своем молчании, на фоне ночной безмятежности северного широкого пространства, на высоком берегу Шексны. Нечего и говорить, что уснуть ни на минуту так и не удалось.
Не раз еще, слава Богу, навещала Горицкую обитель и впитывала новых ощущений и лицезрений, например, стайки ребятишек, учеников воскресной школы, приехавших сюда со священником каникулы свои провести душеполезно, духовно, красиво и помочь в трудах. Послушала, стоя за уголочком, проповедь-занятие, послушала ответы детей и совестно, досадно мне стало: со своим университетским историческим образованием ощутила нехватку в себе чего-то большого и очевидного дети знают то, чего не знаю я (вскоре¸ в Москве, приступила к восполнению этого упущения).
Не раз еще, слава Богу, навещала Горицкую обитель и впитывала новых ощущений и лицезрений, например, стайки ребятишек, учеников воскресной школы, приехавших сюда со священником каникулы свои провести душеполезно, духовно, красиво и помочь в трудах. Послушала, стоя за уголочком, проповедь-занятие, послушала ответы детей и совестно, досадно мне стало: со своим университетским историческим образованием ощутила нехватку в себе чего-то большого и очевидного дети знают то, чего не знаю я (вскоре¸ в Москве, приступила к восполнению этого упущения).
Через год встретила здесь только двух прежних насельниц радушную, но строгую и распорядительную главную хозяйку обители матушку Евфалию, кажется, ставшую уже игуменьей, и ее неизменную помощницу Ирину, молодую, высокую и стройную, с приветливой, в ямочках, улыбкой, но тоже строгую и, где надо, властную хозяйку. А через несколько лет я неожиданно встретила ее, уже в монашеском одеянии, выходящей из знаменитых двубашенных ворот Ферапонтова монастыря. Мы радостно встретились. Она была наречена новым именем Илария. Молодая матушка рассказала, что берет теперь уроки иконописи.
Обитель укрепилась. Во всем видна основательная хозяйственность. Помогают приглашенные мастера-мужчины. Слышны мычание коровы, блеяние козочки. Сочно и аппетитно выглядели огородные гряды, радовало разноцветье со вкусом оформленных клумб. Но самое для всех радостное отвоеваны после долгих и трудных стараний Воскресенский и Троицкий храмы, построены новая трапезная, больничная церковь, жизнь забурлила. На этот раз довезла немудреные подарки вещицы, гостинцы. Звана была, как и в прошлый раз, на трапезу, что наполняло одновременно и радостью, и робостью. Помолились, спели. Был Петров пост. Ели щи, пшенную кашу (любимую мною с детства), угощали своей выпечкой замечательными булочками, которые («непременно, непременно») дали и с собой.
Иногда очень приятно обнаружить, что мир тесен: за трапезным столом встретила двух женщин, мать и дочь, приехавших на лето сюда поработать из Московского Царицына, в храме которого «Живоначальная Троица» служит протоиерей отец Георгий Бреев, духовный отец батюшки Игоря Федорова, нашего настоятеля (и моего духовного отцв), и нашего главного законоучителя (и первого моего) Игоря Александровича.
Не мною одной замечено, что сегодня люд наш российский в провинции, и в частности школьники, студенчество, ученые зачастую чище, надежнее и перспективнее столичных. Об этом слышно все чаще, это замечают все больше, и это уже становится знаковым явлением. Об этом говорят школьные олимпиады, студенческие конкурсы, и это радует.
Тем не менее (но не в обиду будь сказано, ибо причины здесь, видно, объективные), есть и другая сторона. Во многих городах и весях заметна, к сожалению, некоторая косность, например, в продвижении вопросов возрождения Церкви, монашества. Понятно, что многое упирается в финансы. Но что-то, наверное, здесь кроется еще. Кирилло-Белозерский монастырь пока что посещается в основном не паломниками, а экскурсантами, в том числе широко иностранцами, а монастырь преподносится как историко-культурный памятник (20078 гг.). Монахов не видно. Есть один единственный действующий храм Преподбного Кирилла, а монашествующих двое (если не один). Видно, еще не срок. Зато ценнейшие иконы, церковная утварь и многое другое, как уже говорилось, находятся под надежной защитой высококлассных искусствоведов, реставраторов, и одновременно они доступны для обозрения. Кстати, еще раз о водном пути и о неизвестных тормозящих причинах. То, что в городе Белозерске нет больше пассажирских катеров и вообще более не существует причала, конечно же, нонсенс. Повторяю: где ни спрошу, ответ всё один: денег нет, невыгодно. Не умею и не хочу просчитывать, но не покидает мнение, что для налаживания традиционного водного пути тем людям, от которых это зависит, нужны просто жгучее желание, стремление, любовь как к своему родному.
Тропа четвертая
Теперь о Ферапонтове! Еще один священный краешек северной Руси, Северной Фиваиды, как называют эти края. Боже, как действительно он весь пронизан святостью, древностью вплоть до каких-то особых запахов. Именно это ощутила, когда заглянула в разрез невысокой стены-ограды монастыря, над которой коньком идет как бы скатная крыша, а внутри полость (должно быть, такой тип имеет определенное наименование).