Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев 14 стр.

«Так вот как были оплачены государственный переворот и расстрел Белого дома»,  подумалось мне тогда.

Дело в том, что я неплохо знаю историю Германии и ее властные структуры. А штаб-квартира медиа-концерна «Бертельсман», который управляется международным фондом Bertelsmann Stiftung, как раз и расположена в Германии. Франк Бёкельман и Вольфганг Либ считают, что фонд фактически занимается «приватизацией политики» на глобальном уровне, покупая чиновников, политиков и партийных функционеров по всему миру и формируя из них частную институциональную власть богатства господство собственников, то есть олигархию. Этот вид гражданского общества известен со времен Платона и называется тимократией (др.  греч. τμοκρτία, от τμή «цена, честь» + κράτος «власть, сила»), которая не только усиливает неравенство между богатыми и бедными, но и вообще исключает большинство населения из политического процесса. Проще говоря, горстка сверхбогатых людей, кровно заинтересованных в войнах, чтобы постоянно получать неограниченный доступ к ресурсам сырья и рынкам сбыта, решает, где на земле будут царить достаток и процветание, а где будет гореть земля и литься кровь как, например, в Ираке, Югославии, Сирии или Донбассе. Не зря еще в 1963 году английский писатель-экзистенциалист Джон Фаулз, последователь Сартра и Камю, писал: «Я просто в отчаянии В отчаянии оттого, что людям в этом мире не хватает сочувствия, любви, здравого смысла. Оттого, что кто-то может запросто рассуждать о возможности сбросить ядерную бомбу, не говоря уже о том, чтобы отдать приказ ее сбросить. Оттого, что нас, неравнодушных, всего лишь горстка. Оттого, что в мире столько жестокости, подозрительности и злобы. Оттого, что большие деньги могут превратить абсолютно нормального молодого человека в злого и жестокого преступника».

В середине «святых» 90-х, открыв как-то журнал «Профиль», я с изумлением прочитал, что главным царедворцем и серым кардиналом Кремля является Валентин Юмашев глава администрации Ельцина, который характеризуется как новый Распутин! Пожалуй, только теперь я понял скрытый сакральный смысл тех странных метаморфоз, которые происходили со мной при первой встрече с Валькой.

Не так давно на заседании Клуба ветеранов внешней разведки зам. главного редактора «Российской газеты» и историк спецслужб Николай Михайлович Долгополов рассказал, как его незадолго до своей внезапной отставки в 1999 году вызвал к себе тогдашний Председатель Правительства России Евгений Максимович Примаков: «Ты знаешь, Коля у нас плохие дела. Судя по всему, доживаем здесь последние дни. Нужно срочно сделать интервью. Сможешь?» Вскоре так оно и вышло подтверждением этого стала знаменитая фраза Ельцина: «Не так сели». Долгополов вновь приезжает к Примакову, заходит в кабинет мол, как же так, ведь вы с вашим первым вице-премьером подняли за девять месяцев страну, как она не поднималась с 1991 года. Примаков отвечает: «Забудь об этом, давай о том, что надо делать, какие планы». В общем, по словам Долгополова, получилась большая беседа, которая на следующий день вышла в «Труде». Вечером того же дня Примакова снимают с должности премьера. И уже спустя много лет Долгополов снова спросил его: «Евгений Максимович, расскажите, почему всё произошло именно так, как Вы предсказывали? Как Вы узнали об этом заранее, каковы были Ваши ощущения?» Примаков, подумав, ответил: «Окружение Бориса Николаевича боялось, что я стану президентом. Ельцин в то время был тяжело болен, не смог оценить ситуацию и я его в этом не виню. Потому что давили на него самые близкие ему люди самые близкие, семейка. Они нашептывали ему что-то такое, говорили про меня. И решение, которое он принял, было решением нездорового человека и я его не осуждаю за него. Но и радости оно мне тоже не доставило».

