Уже сегодня вечером.
Не могу поверить, что потеряю тебя. Я так долго искал человека, с кем можно поговорить и кто разделяет мои взгляды и теперь ты уходишь, не успев прийти. И к тому же ты не просто человек, а красивая девушка. Я влюбился в тебя.
Я тоже дого искала такого как ты. Жаль, что мы не познакомились раньше.
Странник и Жанна стояли в парке. Дул сильные ветер и он снял свое пальто, накрыв Жанне плечи.
Ты так и не скажешь, как твое имя и где ты работаешь. Может ты на самом деле женат?
Нет, я не женат. Я очень одинок. Но как я могу сказать тебе, где работаю.
Ты что, преступник? Убил кого-то и скрываешься?
Нет, все наоборот. Но прости, я боюсь, что если скажу тебе, то ты и этот день не сможешь провести со мной.
Ты меня пугаешь.
Странник снова нежно обнял Жанну, ему не хотелось отпускать ее и расставаться в этот день. Она сама предложила Страннику зайти к ней в гости на чай. И он не отказался. До допроса в полиции у них оставалось 2 часа.
Квартира Жанны была обставлена в минимализме. Не было следов роскоши. Впрочем, в то время роскошь была доступна лишь чиновникам, стоявшим у власти и обирающим народ до нитки огромными налогами на все, кроме, пожалуй, воздуха.
Жанна предупредила, что в ней нет хозяйственности и налила один чай на двоих. Еле нашла чайную ложку.
Просто так будет дольше, пока я буду наливать нам два чая, сказала Жанна.
Все нормально, ответил Странник.
Жанна включила музыку и ей хотелось, чтобы Странник никогда не уходил из этого дома. Только сейчас ее дом наполнился теплом и светом любви, а раньше он напоминал больше клетку для одинокой птицы. И песня играла как раз-таки в тему: «Одинокая птица», группы Наутилус Помпилиус.
Странник крепко сжал Жанну в своих объятиях. Ей это напомнило то, как когда-то обнимал ее отец, которого больше нет. То сильное плечо, которое, как ей казалось, уже не найти в мире. Мужчины по большому счету потеряли мужественность. Но Странник был не таким.
Они легли на кровать. И сразу договорились, что нравится или нет своему партнеру. Им хотелось, чтобы все было максимально идеально. Жанна не любила все те извращенства, которые придумал мир за последние годы. Люди чаще всего словно не занимались любовью, а насиловали друг друга, причиняя одну боль. И Странник, как оказалось, тоже не любил такое.
Есть мужчины, которые суют свое достоинство во все дыры, сказала она, но с таким же успехом, можно заниматься этим, засунув его в нос или ухо. Это как минимум не красиво и не эстетично. А занятие любовью это прежде всего красота.
Как же я тебя понимаю. Моя предыдущая девушка так не считала.
А может ты не с этой планеты, дорогой? Мне кажется, таких мужчин на земле уже не существует. Ты так и не скажешь мне свое имя?
Прости, но нет. Ты тогда не сможешь любить меня.
Хорошо, не говори, ведь я хочу тебя любить всегда и особенно сейчас. Это единственное, что осталось мне хорошего в этом мире лжи. Совсем скоро меня будут пытать скорее всего, а потом поведут на суд.
Знаешь ли ты, что есть такой закон в России о том, что нельзя стрелять в женщин?
Нет, удивилась Жанна.
Если тебе удастся сбежать от полиции, то главное очень быстро беги. Я обратил внимание на твои сильные, упругие ноги. Наверно ты занимаешься спортом.
Бывало, когда одиночество подступало к горлу, я выходила на улицу и часами бегала, пока просто не падала на землю от усталости. Так я переводила душевную боль в физическую усталость и крепко засыпала дома. Иначе бы у меня была бессонница.
Надеюсь, ты поняла меня. Беги, если будет возможность. Они не должны тронуть тебя. Разве что дубинками.
Откуда ты это все знаешь?
Не важно. Просто у меня юридическое образование.
Теперь понятно. Хоть что-то я узнала о тебе. Но скорее всего я буду в наручниках. Как же я в них убегу?
Ноги-то у тебя не будут в кандалах.
Это верно. Но скорее всего меня будет сопровождать конвой полицейских, словно самого злостного преступника.
Я надеюсь, все получится. Просто верь.
Жанна нежно целовала Странника и гладила его волосы. Он сказал, что это лучшее, что может быть в сексе. А потом они слились в одно тело и когда закончили, то повторили снова. Время как будто стало быстрее и каждая минута улетала. Они не заметили, как настал час, когда Жанна должна была уйти. Им пришлось резко собираться и это было очень тяжело для обоих. Но выхода не было.
Странник нежно обнял Жанну на прощание и ушел. А она направилась в полицию на допрос. Совсем скоро ей предстояли пытки и мучения, чтобы добиться ложного признания в терроризме, хотя все, в чем она была виновата это ее сердце, которое стремилось к правде.
Глава 4 «В СИЗО лучшие люди страны»
Как только Жанна попала в отделение полиции, с ней стали обращаться так, словно она уже осужденная. Ее допрашивали с особенным напором, она во всем отказывалась. Тогда полицейский стал использовать электрошок.
Вы были причастны к группировке «Сети»? Запрещенной в РФ?
Нет, твердо заявила она.
Вы готовили покушение на президента??? Полицейский дал небольшой заряд электрошока.
Нет, сказала Жанна.
А если так? И полицейский давал ей минутный заряд шока. Вы готовили покушение на президента???
Да. Жанне ничего не оставалось делать, кроме как сознаться в том, что у нее и в мыслях никогда не было. Ведь она мечтала о честных выборах, которых увы, тоже не было в стране.
Вы были причастны к группировке «Сети»? Запрещенной в РФ? И полицейский снова давал заряд тока.
Да, тихо произнесла Жанна.
Вот и хорошо. Это зачтется вам за признание. может уменьшим срок на пару лет. Но десять лет как минимум вам придется посидеть в местах отдаленных. А пока отправляетесь в СИЗО до суда.
Жанна изможденная от боли не могла ничего больше ответить. Она упала на пол. Ее взяли два полицейских и потащили в СИЗО.
Через час она пришла в себя. В СИЗО все люди сидели словно в обезьяньей клетке, но не теряли человеческого духа. Жанна заметила, что здесь много интеллигентных людей. Они общались на разные темы и почти все были умны, красивы, и сильны духом.
Как ты сюда попала? спросила женщина с голубыми глазами.
Я написала статью в газету про Путина. Критика власти, сказала Жанна.
Понимаю. А я работала на телевидении и в прямом эфире рассмеялась, когда мне нужно было читать текст о том, что Россия помогает людям и выделяет хорошие пособия инвалидам, мой смех был скорее истерическим. Как такое можно было спокойно сказать? Это ложь.
Здесь что, все сидят с критикой Путина?
Нет, здесь есть несколько ученых, которые хотели уехать заграницу, чтобы развиваться в науке, но им не дали, назвали предателями родины. И в России никак не помогают талантливым людям развиваться, а вот уехать не дают. Здесь есть так же писатели, музыканты, художники Все они пытались убежать из страны.
Ученые? Писатели? Музыканты? И все мы как какие-то преступники, которым суждено провести в тюрьме большие сроки? Это ужасно. Но по-крайней мере у меня будет хорошая кампания. В жизни мне было очень одиноко. И я не могла найти единомышленников.
Видимо всем единомышленникам крепко закрыли рты. А здесь мы можем говорить правду наконец, ведь мы уже в тюрьме. Нам больше нечего бояться.
Я думала, мы еще ждем вынесение приговора.
Да, но по факту это ничего не значит. Считай, уже осудили. Девяносто процентов из ста, что это так.
Я тоже понимаю это. Но хотя бы какой-то шанс есть.
Жанне было интересно провести время в СИЗО, и пускай там плохо кормили и обращались с ними, но она не падала духом и во всем находила плюсы. Она много общалась с интересными людьми и надеялась, что в России все-таки восторжествует справедливость и кого-то из них отпустят на свободу. Никто из присутствующих не был террористом или революционером. Все они были жертвами своей правды, о которой не могли молчать.
Глава 5 «Странник»
С утра Жанну забрали из СИЗО четверо полицейских конвоиров. С ней вместе была так же голубоглазая девушка и ученый. Они были все в наручниках и их вели по строгой схеме, впереди и сзади были полицейские, так что Жанне показалось невозможным бежать, как советовал ей Странник. Ей было противно смотреть в лицо полицейским, она испытывала к ним ненависть. Их посадили в специальную машину для заключенных, где за ними наблюдали через решетку. Казалось, что дорога до зала суда бесконечна. Жанна вдруг услышала шепот.
Я спасу тебя, сказал один из полицейских. Жанна подняла голову и не поверила своим глазам.
Странник? Он ничего не ответил. И всю оставшуюся дорогу молчал.
Жанна разглядывала лицо Странника, оно было таким родным и желанным и в то же время она не понимала, как он мог быть конвоиром. На миг ей показалось, что он переоделся в эту форму, чтобы спасти ее. Но потом она пришла в себя и вспомнила все его слова о том, что если он скажет имя и свою профессию, то она не сможет его любить. И это было правдой. Но она любила его и сейчас, видя в Страннике жертву режима. Быть может он пошел на эту работу, потому что хотел ловить преступников, делать добрые дела, и не знал, что работа его будет потом в том, чтоб сажать в тюрьму невинных людей и вести их на суд.