Вельяминовы. За горизонт
Книга третья. Том четвертый
Нелли Шульман
Иллюстратор Анастасия Данилова
© Нелли Шульман, 2020
© Анастасия Данилова, иллюстрации, 2020
Часть седьмая
Мюнхен, сентябрь 1972
Сахарная пудра просыпалась на заголовок: «Сенсационная победа Бобби Фишера в Рейкьявике! Советы потеряли превосходство в шахматах!». Спортивные страницы газеты усеивали фотографии с Олимпиады.
На кованом столике кафе Tambosi красовалась особая карточка. На темно-зеленом картоне в цвете заведения золотилась каллиграфическая вязь: «Приветствуем участников и гостей Олимпиады. Для вас скидка на все заказы».
Утреннее солнце цеплялось за башни Фрауенкирхе. На горизонте сияли снегами вершины Баварских Альп, но в городе пока царило лето. Пчела сонно гудела над плошкой меда рядом с газетой. Столики пестрели пышными астрами. В старинном кафе подавали завтраки на итальянский манер.
Посетителю, появившемуся в Tambosi после открытия, принесли большую чашку капучино и выпечку. Мужчина лет тридцати развернул левую, как ее называли в Баварии, Süddeutsche Zeitung, однако хорошенькая официантка поняла, что перед ней отнюдь не немец.
Француз, томно подумала девушка, у них очень красивый акцент, гость сделал заказ на отличном немецком языке, и он сам очень хорош. Даже хромота его не портит, мужчина пользовался антикварной тростью с рукояткой слоновой кости. Девушка оценила изысканно потрепанные джинсы, мокасины и льняную рубашку.
Итальянцы так одеваются, она исподтишка бросала взгляды на незнакомца, видно, что он человек со вкусом. Наверное, спортивный журналист.
В последние две недели в мюнхенских кафе и ресторанах было не протолкнуться от посетителей. Обычно горожане в это время уезжали в Альпы или на итальянские озера.
Но сейчас все остались дома, дверной колокольчик звенел почти беспрестанно, это нам на руку, девушка усадила за столик очередных гостей, больше выручки и больше чаевых.
На стенах висели отпечатанные с немецкой аккуратностью музыкальные афиши будущего сезона.
Солистка кельнской оперы Магдалена Брунс выступает на предрождественских концертах, новые посетители устроились под этой афишей, песни Шуберта и арии из популярных опер, официантка вздохнула.
Она настоящий соловей, девушка слышала певицу по радио, и такая хорошенькая. Она замужем за будущим министром, именно так газеты называли депутата Краузе, у них была волшебная свадьба, словно в сказке.
Фрейлейн Брунс лукаво улыбалась с афиши. На темных волосах певицы переливалась сверкающая диадема.
Она достойна стать даже королевой, решила официантка, хотя принцы не женятся на простолюдинках, новые гости боролись с немецким меню. Девушка пришла им на помощь.
Я говорю по-английски, по-французски и по-португальски, улыбнулась она, я росла в Сан-Пауло. Что вам принести?
Парни со значками участников Олимпиады оживились.
Здорово, заявил с американским акцентом рослый верзила, значит, это, мы будем кофе и оладьи, оладьи в кафе не подавали, но девушка уверила его:
Мы все сделаем. Хотите еще вафли или круассаны? американцы заказали и то, и другое.
Сильвия, позвали с кухни, забери поднос десятого столика, девушка заторопилась к стойке.
Принцев у нас не дождешься, но фрейлейн Брунс повезло, пусть она будет счастлива, давешний француз щелкнул зажигалкой. Девушка искоса посмотрела на него.
Женат, наверное, посетитель, впрочем, не носил кольца, все достойные мужчины женаты, а принцы не заглядывают в обыкновенные кафе, посетитель опять развернул газету. Белокурые волосы играли золотом в солнечных лучах.
И глаза у него красивые, вспомнила девушка, голубые, словно небо
Пьера, в общем, не интересовали спортивные таблицы, однако местную газету выпускали в большом формате.
Удобно, чтобы закрыться, когда придет время. Штрайбль немец, он не должен опаздывать. Хотя Надин кого угодно заставит ждать, она любит поваляться в постели, вчера в его дешевом пансионе на окраине города раздался телефонный звонок.
Я здесь, заметила кузина, и успела переговорить с бошем, Надин фыркнула, как ты и предсказывал, на семейный обед он меня не позвал, Пьер желчно сказал:
И не позовет. Его папаша консервативный католик. Для них ты, можно сказать, исчадие ада, Надин развеселилась.
Я не жалею о несъеденных сосисках. Мы завтракаем в Tambosi на Мариенплац, девушка жила в дорогой, оплаченной Штрайблем гостинице неподалеку, увидимся за чашкой кофе, инспектор, Надин добавила:
У Ханы все в порядке. Она возится с моим племянником и варит варенье с Ладой, Хана проводила август в цветущем Мон-Сен-Мартене.
Я тоже, можно сказать, отдохнул, Пьер услышал стук шпилек, лето в Стокгольме стояло отменное. Но по всей Европе так, он вовремя поднял газету, удивительно, Надин пришла почти вовремя
Кусок оладьи выпал из рта давешнего американца. Все мужчины в кафе повернули головы к двери. Кузина носила короткое черное платье и соломенную федору.
И каблуки, Пьер усмехнулся, она выше Штрайбля на полголовы, адвокат, в джинсах и элегантно помятом пиджаке, покорно тащился сзади.
Я буду два эспрессо, бросила через плечо Надин, и пусть принесут фрукты, не обращая внимания на Штрайбля, кузина прошествовала к свободному столику.
Пьер упорно рассматривал позицию на шахматной доске из статьи о Фишере и Спасском.
Отлично, наша партия началась.
Шляпа Надин удачно загораживала от Пьера афишу концертов в мюнхенской опере. Он не хотел смотреть на улыбку мадемуазель Брунс.
Она никогда бы меня не полюбила, напомнил себе инспектор, моя мать убила ее семью, он незаметно для кузины сжал руку в кулак. Побывавшая в Лондоне летом Надин принесла вести из Хэмпстеда.
Мы с Вороном обедали там по дороге в Озерный Край, Пьер вскинул бровь, Надин усмехнулась:
Ничего такого не думай, мы только друзья, инспектор заметил:
Друзья с обоюдной выгодой, девушка потянулась.
Он сидит в сердце Скалистых Гор, я веду скромный образ жизни, кроме съемок и нечастных вечериной Надин все время проводила в Эколь де Лувр. Девушка писала работу о художниках парижской школы.
Иногда надо расслабляться, кузина подтолкнула Пьера, что не повредит и тебе, инспектор отмахнулся:
Мне достаточно связей на одну ночь, в городе хватает веселых девчонок
Надя и Ворон провели тихие каникулы в усадьбе его светлости. К его чести, как думала девушка, летчик не заговаривал о будущем:
Сначала мне надо закончить университет, она поиграла ложкой, поработать куратором в музее Надя взглянула на дубовые двери кафе. Расплатившись, Штрайбль поднес к губам ее руку.
Отдыхай, ласково сказал адвокат, навести Пинакотеку, пройдись по магазинам, он снабдил Надю изрядной суммой денег, а вечером мы отправимся в клуб.
Штрайбль уверил ее, что здешние ночные заведения не хуже лондонских или парижских.
Скоро он потребует оплаты за развлечения, мрачно подумала Надя, пока мне удается обойтись поцелуями
В Хэмпстеде, по ее выражению, было уютно, словно в могиле. Двойняшек на лето отправили в Банбери.
У нас много дел, объяснила Адель, с фестивалем и остальным женщина повела рукой, Фриду пока удалось отговорить от возвращения в Израиль. Вместе малышам будет веселее, о Магдалене за столом не говорили.
Она прислала письмо, мрачно заметил Генрик, но понятно, что мы не обрадуемся ее, он помолчал, мужу. Я ответил, что наши двери всегда открыты для нее, но не для Краузе.
Надя вздохнула:
Они правы. Краузе действительно нацист, пусть он и разыгрывает порядочного человека. Однако я видела, что они думают не только о Магдалене, Надя не могла знать о разговоре тети Марты с Аделью.
Нет смысла лететь в Китай, милая, Марта покачала головой, вас никто не пустит в Пекин, Адель всхлипнула:
Тетя Марта, но это моя дочь, они узнали так называемую мисс да Сильва по описанию Розы, и она сейчас в опасности, Марта погладила ее по руке.
Павел сделает все возможное, чтобы защитить Клару и этого Пенга. Они вернутся на Тайвань, куда вы с Генриком и приедете. Надо только подождать, Адель все-таки расплакалась.
Я оставила ее младенцем, а теперь она взрослая девочка. Она не знает, кто я такая, нам придется все объяснять, Марта налила ей чая.
И объясните. Клара поймет тебя, ты в то время была ребенком, Адель желчно сказала:
Но Магдалена совсем не дитя. Разве она не видит, что Краузе нацист? Марта отозвалась: