И всё же как ты хороша!
Вся жизнь моя сонет причуд,
Я сквозь года тебе кричу:
«Тебя! Тебя! Люблю! Люблю!»
И, как помешанный, я сплю
И в бездну падает мой крик,
Свинцов становится язык,
А молния огнём мечты
Зажечь стремится край звезды
Как взмах крыла шальная ночь
Душа моя из тела прочь
В надрыве сердце так стучит,
Что вот-вот вовсе замолчит.
Но в исступлении ночном
Всё ж обретаю я покой:
С рассветом Бога вновь просить
Я начинаю, чтоб простил
Мою безудержную страсть,
Дал силы до конца снести
Свою печаль в мечтах пустых,
Чтоб дал мне над собою власть.
Что ж, Бог не в силах изменить
Ошибок юности. И нить,
Связуя остова времён,
Вдруг обрывается, как сон
Свечой пред алтарём горит
Моя любовь. В огне молитв
Моя находится душа
«И всё же как ты хороша!»
В танце
Руки в немыслимом ритме размётаны!
Страстные губы! Глаза чисто омуты
В блеске зари.
Волосы, бусы злым вихрем размотаны!
Вся-вся горит!
Чувства наружу колечком разомкнутым!
Пью на пари!
Миной извергнутой с ней вместе бешено
В танце лечу
Дико смотрю на неё, как помешанный
В меч палачу.
Пьяный, шальной, на любовь завороженный
Стон из груди
Вышел из танца стезя запорошена
Вот и суди!
О нерастраченной любви
Как много в мире женщин одиноких,
Мужчин как много в мире холостых.
С небес текут гармонии потоки,
Как жаль! но часто просто мимо них.
Безмолвно одинокие проходят,
Едва касаясь взглядом до других,
Открыть стремятся очень неохотно
Душевный клад жемчужин дорогих.
Их не сужу! Я сам свой клад душевный,
Легко открыв, увы! не уберёг,
Сокровища души как это ни плачевно!
Роздал не тем, кто б приумножить смог.
Жива надежда, что наш мир не бездна
И в нём добро и свет не пропадут,
Да только всем с учебников известно,
Что сотни лет жемчужины растут.
Несовпаденья, как с вершин паденья,
Для сердца так убийственны. Но всё ж
В любви растраченной нет вдохновенья,
А в нерастраченной всю жизнь растёшь.
Встреча
На берегу реки под Красною горою,
Где лес сосновый на ветру гудит,
Стояла мельница Мне и теперь порою
Всё кажется: она ещё стоит.
Со скрипом, тяжко, сломанные крылья,
Гонимы ветром, медленно плывут
О нашей встрече чудной не забыл я:
В годах утрат минуты те живут.
Мне не забыть в веснушках рыжих взгляда
Восторженных, стыдливо-чистых глаз
Прелестниц звёздных было б мне не надо,
Когда бы ты была со мной сейчас.
Я молод был, и ты была наивна
Народ в деревне часто говорил,
Что ты красива, как русалка, дивно,
Я ж без руля, без крыльев, без ветрил
На берегу реки под Красною горою
Остановилось время для меня:
Ты навсегда осталась молодою,
Вся из любви, из ласки, из огня.
Татьяна Крупина
Татьяна Михайловна Крупина поэт, прозаик из Вятской провинции. Лауреат областных и всероссийских литературных конкурсов, фестивалей, лауреат литературной премии имени поэта Н. А. Заболоцкого (Уржум), член Интернационального Союза писателей, член Российского союза авторов-исполнителей. Автор поэтического альбома «Пою тебе, земля родная» с музыкальным диском авторских песен и книги «Расскажем другим» (документальная и художественная проза). Публикуется в местной печати, сборнике «Уржум литературный».
Родная провинция
О, край соловьиный, красивый,
Просторы Уржумской земли истоки,
Частица России,
Дом отчий у Вятки-реки.
Люблю тебя всею душою,
Мой истинный свет бытия.
Ты радуешь, манишь красою,
Родная провинция
О, дай мне припасть к той поляне,
К родному порогу бежать,
Прижаться и к дому, и к маме,
Рябинки, берёзки обнять
Позволь насладиться мне небом
И прелестью нежной в садах,
И полюшком русским с хлебом,
Серебряной влагой в ручьях
Лишь в радости, в свете улыбки
Пусть помнятся те времена,
Где самые яркие краски
И чувства из доброго сна.
Край Вятский глубинка России,
Корней моих, дедов земля!
Всех ближе, дороже, красивее
Признания все для тебя!
О, как он пел влюблённо о России
Н. А. Заболоцкому
О, как он пел влюблённо о России
Н. А. Заболоцкому
Ни на мгновенье, ни на миг не умолкал
Поэт летел сквозь время вольным ветром
Природы лик с любовью воспевал
Под впечатленьем дум и мыслей светлых.
Рождался стих И где-то там, в душе
Всю боль и муки, судьбы давних предков
Он проживал бежал босой к меже,
В поля, где вольный дух тысячелетний
Он видел душу в милых деревах,
В травинке тоненькой, в малюсенькой букашке
Вживался в образы и, точно в дивных снах,
Летел по свету в чудной с детства сказке.
Ручьём, звеня, серебряным струился,
Сверкая бликом, с солнышком ласкаясь,
В потоке горной речки с шумом нёсся,
И брызги жемчугом искрились, разлетаясь.