Близкими людьми, давившими на нездорового президента, были Таня и Валя дочь Ельцина Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев, бывший глава его администрации. В самом деле, к тому времени всей стране уже была известна формула ельцинской власти: Валя + Таня. А в 2002 году Татьяна Дьяченко и Валя Юмашев сочетались законным браком. Отныне две самые влиятельные фигуры ельцинского периода российской истории, чья дружба переросла в нечто большее гораздо раньше, стали официально жить вместе, по-прежнему сохраняя изрядное влияние на политику и экономику России вместе со всем своим окружением вроде Дерипаски и Абрамовича, с которыми их можно постоянно видеть по всему миру. Примечательно, что именно это семейство олигархических политиков настояло в августе 1999 года на назначении премьер-министром и официальным преемником Ельцина Владимира Владимировича Путина. А тот в прошлом году назначил своим советником Валю Юмашева ученика и последователя Александра Исаевича Солженицына. После этого ближе к концу года в самом центре Москвы открыли памятник самому Солженицыну. Первыми цветы к его подножию возложили вдова писателя и президент России Владимир Путин

Припев:

Припев:

Припев:

Весной 2012 года, во время проведения сложных изысканий и специальных монтажных работ с применением вертолётов в горном кластере сочинских Олимпийских игр, мы каждое утро проезжали мимо кабака с загадочным названием «Крутые яйца», расположенного на выезде из Красной Поляны. Сейчас этого названия уже нет, а тогда Олимпийский бог с «крутыми яйцами» стал для нас буквально культом, поскольку от него зависела погода в горах а следовательно, и наша жизнь. Каждый из нас, проезжая, мысленно обращался к нему, чтобы он «да не растлити безгодною мокротою, и мрачным злорастворным воздухом, и темною мглою, землю и нищих людей Своих». Но то ли бог наш, как у Ницше, умер, то ли мы не так молились во всяком случае, толку от этого было мало, и каждый день, возвращаясь на базу вымокшими до нитки, сил оставалось только на то, чтобы снять мокрое снаряжение и развесить его в сушилке.

И вот однажды под вечер как раз незадолго до этого прошли выборы президента России, которым после Медведева вновь стал Владимир Путин мы возвращались после трудного дня с перевала Аибга на базу. В районе Красной Поляны у кабака «Крутые яйца» мы пропускали президентский кортеж. Сонно взглянув на ряды мигалок, я почти невольно начал считать: «Рас-путин Два-путин Но третий, третий кто же будет третьим?»  бормотал я во сне. И вдруг: «Третий, третий я шестой, я шестой! Ответьте шестому, как слышите приём»,  назойливо раздавалось по рации.  «Третий, третий»

Мы пробивали сейсмопрофиль в районе будущей бобслейной трассы. Шёл дождь со снегом, ноги увязали в глинистой каше. Перед тем как начать «палить», то есть взрывать, я дал команду охране, и шоссе на Роза-Хутор перекрыли.

 Trigger frei,  привычно скомандовал я.

 Angekommen!  ответили по связи немцы.

Вдруг из остановившегося неподалёку лимузина кто-то окликнул меня.

 Здравствуй, Андрюша. Я, признаюсь, не ожидала увидеть тебя таким. Неужели ты у власти ничего не заслужил лучшего, чем рыться в земле. Я думала, что ты давно уже топ-менеджер, депутат или что-нибудь в этом роде. Как это неудачно у тебя в жизни сложилось,  заговорила она, идя рядом со мной.

Я вскинул тяжелую ручную лебедку на плечо и зашагал. И лишь пройдя несколько шагов, ответил:

 Моя грубость куда легче вашей, госпожа Татьяна, с позволения сказать, вежливости. О моей жизни беспокоиться нечего, тут все в порядке. А вот у вас жизнь сложилась хуже, чем я ожидал. Тогда ты была лучше, не стыдилась руки рабочему подать. А сейчас от тебя нафталином запахло. И скажу по совести, мне с тобой говорить не о чем

Проснулся я оттого, что двухметровый Йозеф («Зепп») Цвишенбрюггер, знаменитый егерь из Южного Тироля, который в свои 70 лет даст фору любому молодому альпинисту отец Зеппа, кстати, воевал на этих же перевалах в составе горнострелковой дивизии «Эдельвейс»  тряс меня за плечо: «Aufstehen!» Оказалось, что я заснул, президентский кортеж давно проехал, и мы уже были почти в лагере.

В феврале 2014 года я получил от Зеппа такое письмо: