Татьяна Зубачева
Аналогичный мир
Том второй
Прах и пепел
Книга четвертая
Танцы на краю
121 год
Осень
Тетрадь двадцать седьмая
АлабамаКони, отдохнувшие за неделю, шли резво. По-осеннему тёплое, но не жаркое солнце, безлюдная просёлочная дорога. Привычные, ставшие за лето нетрудными движения Они даже ни о чём не говорили вначале, скакали молча. Изредка Эркин на скаку доставал карту, смотрел её и снова прятал. Учить Фредди умел, и теперь ориентиры словно сами вели их, передавая от одного к следующему. Андрей сбил шляпу на затылок, подставив лицо ветру. Эркин и вовсе снял шляпу и держал её в руке. Фредди советовал им сделать две короткие дневки вместо одной длинной: бычков, залегающих на жвачку, с ними нет, а лошадям так легче, и даже отметил примерные места.
Солнце поднималось всё выше, лошади шли ходко. Андрей посмотрел на Эркина и улыбнулся.
Хорошо, правда?
Ага, согласился с очевидным Эркин и засмеялся. А лучше всего, что мы уже в имение едем. Семь дней осталось. Самое большое.
Соскучился?
Эркин быстро посмотрел на Андрея, опустил глаза. И медленно, с трудом, вытолкнул из себя:
Да. Очень.
Андрей осторожно положил руку ему на плечо.
Ты Ты не думай, что я выспрашиваю Я всё понимаю Не обижайся.
Я не обижаюсь, Эркин попытался улыбнуться. Но не могу я об этом говорить даже с тобой. Я думать боюсь, чтобы вслух не вырвалось.
Я не буду, кивнул Андрей, мягко убирая руку. И знаешь Хорошо было, конечно, но что возвращаемся за лето, может, и улеглось всё. Я с документом теперь. И рубцы не болят совсем.
Ага, как по спине тебя треснули, так и лопнуло.
Подумаешь, покровило малость. Зато мы теперь сами по себе. Фредди мужик, конечно, правильный, но надоело под чужой рукой ходить.
Ещё бы, согласился Эркин. Ну да ничего. Дождёмся их в имении, сдадим всё, под расчёт получим и домой.
А если они нас с премией нагреют? Почём он бычков продал, ты ж не знаешь. А говорят
Говорят по-разному, кивнул Эркин, только Помнишь, ты мне перед мастерством сказал, я о призах спрашивал, а ты сказал, чтоб я не думал об этом, помнишь?
Помню.
Так и с премией. Плату оговорили, плату он даст. А премию как захочет. Нельзя её в расчёт брать.
Это так. И как под расчёт ещё будет. По вещам у нас вычета быть не должно?
По вещам, да. У нас только два дня, ну, за Мышеловку.
Помню. Да я ещё когда болел, шесть кормёжек пропустил. Я потом сосчитал, так?
Эркин задумался, припоминая.
Нет, не шесть. Вот считай. Вырубился ты перед дневной.
Так, кивнул Андрей и растопырил пальцы. Считаю.
Две кормёжки я с тобой сидел, мне их, кстати, тоже на вычет можно. Утром я тебя в тайнике оставил.
Три, Андрей загибал пальцы.
Днём ты за костром следил, ещё этот офицер припёрся.
Так, четвёртая, правильно.
А вечером ты уже с нами пошёл.
Ага, и Фредди меня к забору прислонял. Вот тебе и пятая. И с утра ещё я еле ползал. Шестая.
Ты ж на них был.
Но не работал. Если Фредди обо всём доложил, то шесть кормёжек, а это два дня.
Ну, может, четырьмя обойдётся.
Может, кивнул Андрей. А может, и нет. Как карта ляжет. Джонатан своего не упустит. Хотя мужик широкий.
Широкий это как? Я не понял.
Ну, шикует, легко деньги тратит. Ужин этот ему ой-ой-ой во сколько обошёлся.
Широкий, согласился Эркин. Но не упустит. А с вычетами этими полный бардак. У каждого лендлорда по-своему. А может, и совсем обойдётся. Всё ж таки болел, не гулял. Даже рабу три дня на болезнь давали.
Андрей вздохнул.
Но скрутило меня тогда здорово. И ведь видел я собак раньше, и ничего, а тут
Ладно. Не растравляй себя, Эркин надел шляпу и полез за картой. Смотри, ходко как идём. Вон он нам на дневку пометил, а не утомились вроде. Передохнём или как?
Передохнём, кивнул Андрей. Он здесь больше нашего смыслит.
Они свернули на зелёную лужайку и спешились, отпустили лошадей, а сами легли на траву.
Есть хочешь?
Андрей удивлённо покачал головой.
Совсем не хочется. Во накормили!
Да, ужин был Эркин рассмеялся. На всю жизнь запомним. Всю ночь ели. И ещё осталось.
Ага, ублаготворённо вздохнул Андрей. И потрепались хорошо. Слушай, так ты не наврал насчёт приёмов?
