Даже если закричишь, никто не придёт, произнёс голос в темноте и склонился над ней.
Она была связана и беззащитна, большая волосатая рука скинула с неё покрывало на пол и задрала ночнушку до горла. Её кожу пронзил холодный воздух, но тут же её обдало жаром от дыхания неизвестного человека, на минуту он отошёл и окинул взглядом обнажённое тело.
А ты хороша. Такие тут редкость.
Тут свет луны попал на него, и Дина закричала от увиденного: лицо было обезображено, всё в шрамах, зубы полусгнившие, другая половина просто отсутствовала, на лбу было клеймо выжженный месяц, весь человек был в шерсти, как дикое животное, одна его рука была длиннее другой, и эта, самая длинная, тянулась к ней в это мгновение. И тут её тело накрыло чем-то жарким, этот неизвестный улёгся на неё, шаря по её телу, словно ища чего-то, мерзкое противное существо прикасалось к ней.
В эту ночь впервые у Дины был кто-то, кроме мужа, проснувшись утром, она думала, что это был сон, но её тело ныло и болело от того, что происходило ночью, от всех тех издевательств, которым подверг её этот монстр. Дверь открылась, и она увидела доктора, только она захотела сказать, что произошло, как в комнату заглянуло то самое лицо, от которого она кричала, и подмигнуло ей, давая понять, чтобы она не сказала, её не услышат, она же псих, мало ли что она напридумывала. Это продолжалось почти каждую ночь, это чудовище приходило, издевалось и насиловало её. Отвязывали её только иногда днём, заставляли пить какие-то таблетки, от которых её разум мутнел, если же она их не пила, её вели в странную комнату и подключали кучу разных проводков к ней, пускали ток через её тело до тех пор, пока она не делала лужу под собой от боли. Так продолжалось около полугода.
В один из дней, когда ей разрешили погулять по этажам, она смогла спрятать ножницы так, чтоб их не заметили, привязывая её к кушетке, но от успокоительных она уснула раньше, чем смогла разрезать верёвки. Опять ей снился её ребёнок, в этот раз они были вдвоём и малыш твердил, что папа плохой, что он во всём виноват, он, и только он.
Снова она проснулась от взгляда, пришёл тот изуродованный санитар, в этот раз, пока он развлекался с ней, она усердно пыталась разрезать верёвки так, чтоб он не заметил, но неожиданно он остановился. Достал нож из своего халата и с ненормальной искажённой улыбкой провёл им по её щеке, кровь хлынула сразу, спустился ниже, оставив кровавый след на её гуди, обрисовал круг вокруг её сосков, казалось, надави он чуть сильнее и он их просто отрезал бы. Крики от её боли звенели по этажу, что даже стёкла дребезжали. Страха Дина не испытывала. Ну что этот санитар может с ней сделать? Убить? Так её смысл жизни уже похоронен в той аварии.
Лезвие скользнуло ещё ниже, разрезая кожу на её нежных белоснежных бёдрах, вся простыня стала мокрая, остриё прошло по её животу, оставляя подобие красной улыбки. В этот самый момент девушке удалось освободить руку от верёвок, и, мелькнув в свете луны, ножницы воткнулись в глаз изверга, затем в горло, удары наносились один за другим, запах смерти встал в комнате, а Дина не могла остановиться. Скинув с себя бездыханное тело и до конца освободившись от верёвок, она уселась на него и втыкала в него ножницы до тех пор, пока кровь не перестала вытекать из его ран. Разорвав покрывало, которое валялось на полу всё это время, она перевязала как могла свои раны.
Медленно приоткрыв дверь, она выглянула в коридор, было тихо, полумрак, из другого конца этажа послышался крик, но на него никто не откликнулся, мало ли о чём психи кричат по ночам. Вернувшись назад, обыскав халат санитара, она нашла связку ключей, благодаря им она сможет выбраться, она уверена. Сняла с него обувь, ему-то она больше не нужна, а ей очень пригодится, чтобы добраться до дома, Джон же не знает, что с ней тут делают и, скорее всего, даже не думает о таком, он просто увидит её, и всё будет хорошо, он не отправил бы её сюда. Долго идя по коридорам между палат, она вздрагивала от каждого шороха, надо было спуститься на этаж, там был выход, который вёл на аллею, затем тропинки упирались в лес, пусть и был там забор, но не через главный же вход ей идти.
Спустившись и тихо пройдя между комнат персонала, она подошла к заветной двери, достала связку ключей и стала подбирать нужный, она старалась не торопиться, так как от страха у неё тряслись руки и связка издавала едва слышный звон, но, если его услышат, ей несдобровать. Мелькнул свет, кто-то вышел и медленно шёл в её сторону, ключи отсеивались один за другим в руках, но она успеет проверить ещё два, иначе её схватят, а их ещё около восьми осталось в связке. Ещё один ключ не подошёл. Последняя попытка. Шаги приближаются и буквально через минуту окажутся за её спиной. Схватив самый небольшой, она в надежде воткнула его в замочную скважину, попробовала повернуть, лёгкий щелчок и дверь поддалась. Выскользнув, она прижалась к ней, шаги прошли мимо, и, вздохнув с облегчением, Дина медленно пошла через тропинки по аллее, бежать она не могла из-за ран, а через три часа начнётся осмотр, найдут труп и пустятся за ней в погоню.
