Но затем исторический текст творит свое собственное таинственное чудо. Иза довольно легко превратилась в блистательную Айсис (Isis, т. е. Исиду). Распространителем ошибки стал Джон Лиланд, написавший в своем Путеводителе (1546), что исток Айсис находится в трех милях от Сайренсестера. Уильям Камден в Британии (1586) пишет: Isis vulgo Ouse, то есть Айсис, известная в народе под названием Уз. Никаких подтверждающих соображений он не приводит, но отождествление оказалось весьма многозначительным. Камдену последовали Холиншед и Стоу. Авторитет Лиланда был таким, что никто не смел с ним спорить. В частности, в конце XVII века валлийский ученый Эдвард Ллойд назвал Лиланда человеком, с коим я не дерзаю состязаться. Поэтому в Приходских записках (1695) он называет Дорчестер местом, близ коего Темза вливается в Айсис, откуда и произошло имя Тамезис, или Темза. Из-за диковинного смешения имен и понятий реку Тамезис сочли результатом слияния Темзы и Айсис (Исиды).
Чтобы объяснить произошедшее, выдвинули теорию: якобы Айсис это река от истока до Дорчестера, а Темза возникает после Дорчестера, где в нее впадает приток Тейм. Взгляда на англосаксонские источники, где вся река неизменно называется Темзой, было бы достаточно, чтобы перечеркнуть это предположение. Однако теория жила из века в век. В парламентских актах с 1750 по 1842 год фигурируют реки Темза и Айсис, в акте об охране Темзы (1894) то же самое. Даже на картах Государственного картографического управления участок от истока Темзы до Дорчестера именуется Река Темза, или Айсис. Не так-то просто все с названиями рек.
Пусть это и ошибка, но ошибка плодотворная. Живучесть ложного представления о Тейме и Айсис наводит на мысль о внутреннем резонансе, о некоей сущностной правоте хронистов и картографов вопреки законам этимологии. Ведь Исида, так или иначе, несет в себе заряд общечеловеческой памяти. Она Богиня-Мать, благодетельница рек. Утроба нового рождения. Богиня плодородия и изобилия, сестра и супруга Осириса, правителя подземного мира. Животворящая Темза течет из непознанных глубин. Она женская душа мира, anima, способная являться в тысяче разных обличий. На ее дне у Лондонского моста были найдены три скульптурных изображения Хора, сына Исиды. Возникает образ матери, рождающей сына на реке, подверженной колебаниям приливов и отливов. Здесь представлен один из самых мощных мифов о возрождении.
Культ Исиды процветал в эпоху Римской империи, и в храме Исиды в Помпеях на головы верующих в знак благословения брызгали водой. Темзу использовали для ритуального омовения и христианского крещения. Исида была крылатой богиней, старейшей из старых, покровительницей сельского хозяйства, врачевания, закона и справедливости. Она распространяла сладость в собраниях. Все эти виды деятельности, включая законотворчество и отправление справедливости, много веков, а может быть и много тысячелетий были представлены на берегах Темзы. Можно вспомнить о Раннимиде[10]. Близ Темзы был обнаружен курсус[11] эпохи неолита. Ныне у ее берега заседает парламент.
Неудивительно, что в речной поэзии Исида занимает почетное место. У Спенсера она овеяна древностью как некая первобытная богиня. В сцене брачного пира в Королеве фей перед Темзом идут
Престарелые родители: старый Тейм;
Но еще намного древней была супруга его
Уза, которую люди по праву называют Исидою,
Весьма слабым и сгорбленным созданием выглядела она
И почти слепа была от старости,
так что едва видела дорогу[12].
В Полиольбионе Дрейтона нам является более юное воплощение богини:
За сей Исидой, наследницей Котсуолдс, долго ухаживал
юноша и наконец добился взаимности,
И пришла пора ей венчаться с Теймом,
сыном старого Чилтерна.
Ему вторит Уортон:
Прекрасная Исида и супруг ее Тейм,
Соединив воды свои, вечно текут вместе.
Поэты прославляют ощущение места и творят в сфере мифа то, что имеет лишь весьма шаткое и сомнительное обоснование в мире фактов. Так уж повелось у людей.
Исида, в свой черед, стала прародительницей всех речных нимф, русалок, фей и богинь, украшающих собой реки и ручьи по всему миру. Вергилий в Энеиде упомянул пять десятков таких существ. Название реки Северн произошло от имени британской богини Хабрины, или Сабрины. Клайд находится под покровительством Клото. Река Ди принадлежит Дэве. Любопытно, что Темза не имела своей богини-покровительницы если не считать, конечно, самой Исиды. Вполне возможно, что именно это отсутствие божества женского пола побудило Лиланда провести связь с египетской богиней. Это был способ утвердить античные верования о мистической силе вод. Вот почему в 1806 году Тернер выставил картину, изображающую идеализированную Темзу (предположительно в районе Уэйбриджа) и озаглавленную Исида. Это визионерский образ реки с темнеющей водой под огромными деревьями и чем-то похожим на развалины храма на переднем плане.
Поэты прославляют ощущение места и творят в сфере мифа то, что имеет лишь весьма шаткое и сомнительное обоснование в мире фактов. Так уж повелось у людей.
Исида, в свой черед, стала прародительницей всех речных нимф, русалок, фей и богинь, украшающих собой реки и ручьи по всему миру. Вергилий в Энеиде упомянул пять десятков таких существ. Название реки Северн произошло от имени британской богини Хабрины, или Сабрины. Клайд находится под покровительством Клото. Река Ди принадлежит Дэве. Любопытно, что Темза не имела своей богини-покровительницы если не считать, конечно, самой Исиды. Вполне возможно, что именно это отсутствие божества женского пола побудило Лиланда провести связь с египетской богиней. Это был способ утвердить античные верования о мистической силе вод. Вот почему в 1806 году Тернер выставил картину, изображающую идеализированную Темзу (предположительно в районе Уэйбриджа) и озаглавленную Исида. Это визионерский образ реки с темнеющей водой под огромными деревьями и чем-то похожим на развалины храма на переднем плане.
Каков же все-таки пол реки, которой, с одной стороны, покровительствует Отец Темз, с другой Исида? Из всех рек на Британских островах только Деруэнт определенно он. Что касается Темзы, она, кажется, меняет свое естество: в верхнем течении слывет особой женского пола далекой, одинокой матерью Темзы, как сказал Уильям Моррис; но близ Лондона превращается в мужчину. Когда река проявляет свою силу или неистовый нрав, ее тоже представляют себе в мужском обличье. Так гендерные стереотипы проявляются в восприятии природы как таковой. В битве полов притоки Темзы обычно считаются носителями женского начала.
Исида это влага в ее женской ипостаси, циркулирующая в природе, как околоплодные воды. В представлениях об Исиде вода также отождествляется с питательной жидкостью с молоком. Вода женская субстанция, поскольку, соединяясь с глиной, она творит формы. Тут возникает множество ассоциаций и уподоблений, которые противятся рациональному исследованию, ибо восходят к самым ранним периодам человеческого сознания. Так в царство мифов, где текут Стикс и Ахерон, Лета и Флегетон, может войти и Темза река, которая выносит идущего вдоль нее за пределы обыденности в мир мечтаний и духа.
Легенды о ее половой принадлежности отражают тот очевидный факт, что река живое существо. Темза творит отчетливый эффект присутствия. Заряженная тем, что Бернард Шоу называл жизненной силой, она подчиняется своим собственным органическим законам роста и изменения. Волновая структура водной поверхности столь сложна, что эта поверхность кажется мембраной живого организма ушной, к примеру; капиллярная система, потревоженная каким-то движением, передает изменения целому. Река так тесно переплетена с судьбой человека, с его желаниями и страхами, что приобрела человеческую индивидуальность.
Много столетий ее обожествляли и стремились умилостивить. Хилэйр Беллок в Исторической Темзе пишет: Не могу отделаться от мысли, что Темза живое существо. Некоторые путешественники признавались, что на иных участках берега им казалось, будто за ними следят. Великий историк Темзы Ф.С. Таккер говорит в своей Дороге под названием Темза, что Темза единая живая душа, цельная и нераздельная, от одиночества Трусбери-Мид до последнего морского одиночества за отмелью Нор. Многие поклонники Темзы поистине ощущают эту душу, эту атмосферу, эту задумчивую жизнь, существующую из века в век.
Когда кто-либо берется описывать эту реку, она всякий раз приобретает человеческое измерение. Она терпелива, когда преодолевает или обходит препятствие. Она безжалостна, когда стачивает самые твердые камни. Она непредсказуема особенно когда ей перечат, когда ее течение пытаются повернуть. Стадии ее движения от истока до моря уподобляли юности, зрелости и старости. Ее характер меняется от места к месту. Она может стать жестокой, мстительной. Может игривой. Может коварной. Может имперски-властной. Может деловитой, усердной. Она наделяет участки своей топографии человеческими чертами.
Глава 5
Река из камня
Бассейн Темзы по большей части опоясан холмами. На западе это Котсуолд-хиллз; у своего северного края эта гряда, описывая дугу, идет к Эдж-хиллу, а затем стена холмов пересекает Центральное плоскогорье и достигает вытянутой полосы Восточноанглийской возвышенности, идущей в восточном направлении. К югу от реки холмы, образуя изогнутый край бассейна, тянутся через Марлборо-Даунз, а затем через Норт-Даунз к побережью Кента. Внутри бассейна высота над уровнем моря редко превышает 60 м, и в целом ландшафт можно назвать мягко-волнистым, если не считать большого мелового кряжа Чилтернз. За тысячелетия Темза сумела преодолеть меловую преграду, но холмы Чилтернз все еще стоят как знак древнего катаклизма.