Литовские прелюдии - Татьяна Гришанова 2 стр.

 Чюрлёнис!

 Чюрляна!..

 Чюрлён!..

Посидела на ветке.
Чуток отдохнула.
И, словно из клетки,
В вечность вспорхнула.

Синичке хватает
И Божьего хлебца.
Как только светает,
Так может наесться.

Заботы весенние 
Птенцы и гнездо
Дай Бог им везения
Стать на крыло.

Опять прилетела.
Чуть ветки коснулась.
В окно поглядела
И в вечность вернулась.

В небесную синь
Возлетела легко.
Господь, не отринь
Синички крыло!

О, где ж ты, синичка,
Что пела «чюрлёнис, чюрлю»?
Ответь мне, сестричка,
Я слышать хочу!

Селезень уточку,

Селезень уточку

Упрашивал,

Упрашивал

Отплывала уточка от бережка,
Ко другому бережку плыла.
Понадеялась на своего дружка.
Только зря надеялась, и зря плыла.
Светлый месяц выплывал да из-за туч.
Ветер поднимал волну, силён, могуч.
А к другому бережку так далеко,
И не выплыл к ней навстречу-то никто.
Уточка пыталась распрямить крыла,
Но силёнок не хватило, не смогла.
Ветер, беспощадный, гнал волну.
Уточка взмолилась: «Помогите! Утону!».
Но никто помочь ей не хотел:
В небесах и на земле так много дел
И зачем покинула ты бережок родной?!
И волна её хлестала  ой-ой-ой
Утром пёрышки всплывали над водой.
И никто не плакал над той уточкой,
Наивной, молодой

Кто назовёт тебе меня,

Когда и гор не будет в мире?

Я не могу тебе сказать,
Как очутился в сказке.
Я не могу холсты предать,
Забросить кисти, краски
Вот и пишу. А век короток.
И мир жесток. И голубь кроток.
И вновь весною незабудки
В саду цветут И в небе  утки
Так было и до нас И будет после
Ах! У Христа не хроменький был ослик!

Теперь один бредёт.
А жизнь всегда как сон.
И с Твоей башни льётся,
Как и прежде, вещий звон

И были в тягость небеса самим себе.

Мой отпевали сад. Звучал молебен.

А после нас  лишь горстка пепла:
Стихи и проза  всё сгорит.
Жизнь горечью обдаст и жаром пекла.
Ни с кем последний вздох не разделит.
И не жалей себя,  здесь всем досталось:
Театр подлости и воровства.
Всё это пышным словом 
Жизнью называлось,
Не обошлось без пыли золотой
И хвастовства

А ослик всё ещё бредёт по миру.
И жизнь всегда таинственна, как сон.
Поэт настраивает лиру,
И с вещей башни льётся прежний звон.

Мне солнце лучик протянуло ранний.

Как пёс голодный, сердце здесь, в груди!

Тонким звоном пронизаны камни,
Что лежат до сих пор у ворот.
Сходит снег.
Дождь весенний всё каплет и каплет.
И к весне от зимы начался поворот.

Легче дышится. Легче вздыхается.
И собака глядит веселей.
Да душа моя только вот мается
Ну, а мир всё светлей и светлей

Отдохни, чуть прислушайся к звукам:
Всё поёт, всё звенит Ах, весна!
Вот настанет конец твоим мукам:
Изумрудом одарит сосна.

Такой милый, чудесный подарок 
Обновление зелени крон!
От зимы остаётся огарок 
Тёмный снег  на потеху ворон.

Всё пронизано мыслью единою:
Обновляется тело, душа
И, наполнившись жизненной силою,
Наступает весна. Как всегда, хороша!

Отдохни же, душа моя бедная,
Мы с тобою прошли долгий путь.
Пусть звучит и в тебе,
Как кантата победная,
Эта главная вешняя суть.

Летела пчёлка,

Летела пчёлка, чюто,

К ровному полю,

К ровному полю, чюто

Гречку наведать

Струится свет,
Всё прошивая нитью золотою,
Рассматривая мир в небесный звездоскоп.
Струится свет.
Он одевает мир фатою,
И оживляется движенье соков под корою:
Мир возвеличен, словно в микроскоп.

Какой поток неизреченной силы!
Какая мощь всех призывает к обновленью!
И миллиарды глаз счастливых
Торопятся увидеть и услышать, и понять
Призыв Господний 
Всем восстать от спячки зимней
Для новых хороводов и весёлых песнопений.

