Холст
Пелагея и ее приключения
Ромео Саровски (Stran nuk)
© Ромео Саровски (Stran nuk), 2020
Вступление
Зельда Варфоломеевна Голденберг, стояла над могилой мужа и плакала. Она думала о том, что теперь ей делать. Жизнь-почти прошла, ей уже 54 года, а за спиной осталось прошлое, которое не вернуть никакими молитвами. Зельда Варфоломеевна размышляла над тем, за что могли убить ее мужа? Или все же это было роковой случайностью? Она с горечью вспоминала тот день. В воскресенье 9 мая, он шел с демонстрации домой. Зашел в гараж и оттуда уже не вышел. Она нашла своего мужа придавленным его же машиной, под которой стоял опущенный домкрат. В гараже все было перевернуто и в машине тоже, как будто кто-то проводил тотальный обыск, или это сам муж что-то искал. Так как доказать насильственную смерть оказалось невозможным, дело по этому факту было прекращено и закрыто. Вердикт гласил-самоубийство по неосторожности.
Но муж не мог в костюме лезть под машину, да и зачем? -думала про себя она.
Через несколько недель после похорон, Зельда Варфоломеевна приняла непростое решение, о продаже всего имущества. Она решила уехать из этого, навивающего тоску и грусть Калининграда, к дочери в Одессу. ГАЗ-24 <<Волгу>> 1976 года выпуска, почти новую, черного цвета, она продала довольно быстро, приезжему в командировку мужчине 46-ти лет из Ленинграда. С остальным имуществом, пришлось повозиться немного дольше, чем планировалось.
Немного раннее. Калининград. Район ул. Тельмана.1982 год.
Вернер Магнус Максимилиан фрайхерр фон Браун (Вернер фон Браун) родился в семье, принадлежавшей к аристократическому роду. Его отец когда-то был заместителем канцлера в Западной Пруссии, директором Рейхсбанка и, коллекционером всяких произведений искусства. Вернер фон Браун сидел в кресле-качалке, накрытый пледом и,с нетерпением ждал новостей. Он был вовсе не стар, ему было 40 лет. А пледом он укрылся только для вида. Наконец послышался шум в коридоре и,в комнату его особняка зашел молодой человек, в кожаной куртке и штанах. Он был довольно небольшого роста, с коренастым телом борца. Короткие, совершенно белые волосы истинного арийца, не портили его лица, а совсем даже наоборот, придавали привлекательности. Колючим, холодным и пристальным взглядом, он осмотрел комнату, в которой сидел в кресле барон. На вид белобрысому парню было около 20-ти лет.
Ну что Микки, чем ты меня порадуешь? Что там по поводу моего дела? -медленно и с интонацией, спросил у Микки Вернер фон Браун.
Ну по поводу этого, так он ничего и не сказал! Пришлось его под машину! Я кругом все проверил, ничего не нашел! -развел руками Микки.
Ну сколько можно тебя учить мальчик мой, зачем работаешь так грязно? Можно было без этого обойтись! А теперь как узнать, куда этот грязный, хитрый еврей спрятал товар? Проследи за его грязной еврейкой-женой! С кем встречается, куда ходит, что у нее на уме, у этой еврейки, что она сейчас после его смерти предпримет? -и нарезав Микки ценных указаний, Вернер фон Браун взял со стола кружку и, поудобнее усевшись, стал прихлебывать ароматный, крепкий и еще горячий глинтвейн.
1
Солнечный луч, пробивался сквозь занавески в моей комнатушке, падая на мое лицо и угрожая моему сну вообще исчезнуть. Ну не хотелось мне вставать в этот день, к тому же я толком не выспалась, потому что спала не на своей кровати, а на диване, благодушно от всего сердца, как впрочем и всегда предоставив свою кровать Прасковье, которая умудряется каждый раз, когда у меня остается, храпеть на всю квартиру и стонать во сне так, как будто ее весь штаб округа удовлетворяет, или японские интервенты пытают в своих казематах. Ее явно не устраивала собственная комната в пятикомнатной коммуналке, доставшаяся от бабушки и, находящаяся на перекрестке улиц Садовой и Ломоносовой. Ну а ее старые родители, как впрочем и мои, жили в Выборге. Прасковья уже встала и, выйдя из ванной голышом и мокрая подошла ко мне с хмурым выражением лица.
Слушай Пелагея, ты вообще полотенцами вытираешься? У тебя есть хоть одно большое банное полотенце? -с интересом спросила она.
Конечно же нет! Я пользуюсь банным халатом который висит в шкафу, я тебе уже не один раз говорила! -сказала я и, зевая во весь рот потянулась.
Надо будет тебе подарить полотенце! -задумчиво сказала Прасковья.
И это ты уже говоришь не первый раз! -сказала я сев на диван и откинула свое маленькое как носовой платок одеяло.
Ну у тебя и одеяло конечно, просто мрак! Может купить тебе на какой нибудь праздник? -улыбнулась она, доставая из шкафа и одевая мой банный халат.
Ты только обещаешь! И это тоже ты уже обещала и говорила! -кивнула я и хлопнув ладонями себя по голым коленям, встала и пошла в ванную.
Отдавай мой халат живо! -закричала я, как только вылезла из ванной. Но затем устав ждать, зашла на кухню, где Прасковья как всегда уничтожала из холодильника мои припасы.
Давай мой халат кому говорю, свой притащи сюда! -заворчала я, снимая с нее мой халат и одевая на себя.
Если я его принесу, то останусь у тебя жить, а свою халупу сдам в аренду! -стала она радостно мне угрожать и повернувшись ко мне, захотела еще что-то сказать с набитым едой ртом, но я только отмахнулась от нее и попыталась уйти из кухни.
Но она проглотив еду и схватив меня за плечи заорала мне в лицо:-Любимая моя, да мы с тобой вместе теперь жить будем! -и попыталась своими жирными от еды губами меня поцеловать, улыбаясь во весь рот.
Ну ты вообще с катушек съехала от моего холодильника? Или нажралась коньяка пока я в ванной была? Да отстань ты от меня лесбиянка! -засмеялась я и отмахнулась от нее.
Затем встав на колени, я стала искать под диваном и кроватью свои тапочки, с которыми еще вечером играл Федька. Найдя наконец тапочки, я насыпала Федьке корм и пошла с косметичкой в ванную красить ресницы.
Послушай меня подруга! Я тут подумала пока ела, что мы с тобой изрядно устаем, когда ходим своими ногами правильно? И нам надо что-то с этим делать так ведь? -спросила она у меня, стоя передо мной у входа в ванную, поправляя свои труселя и рассматривая мои ноги.
Похоже я уже догадываюсь что ты решила! -сказала я, продолжая красить ресницы.
Ну, ну говори я знала что ты догадаешься! -заликовала она.
Мы будем теперь ходить на руках да? -сказала я, со смехом положив тушь в косметичку и повернувшись к ней.
Она как-то дико и с удивлением на меня посмотрела.
Ну вообще-то это тоже вариант! -сказала она, но затем махнула на меня рукой.
Ну ничего ты не поняла, я другое имела ввиду! -обижено сказала она.
Ну так говори и не тяни! -не выдержала я.
Мы с тобой сдадим на водительские права и купим одну машину на двоих! -радостно сообщила Прасковья мне свою бредовую затею.
Тебе что, голову в ванной горячей водой напекло? Или сильно переела продуктов? -забеспокоилась я.
Какие к черту водительские права? Да я в жизнь за руль не сяду! Я на велосипед права в детстве не получила, а ты машину хочешь под меня засунуть! -сказала я с угрозой в голосе и, заведя руки за спину, стала перед ней вышагивать как страус.
Да не мельтеши ты передо мной и успокойся! Я уже договорилась с инструктором-частником и заплатила ему аванс! Так что одевайся и выходим, он во дворе перед домом уже наверное ждет! -сказала она и тем самым <<порадовала>> меня. Затем Прасковья отошла от меня и стала напевая одевать свое платье.
Нет ну явно чокнутая, не посоветовавшись со мной, ну у меня я не знаю просто слов нет! -думала я уничтожающе смотря на ее зад, в кружевных трусиках, которым она маячила передо мной, пока одевалась.
Да, таким задом любого мужика с ума можно свести и завести, не то что с моим! Хотя у меня зад наверное не хуже ее! Просто купить прозрачные трусики и всего делов! -продолжала я анализировать.
Ну ты что стоишь, да на мой зад и между ног моих пялишься? Я тебе сколько раз говорила не экономить на нижнем белье! Могу тебе сама выбрать, у нас с тобой размеры одинаковы! Так что любого мужика подымешь таким бельем, а не тем что у тебя в наличии! Кстати, советую побрить у себя там! -и она коснулась мне своей рукой между моих ног.
Хватит меня возбуждать от нечего делать! -и я слегка хлопнула Прасковью ладонью по заду.
Кстати, этот инструктор-частник молодой парнишка, как раз для тебя! Маленький, толстенький вот только не лысенький как тот Моничка! -издевалась она передо мной.
Я удивляюсь, как тебя в печатной редакции терпят и не прибили еще печатной машинкой по голове! -зло сказала я, тоже кое как одевая мало́е мне платье.