Сон пропал. Мгновенно родился оригинальный (на мой взгляд) ответ. (Пожалел о нём. Но как говорится, сказанное слово назад не вернёшь!)
Мы в командировках дней тридцать, а то и по более пребываем. Вот начальство и решило. Здоровье ведущего состава надо беречь. Опять же, дабы исключить физический контакт с местными особями женского пола.
Акмал Каримович кивнул соглашаясь. Мой ответ его полностью удовлетворил.
«Если вздумает рассказать о нашем разговоре в министерстве, его просто засмеют» подумал я и шагнул под бодрящие струи душа. Вода в пустыне, скажу я вам, это нечто! Был бы поэтом, посвятил бы ей целую поэму.
Два месяца спустя
Отшумела, Тонина, комсомольская свадьба. Отныне я с молодым супругом-кунаки!
***
Жизнь в министерстве текла своим чередом. Нового директорского кресла для Акмала Каримовича всё ещё не сыскали. И начальник управления чаще стал привлекать ведущего инженера к рутинной командировочной работе.
Поедите на пару недель в Хиву. Там комплексная ревизия. В помощь сотрудникам контрольного управления. На сколько я помню, бумаги, это как раз по вашей части.
Опальный директор нехотя отложил очередную газету. Поднялся. А что больше некому?
Увы нет. Все в разъезде. К тому же они специалисты несколько иного профиля. В голосе шефа появились угрожающие нотки.
А с лаборатории кого дадите. Хотелось бы по моложе. Посвежее.
Что значит по свежее?
Но ведь я на целых две недели уезжаю. Как же без женщины? Мне положено по статусу, как Александру.
***Секретарша директора комбината разыскала меня на мельнице и смущаясь вручила телефонограмму от шефа.
«По приезду, немедленно ко мне! С подробным докладом, что тебе, НАХАЛУ по статусу положено!»
Культурная программа
1980 год. Министерство хлебопродуктов одной из среднеазиатских республик СССР. Главное управление мукомольно-крупяной промышленности. Отдел перспективного развития
Нынешней молодёжи трудно объяснить, как выглядело переговорное устройство односторонней связи. То есть без диска номеронабирателя, на передней панели. На такой аппарат позвонить можно, а с него нельзя. Они, как правило, были ярко-красного цвета, и в центре телефона располагался золотой герб Советского Союза. Обладатели таких устройств страшно гордились ими: наличие сего агрегата сильно подчёркивало статус владельца.
Не знаю уж, почему, но эти телефоны обладали скверным типом звонка. И мой организм со временем выработал стойкую антипатию к мелодиям этого агрегата. Если то, что раздавалось из-под этого пластика, вообще можно назвать мелодией. Короче он зазвонил. В трубке раздался раскатистый голос министра.
Зайди.
И дальше, не предвещающие ничего хорошего, сигналы отбоя. Почти бегом спускаясь со своего четвёртого этажа на покрытый хивинским ковром второй, где и располагался начальственный кабинет, я мысленно прокручивал в уме все свои возможные прегрешения, за которые меня следовало вызвать пред суровые очи. Таковых не обнаруживалось: так, мелкие шалости и не более того.
Понятное дело, хозяин кабинета сесть мне не предложил. Но смотрел по-отечески добро.
Напомни, сколько у тебя было командировочных дней в прошлом году? пробасил он.
Триста. Примерно, потупившись, ответил я. Точно не считал, не до того было.
Да. Многовато выходит. Ну, сам понимаешь, наша партия говорит надо, комсомол отвечает. Что там комсомол отвечает? Я запамятовал
Есть, буркнул я, стараясь понять, к чему это высокое начальство клонит?
Ну, есть, так есть. Поедешь ещё в одну. На месяц. Радуйся.
Я молча переминался с ноги на ногу. Уезжать из цивилизованного и уютного Ташкента, да ещё на целый месяц-не велика радость.
Хозяин кабинета нажал кнопку селектора.
Наргиз. Скажи им, пусть заходят.
В кабинет вошли человек пятнадцать. Крупчатники, то есть технологи мелькомбинатов, разбросанных по всем областям республики.
Знакомьтесь. Вот он будет у вас за старшего.-Министр кивнул на меня.
Да знаем мы его. Сколько уж лет вместе работаем! -Ответил за всех самый бойкий из вошедших, по имени Фарух, технолог комбината хлебопродуктов, расположенного в далёком предгорном посёлке, с красивым именем-Сары-Ассия.
Ну и прекрасно. Министр поднялся из-за стола. Прошёлся вдоль неровного строя приглашённых. В столицу нашей великой державы едете. Как это по-русски будет? Вспомнил! В белокаменную. Огромный такой городище. Больше чем все ваши кишлаки вместе взятые. Разнарядку прислали! Учёба предстоит! На курсах повышения квалификации. В республику скоро новое оборудование поступит. Его надо грамотно э, э, эксплуатировать, вот. Не за рубли куплено, за валюту иностранную!
Ну и прекрасно. Министр поднялся из-за стола. Прошёлся вдоль неровного строя приглашённых. В столицу нашей великой державы едете. Как это по-русски будет? Вспомнил! В белокаменную. Огромный такой городище. Больше чем все ваши кишлаки вместе взятые. Разнарядку прислали! Учёба предстоит! На курсах повышения квалификации. В республику скоро новое оборудование поступит. Его надо грамотно э, э, эксплуатировать, вот. Не за рубли куплено, за валюту иностранную!
Он с минуту помолчал, а затем махнул рукой и продолжил. Давайте уж на чистоту, мы же все здесь-мужики. Короче. В каждом, или почти в каждом, посёлке всегда найтётся, эта. Ну, эта. В общем, падшая женщина. И вы все её знаете. Ведь так? -Министр почему-то посмотрел на Фаруха и тот не задумываясь кивнул, в знак согласия. А в Москве подобных женщин не одна, а много, можно даже сказать, очень. И вы их не знаете! К чему я это вам говорю?
Крупчатники дружно пожали плечами.
А к тому, чтобы вы по ним, то есть по женщинам ни, ни. Потерпите месяц! Моряки вон в рейсах по пол года, того, без них обходятся, и ничего. При этих словах хозяин кабинета протянул мне пухлый конверт. Это на культурно-массовые мероприятия. Чтобы каждый вечер были в театре. Знаешь сколько их в столице?
Настала моя очередь отрицательно качать головой.
Плохо! Так вот знай. Без малого тридцать, а с малым тридцать один! И у вас столько же командировочных дней. Усёк. Использованные билеты не выбрасывай. Привезёшь и сдашь в бухгалтерию. Деньги они, сам знаешь, что любят? По возвращении представить мне отчёт о спектаклях и кинофильмах, которые посмотрите. Лично сам читать буду, или парторгу отдам. Пусть позавидует немного.
***
В шикарном фойе здания, института повышения квалификации, за маленьким столиком сидела девушка и предлагала всем желающим приобрести билеты на спектакли и концерты.
Молодой человек вам сколько и куда?
Шестнадцать и всё равно!
Её глаза мгновенно округлились. Я не ослышалась? Вам действительно столько?
Да. На всю команду! Видите вон ту банду, в тюбетейках. Это мои заядлые театро, балетоманы.
Ой! Вы мой спаситель. Сегодня никто ничего не покупает, план горит!
В таком случае, я поработаю пожарным. Если вы не против? Но мне же надо знать имя той, которую я мужественно вытаскиваю из пламени. Согласитесь, сие справедливо!
Екатерина. Можно просто Катя. Девушка отсчитала билеты.
Ко мне подошёл Фарух. rahbar (руководитель. Узб). Ребята просили передать, что они сегодня в театр пойти не смогут. Понимаешь, вечером наш Пахтакор с самим Спартаком играет. Они на стадион поедут. И ещё! Тут такое дело. У меня в Москве девушка имеется. В общем, я со всеми, жить не буду, ладно? Сам понимаешь, весна на дворе и всё такое. Только на защиту выпускных работ приду. Не подведу! Всё на отлично сдам. Обещаю. Считай, что у тебя в команде один студент-заочник объявился. А с меня за это магарыч. Попросишь, всё достану, раздобуду. Я же здесь пять лет учился. Почти коренным жителем стал.
Катюша слышала весь разговор. Покраснела. У меня нет билетов на стадион. Я же от театральной кассы работаю. Что теперь делать? Вы тоже с ними на футбол пойдёте?
Мне очень захотелось погладить её по голове. Я даже протянул руку, но удержался. У нас в Узбекистане джигиты своё слово держат. Сказал шестнадцать, значит шестнадцать. Только мне гид вечером понадобится. Я же ни за что не найду улицу, на которой театр расположен!
***
Жестом щедрого восточного принца я раздал жаждущим «лишнего билетика» четырнадцать серых прямоугольников, оставив нам с Катюшей два самых «козырных». В самом деле, не продавать же излишки безбилетным бедолагам. Ещё чего не хватало, заниматься незаконным обогащением, то бишь банальной «фарцовкой», да ещё в самом центре города.
Спектакль был великолепен. По дороге к Катиному дому, мы обсуждали предстоящий репертуар, состав труппы и тому подобное. Выяснилось, что моя спутница жила почти рядом с общежитием, куда нас поселили. И вот там меня ожидал очень неприятный сюрприз, облачённый в мундир лейтенанта внутренних дел.
Следуйте за мной. Проверив паспорт, приказал служитель порядка.
***
В «обезьяннике» местного отделения РОВД сидела вся моя «мельничная» команда. Сказать, что вид у них был помятый и неряшливый-не сказать ничего. У доброй половины слушателей курсов заплыл один глаз, а у некоторых и все два. Одежда несчастных очень пригодилась бы актёрам, в качестве сценических костюмов для знаменитого спектакля «На дне».