У тебя одно на уме. Нет, конечно. Зачем мне врать?
И ты того, кончал на каждом?
Эркин покосился на покрасневшего Андрея, улыбнулся и кивнул:
Да, и она тоже.
А что? Андрей даже на локте приподнялся. Бабы тоже кончают?
Ну да. По-своему, конечно. Не так, как мы.
Эркин
Ну, Эркин усмехнулся, спрашивай.
Я слышал, трепали, что вот спальники если перегорели, то кранты, не могут больше
У меня пять лет так и было, спокойно ответил Эркин. Вот только этой весной, он усмехнулся, я даже день помню, в День Матери, смог, а здесь уже понял, что всё восстановилось. Я всё могу, Андрей, понимаешь, и белого приказа мне не надо. С кем захочу, и как я сам захочу. Я с этой мулаточкой и пошёл, чтобы проверить себя. Смогу ли. А она тоже спальница. Только не горела. Вот мы столько и успели.
И что, через пять лет у всех восстановится?
Не знаю, пожал плечами Эркин. Я один так давно перегорел. Все остальные этой зимой горели. А что трепали о нас всякое ну и пусть дальше треплют. Цена трёпу Эркин насмешливо выругался.
Андрей кивнул и снова лёг на спину, закинул руки за голову.
Так как, поучишь меня? спросил он подчёркнуто равнодушным тоном.
Ну, ты и Эркин запнулся, подбирая слово.
Настырный, подсказал Андрей. Меня ещё мать так называла, что, мол, если чего вбил себе в голову, то не отступлюсь.
Ну, выбить не проблема, пробормотал Эркин и сел. Ладно. Я тебе качели сейчас объясню. Значит, так. Лежишь, а она, он легко встал на колени рядом с Андреем и упёрся ладонями в его живот, а она сидит на тебе. Сообразил?
Ага, натужно прохрипел Андрей. Слушай, тяжело, кишки выдавишь.
Я тебя за кости держу. Тут кости у тебя, а кишки между ними. Сейчас я тебе колени прижму, колени не сгибай. Так. Руки за голову пока. И садись. Не рывком, медленно. Та-ак. А теперь медленно ложись. И снова садись.
Андрей сел и ухватился за его шею.
Подожди. Передохну малость. А она чего делает?
Она? Садишься когда, она к тебе на колени ложится. А когда ложишься, опять садится на тебе. А чтоб легче было, за руки её держишь. Ну, и бьёшь при каждом каче.
Ты это серьёзно? Андрей тяжело дышал. И это сколько раз надо?
Ну, после десятого кача они вырубаться начинают. А если ещё у неё внутри ворочаешься, то быстрее.
Да ну тебя, Андрей лёг. Это ж такая работа
Эркин легко оттолкнулся от земли и встал. Отойдя на шаг, сбросил на землю шляпу и куртку, потянулся, сцепив пальцы на затылке, выгнулся на арку, коснувшись головой земли, и снова выпрямился.
А ты как думал? ответил он наконец. Работа она и есть работа, посмотрел сверху вниз на расстроенное лицо Андрея и рассмеялся. Ну как, расхотелось учиться? Вставай. Поедем.
Тянуться не будешь?
На второй дневке. Сейчас ещё не хочу.
Андрей полежал, пока Эркин подбирал свои вещи и одевался, и рывком сел.
Поехали.
Они не стали подзывать лошадей, а подошли к ним. Андрей сел в седло чуть тяжелее обычного.
Уже устал? удивился Эркин.
Иди ты Андрей не выдержал и рассмеялся. Ты ж меня придавил так
Ну, они и потяжелее бывают, Эркин сверился с картой и направил Принца, а когда Андрей пристроился рядом, продолжил: Тебе хорошо было? Ну, со своими.
Да, пожалуй В общем да, хорошо, кивнул после недолгой заминки Андрей.
Ну, и не надо тебе ничего больше. Ты ж для себя это делаешь, так?
Так, сразу согласился Андрей. А ты тебе
Нет, перебил его Эркин. Мне вправду не хочется. Только нет, не надо, Андрей.
Не буду, Андрей быстро отвёл глаза и улыбнулся. Давай про жратву поговорим тогда. Про ужин.
Давай, рассмеялся Эркин. Только мне всё понравилось.
Мне тоже.
А перепёлочки
Перепёлки класс! Андрей даже причмокнул. И маленькие, а скажи, какие сытные! Штуку съел и отвалился.
Так мы до них сколько съели всего. А рыба какая была. Форель, да?
Ага. Интересно, какая она живьём. И телятина с трюфелями.
И эти, ну шарики с креветками
А ветчина
Слушай, а сыр. Я в первый раз сыр ел.
Нет, я, вроде, ел, но не такой.
Они перебирали меню ужина, восторженно ругаясь на двух языках. Андрей так причмокивал и восхищался, словно ел.
Постой, мы поворот не проскочили?
Вон, как остатки ворот, от них сказано наискосок