Зелёной нитью почки вышиваются
На деревцах.
Весна приходит в мир в потоках света,
С бубенцами.
Всё сущее ликует и поёт.
И ты прислушайся к потокам света,
Льющимся над нами.
Весна всех на уроки счастья
За собой, на солнышко, зовёт

Струится свет,
Всё прошивая нитью золотою,
Рассматривая мир в небесный звездоскоп.
Вершится таинство, великий поворот 
Его не задержать,
Его никто не скроет:
Весна, как верный друг, с подарками идёт.

Летела пчёлка,

Летела пчёлка, чюто,

К ровному полю,

К ровному полю, чюто

Гречку наведать

Струится свет,
Всё прошивая нитью золотою,
Рассматривая мир в небесный звездоскоп.
Струится свет.
Он одевает мир фатою,
И оживляется движенье соков под корою:
Мир возвеличен, словно в микроскоп.

Какой поток неизреченной силы!
Какая мощь всех призывает к обновленью!
И миллиарды глаз счастливых
Торопятся увидеть и услышать, и понять
Призыв Господний 
Всем восстать от спячки зимней
Для новых хороводов и весёлых песнопений.

Зелёной нитью почки вышиваются
На деревцах.
Весна приходит в мир в потоках света,
С бубенцами.
Всё сущее ликует и поёт.
И ты прислушайся к потокам света,
Льющимся над нами.
Весна всех на уроки счастья
За собой, на солнышко, зовёт

Струится свет,
Всё прошивая нитью золотою,
Рассматривая мир в небесный звездоскоп.
Вершится таинство, великий поворот 
Его не задержать,
Его никто не скроет:
Весна, как верный друг, с подарками идёт.

«Чюрлёнис  философ изложивший свои оригинальные взгляды на Вселенную с помощью звуков, контуров, линий, красок, поэтических образов. Трудно определить, где тут кончается музыка и начинается живопись, где кончается живопись и начинается поэзия».

Творенье Господа и ты 
Такая светлая громада.
Ты воплощение мечты 
Диковинный цветок из сада.

Как белоснежна плоть твоя,
И как она летуча!
Господь мечтал, тебя творя,
О белых розах на небесных кручах.

Такая царственность в тебе
И хрупкость нежная цветка!
Летишь, покорное судьбе,
И красота твоя легка.

Нефела! Облако моё!
Подарок светлый твой, о Боже!
Напоминанье мимолётное Твоё
О смертности моей и этой розы тоже.

А ночью слушаю, как ветер стонет.
Его страданья не чета моим.
Он плачет и, горюя, в мирозданье тонет.
И отовсюду тем же мирозданием гоним.
А между тем  его Создатель
Дивится, глядя на него
Ах, ветер, ветер, ты небес приятель,
Зачем бежишь от горя своего?

Кому несёшь, бунтарь, свои страданья?
Куда стремишься вновь и вновь?
Смирись, чтоб горькой участи изгнанья
Тебе не ведать, а познать любовь.

Мы жили

Внутри шара, выточенного из дымчатого топаза

Всему живому больно жить на свете.
Безмолвно свою боль несут они.
Материя  живая. Божьи дети.
Все на Земле судьбой наделены.

Своё презренье поубавь, дружище.
Ты много боли причиняешь им.
Всё разрушаешь. Всё наживы ищешь.
А тот же камень, как и ты, раним.

Планета наша создана была для жизни.
Не только нам с тобой она принадлежит.
И нас, и их  всех создавал Всевышний.
Об этом помнить человеку надлежит.

А память чистых вод и скал отвесных,
Конечно, не такая, как у нас с тобой.
Ты сеешь смерть и горе повсеместно.
И кто спасёт наш шарик голубой?

Всему живому хочется тепла и света,
Всему живому: лесу, полю, мне
И наши слёзы остаются без ответа.
Ещё мгновение  и все сгорим в огне.

Уже рыдают камни на рассвете!
И стонут, умирая, лес, земля
Безумны человеческие дети!
Восстань же, камень!
Ты  хранитель бытия

И берёзы тонкая рука

Лебедей манит издалека.

Будильник, как ходики, тикает
Отстукивает минутки мои.
И, словно в душе, сокровенное считывает:
 Мгновенья свои лови!

И солнце мне луч подарило,
Тоже вскричало: «Лови!».
И душу мою озарило
Потоком нежданной любви.

Как коротко было мгновение!
Его приняла я, как дар.
И в сердце услышала пение
И за ударом весёлый удар
Оно застучало уверенней,
И боль отошла из него
И солнце дарило немерено
Всем радость  из ничего