Спустившись и тихо пройдя между комнат персонала, она подошла к заветной двери, достала связку ключей и стала подбирать нужный, она старалась не торопиться, так как от страха у неё тряслись руки и связка издавала едва слышный звон, но, если его услышат, ей несдобровать. Мелькнул свет, кто-то вышел и медленно шёл в её сторону, ключи отсеивались один за другим в руках, но она успеет проверить ещё два, иначе её схватят, а их ещё около восьми осталось в связке. Ещё один ключ не подошёл. Последняя попытка. Шаги приближаются и буквально через минуту окажутся за её спиной. Схватив самый небольшой, она в надежде воткнула его в замочную скважину, попробовала повернуть, лёгкий щелчок и дверь поддалась. Выскользнув, она прижалась к ней, шаги прошли мимо, и, вздохнув с облегчением, Дина медленно пошла через тропинки по аллее, бежать она не могла из-за ран, а через три часа начнётся осмотр, найдут труп и пустятся за ней в погоню.
Ей нужно было как-то перебраться через высокий забор, старинный, кованый, он словно преграждал ей путь к нормальной жизни, темнея у леса. Добравшись до него, она стала идти вдоль забора подальше от выхода, одной рукой проводя по нему, пытаясь понять, где выбраться. И вдруг рука проскользнула. Дина увидела темноту леса и поняла, что может выбраться здесь, осторожно, боком, но может. Она медленно перенесла ногу на другую сторону забора, затем плечо, с грудью было б посложнее, но, заранее об этом подумав, она оставила раненую грудь напоследок, проще будет, развернувшись, безболезненно оказаться в лесу. Выбравшись, она двинулась в сторону леса, она понимала, что идти к дороге нет смысла, сразу приедет полиция, она не понимала, где она и как отсюда добраться домой, да и с такими ранами добраться будет очень сложно. Дина шла, запинаясь об ветки, обессиленная, уставшая, до самого рассвета. Когда силы уже покинули её, прислонившись спиной к большому дереву, она провалилась в сон.
Глава 3
Джон только вернулся с очередной вечеринки, сидел в кресле и попивал виски, часть ночи он провёл в квартире любовницы в надежде забыться в её объятьях, но, как обычно, не помогло. Он злился на свою жену, лишь через полгода он сможет разорвать с ней брак, и она останется одна в той клинике, куда он её запрятал. Все жалеют его, даже её родители не захотели ни разу её навестить там, а ему там и вовсе делать нечего. Порой он звонит и узнаёт, как она там, и каждый раз оказывается, что всё по-прежнему, а ему уже порядком это надоело, ему, чего уж там скрывать, хочется услышать, что она мертва и он свободен и волен делать всё что вздумается. Любовница вечно твердит, что хочет свадьбы и жить вместе, но в этот дом он не желает её пускать, а если его продать сейчас, то половину денег придётся отдать на пожизненное лечение сумасшедшей. Он допил бутылку и пошёл в постель, такую неуютную и холодную, залез под одеяло и заснул. Разбудил его телефонный звонок.
Здравствуйте. Извините за беспокойство, но ваша жена раздался голос в трубке.
Джон подпрыгнул в кровати. Неужели сбылось его желание и она умерла?
Что с ней?
Она сбежала этой ночью, убив одного из санитаров. Похоже, он пытался убить её, но ей как-то удалось сбежать. В палате много крови, скорее всего, она очень серьёзно ранена. Если она появится, позвоните в полицию, хотя, судя по всему, она умрёт в лесу от потери крови, если её не найдут в ближайшее время. Добровольцы и полиция уже ищут её.
Я сейчас тоже приеду
Лучше ждите дома. Вдруг всё же она доберётся до него.
Хорошо. Звоните, как что-нибудь выяснится.
Дине снилось, что она бежит от того страшного санитара, словно не убила его и он преследует её. Сон, казалось, длился целую вечность, она вскрикивала, когда изверг приближался к ней близко, но проснуться не могла. И вот, оторвавшись, открыла глаза, ожидая увидеть опять белый потолок своей палаты, но над её головой была деревянная крыша, вся увешанная различными травами, весь дом был наполнен их запахом. Дина наклонила голову и увидела, что раны её кто-то перевязал, они уже так сильно не болели.
Наконец-то очнулась! Я уж переживать стала, а то проспала три дня, раздался голос рядом с её головой.
Она повернула голову в сторону голоса и увидела старушку в длинной юбке, выцветшей на солнце, да так, что изначальный её цвет было не разобрать, в блузке, когда-то белой, сейчас она была жёлтой от постоянной стирки и солнца. Седые волосы, морщины словно паутинки лежали на её лице.