И жизнь несла, ломала, вновь кидала
В бескрайнем мире против его воли.
О, как в те дни душа его страдала
И тело, раненное в жутких пытках боли
Но он не пал в безжалостных допросах
И нёс свой крест достойно до конца.
«Как быть?» И путь вставал немым вопросом,
А голос звал Звала душа творца.
Он вспоминал и падал с детством в травы
Вновь обнимал ромашковый ковёр,
А взором гладил милые дубравы,
Небес божественно сияющих шатёр
О, как он пел влюблённо о России!
О нашей древней вятской стороне
На гору Красную бежал, в небесной сини
Звон колоколен слушал в вышине.
Он вспоминал училище реальное
И город тихий маленький Уржум,
Уроки музыки, искусство театральное,
Картинки детства вновь мелькали, школьный шум
Зов благодатный слышал с колыбели
О, край родной чистейший мой родник,
Через века прильну к твоей купели,
Околдовал твой мир Природы лик!
Пусть песнь несётся-льётся над водою,
Над величавой Вяткою-рекой
Наш Заболоцкий в памяти! С тобою
Нетленны строки мир Природы твой!
Тёплый вечер
Давай с тобою сядем, отдохнём,
Поговорим о малом и о Вечном
Освободим себя, весь груз стряхнём
И посидим так славно и беспечно.
Чайку заваришь, в этом ты знаток,
И аромат заваренный не спутать
С мелиссой чай, как сладостный исток
И тишину с тобою будем слушать.
Коты сидят мурчат себе под нос,
И за окном краса и радость мира,
Сидим с тобою, чай уже поднёс
И за столом вкушаем сладость мига
И мы с тобою долго говорим
И отдыхаем в миге бесконечном
Нам радостно, и славно, и беспечно
Всё хорошо! И просто мы сидим.
Мы дома Вместе В этот тёплый вечер
За чашкой чая тихо говорим
Олег Лубенченко
Родился и вырос в г. Северодвинске Архангельской области, где и живет в настоящее время. В 1989 году окончил среднюю школу, а в 1995 году электромеханический факультет Санкт-Петербургского политехнического университета. В настоящее время работает по специальности. Номинант Московской литературной премии.
Манифест поэта
Порой бывает, что и в наше время
то здесь то там рождаются на свет,
чьё до сих пор живёт на свете племя,
те люди, чьё призвание поэт.
В наш век среди унылых будней серых
Призванье, что даётся невпопад,
порой всю жизнь до самых дней последних
зарыто в землю, как ненужный клад.
Так что же мне с моим призваньем делать
И кто бы смог меня бы научить,
как мне своё призвание пристроить,
чтобы немного денег раздобыть?
Я с искренней душой и ясным взором,
И рифмами своими на устах,
и умных мыслей редкостным набором,
что, может быть, прочтут в моих глазах,
на паперть выйду, ложную гордыню
преодолев, и, может быть вполне,
народ из русской щедрости душевной
грошей в коробку накидает мне.
А если вдруг мне денег дать забудут,
тогда я так скажу им всем в ответ:
не судят те, кто не судимы будут,
поэт в России больше чем поэт!
Он не продаст за звонкую монету
ума и сердца пламенный порыв,
пусть без гроша закончит жизнь он эту,
но честь и совесть свято сохранив!
А тем, кто всё купил, что в этой жизни
за деньги продаётся здесь у нас,
пусть им сто раз плевать на это будет
и всё-таки я так скажу сейчас:
В продажной нашей жизни, к сожаленью,
купить писаку можно без труда,
но, так же как не купишь вдохновенье,
поэзию не купишь никогда!
Не купишь славу, что в устах народа
тебя его кумиром назовёт
и, приумножаясь год от года,
тебя к своим вершинам вознесёт.
Быть может, спросит кто-то: ну а сам-то?
Тебе чья слава нынче не даёт
спокойно жить, зачем ты свои вирши
строчишь исправно уж не первый год?
Или, быть может, всё-таки ты хочешь
свой этот самый пламенный порыв
и честь свою и совесть потихоньку,
поглубже в долгий ящик отложив,
кому-нибудь за звонкую монету
продать по сходной рыночной цене,
на булку с маслом получив за это,
чтоб жизнь закончить счастливо вполне?
Возможно, я бы бросил это дело,
что мне пока ни денег не даёт,
ни славы, чтобы впереди летела
крылатой птицей от моих ворот.
Но вдохновенье словно окрыляет
среди убогой жизни нас с тобой,
и рифма снова за душу хватает
в который раз меня своей рукой.
И я пишу, бросая на бумагу
ума и сердца пламенный порыв,
в который раз хватая, словно шпагу,
перо своё, в чернилах окропив
Пускай я не воздвиг нерукотворный
огромный монумент, куда ведёт
штук сто кругом дорог, что и доныне
не зарастают уж который год,
но свой пусть даже маленький и скромный
ума и сердца искренний порыв
на память я потомкам оставляю,
за разом раз бумагу окропив
чернильным зельем, за строка строкою
что вновь и вновь ложатся там и тут,
в душе своей надеюсь, я не скрою,
что их потом оценят и поймут.
Пусть как и все я тоже в землю лягу,
Когда-то ведь и мой черёд придёт.
Так пусть, народ, ко мне туда хотя бы
тропа твоя вовек не зарастёт!