Ладно. Как ты себя чувствуешь?
Да, давай, переводи тему. Всё, Даш, мне все понятно. Стас у Миши, сказал, что они к тебе в обед поедут.
Я буду их ждать.
Жди, давай, звони еще. Люблю, целую тебя, птичка.
Пока, моя милая.
Больше телефон не звонил, Кристиан продолжал тревожно спать, и Даше пришлось остаться наедине с собой.
Здесь в больнице, увидев Дмитрия Борисовича, она смогла поверить, что все хорошо, но тревога все равно её не отпускала. Она поверила, что это лечится, но твердо знала, что это не простуда. Она посидела пару минут и застенчиво выглянула в коридор. В коридоре плакала какая-то девочка лет шести, плакала и сквозь слезы говорила:
Хватит тыкать в меня иголками! Мне больно! Хватит!
А родители рядом пытались ей объяснить:
Солнышко, но это анализы, нужно только один разик! Не плачь!
Вы обманываете! Мне больно!
Она так отчаянно плакала, что Даша не удержалась, тихонько подошла, встала напротив и сказала:
Привет! А мой сын, Кристиан совсем не боится, хотя ему больно, она сказала это очень громко и торжественно, девочка притихла и стала молча вытирать слезы тыльной стороной ладони, глядя на незнакомое, новое лицо. Даша сделала голос ниже, немного нагнулась и громким шепотом продолжила:
Ты представляешь, оказалось, что здесь в больнице живет настоящий добрый гномик, он сам очень боится уколов, но любит детей, которые смелые и не плачут. Он так радуется смелым детям, что потом тайно отправляет им подарки. Кристиану он прислал игрушечного котенка. Хочешь, я его тебе покажу?
Девочка растерянно кивнула. Даша открыла сумочку. Там действительно лежал котенок, которого Кристиан получил за смелость, после прививки. Он знал, что это не гномик, а мама его положила на столик у кроватки, но ему нравилось, что мама придумывает добрые сказки, и поэтому он подыгрывал. Девочка изумленно заморгала:
Какой милый котенок!
У тебя тоже будет милый подарочек, только нужно быть немного отважнее.
Ладно.
Даша улыбнулась девочке и увидела, что бабушка ведет по коридору двоих внуков и при этом несет тяжелый пакет, она сразу подошла к бабушке и помогла ей донести пакет до диванчика. После этого пришлось повторить историю с гномиком, но уже в другом конце коридора, и еще раз, и еще раз. Она так закружилась среди детей, что когда перед ней оказалось хмурое лицо врача, она растерянно выронила котенка из рук.
Есть две новости.
Даша обмерла, жалобно спросила:
Это что-то опасное?
Мы ничего не нашли в крови, здоровая кровь. Он на что-то жаловался?
Он очень редко жалуется.
Тогда придется спрашивать его.
Он пошел в палату, Даша за ним. Кристиан уже не спал, спокойно лежал, рассматривал картинки на стенах.
Кристиан, у тебя что-то болело в последние дни?
Кристиан сжал губки, внимательно посмотрел на мать, несмело сказал:
У меня болел живот. Я не говорил маме, потому что не хотел её расстраивать.
Даша ахнула, подошла к нему, взяла за ручку. Сейчас не нужно было объяснять ребенку, что он думал неправильно, и она это знала, поэтому просто взяла его руку, чтобы он чувствовал, что она с ним и не сердится.
Дмитрий Борисович приподнял пижаму на Кристиане, начал пальпировать живот. Несколько раз ладошка в руке Даши напряженно вздрогнула.
Кристиан, а из какой сказки твоя мама?
Кристиан спокойно посмотрел на Дашу, снова на врача.
Почему вы подумали, что она из сказки?
Дмитрий Борисович пожал плечами, улыбнулся сам себе.
Нужен анализ кала.
Хорошо, Кристиан, как взрослый понял, что от него требуется. Только я пока не хочу. Вы же можете подождать?
Да, конечно. В этом ящике вы найдете контейнер для анализов. Медсестра подскажет, как меня найти.
Он снова улыбнулся глазами и вышел.
Когда приедет папа?
Даша села на постель к сыну, обняла его, она поняла, что в ближайшие часы ей придется быть здесь. Быть с сыном, который ждет отца, зная при этом, что ожидание это бесполезно.
Ты помнишь, как когда тебе было два годика, ты тоже очень ждал папу, а он все не ехал?
В который раз? Я всегда его ждал.
Я тебе сейчас расскажу.
Глава 6
Устаешь ждать, но насколько хуже было бы,
если бы ждать стало нечего.
Джордж Бернард Шоу
С наступлением февраля, зима стала такой холодной, что страшно было выходить на улицу. Даша одевала на Кристиана по три теплых кофты, заматывала его шарфиком по самые глаза и гуляли они только с Ричем или до магазина. Воздух был таким ледяным, что даже вдыхать его было страшно, Рич начинал дрожать уже в подъезде, но на улице он стойко терпел холод ровно десять минут, а затем с визгом рвался в сторону дома.
За прошедшие со дня свадьбы полгода, Даша видела мужа только четыре раза в сумме девять дней. На февраль программа его выступлений была рассчитана так, чтобы он смог приехать на день рождение сына за три дня и пробыть неделю дома.
Мама Даниэля прилетала в гости на Рождество, мама Даши приезжала на Крещение, а февраль выдался таким одиноким, что ожидание дня рождения Криса превратилось в ежедневное, основное событие.
Даша будила любимого сына утром, он сладко потягивался, подставлял то животик, то спинку, чтобы она погладила, потом открывал глаза, которые горели в полумраке зимнего утра и громко спрашивал:
А теперь? Через сколько дней папа приедет?
Через двенадцать!
Это сколько пальцев?
Это все мои и два твои.
Это очень долго.
Нет, и заметить не успеешь, как папа уже будет дома.
Она доставала его из кроватки, целовала сонные глазки, кормила и старалась наполнить его день до краев, чтобы он меньше думал о течении времени. День тёк за днем, и они действительно не успели заметить, как настал день, в который Даниэль должен был прилететь. Даша решила, что проснется очень рано, надует шары, наполненные цветными конфетти, и они будут лопать их по одному каждые пятнадцать минут до прилёта самолета, но телефон разбудил её раньше задуманного. Она резко села в кровати, несколько раз зажмурилась, потерла глаза, взяла телефон это звонил Даниэль, она мельком подумала о том, что он уже в аэропорте, взяла трубку:
Скоро вылет?
Нет, душа моя. Нам пришлось отложить съемки на сегодня, я пытался перенести вылет на завтра, но билетов нет. Я просил любой свободный рейс, с пересадками, с ожиданием они сказали, что позвонят, если появятся билеты.
Что же мне сказать Кристиану? Он каждую минуту о тебе спрашивает.
Эта новость так сокрушила её, что она свернулась в одеяле, как забитое животное, сжалась и старалась не дышать. С дыханием наружу рвались слёзы.
Даша, я делаю, что могу. Мне самому тяжело тут без вас.
Все это неважно. Прилетай, как сможешь, не забудь теплые вещи, у нас очень холодно! она постаралась сделать голос как можно веселее, чтобы подбодрить его. Почти два месяца пролетели, а пара дней это уже ерунда. Когда ты приедешь, я подарю тебе поцелуй за каждую минуту разлуки.
Он засмеялся, у нее перед глазами сразу встало его смеющееся лицо:
Ты лучшая жена на свете! Я люблю тебя!
А я тебя люблю, Даниэль.
После разговора она попыталась снова уснуть, но ничего не вышло. Слёзы досады подступали к горлу. Она долго придумывала, что скажет Кристиану, но ничего говорить не пришлось, он открыл глаза, внимательно посмотрел на нее:
Папа сегодня не прилетит.
Он прилетит со дня на день. Билетов нет.
Она думала, что он начнет плакать, будет капризничать целый день, но он вел себя лучше обычного, сам пытался отвлечь её, просил почитать стихи про Мойдодыра, нарисовать волшебный лес, слепить из пластилина маленькую скрипочку с радугой вместо струн. Так и прошел день, за ним второй и третий. Даша целыми днями выглядывала в окно, тщетно пытаясь увидеть мужа, идущего с парковки к дому, но двор был пуст. Кристиан ничего не спрашивал, просто иногда замирал и прислушивался, не поворачивается ли ключ в замке.
До этого она не планировала звать гостей на день рождение Кристиана, но в последний момент испугалась, что они останутся одни в этот день, и позвала Мишу с женой и детьми, Машу со Стасом.
Перед днем рождения они вдвоем с сыном украшали дом шарами и лентами, расставляли на столе вазочки под сладости, приготовили две маленькие свечки в торт. Кристиан рано начал зевать, пошёл складывать игрушки, сказал, что будет собирать и немного играть в машинки, но уснул прямо на полу с одной из них в руке. Даша бережно переложила его в кроватку, прибрала все машинки, приняла душ, выпила травяной чай, легла, но сон никак не приходил. Она не могла удобно лечь, долго крутилась под одеялом, решила, что если не уснет через пять минут, то просто встанет и пойдет работать над книгой, но провалилась в сон.
Ей снился берег моря, которого она никогда не видела в жизни, море шумело у её ног, щекотало, нежно обволакивало, она шагнула в волну, и волна накрыла её с головой, зашелестела в её ушах так нежно и звонко, как могла только скрипка.
«Да ведь это и есть скрипка!» подумала Даша и открыла глаза.
Даниэль сидел на краю постели и играл очень нежную, тихую мелодию. Даша вспомнила, что это какая-то соната, но название так и не пришло в голову. Он доиграл до конца, нежно улыбнулся ей: