Дело в том, что мировоззрение сталинистов и социальные условия, которые они создают и в которых действуют, определяют их методы именно как совокупность средств администрирования и принуждения, подкрепляемых всевозможными угрозами и репрессиями.
Использование таких средств было призвано компенсировать нежелание и неумение стимулировать людей и обеспечивать надлежащие условия для реализации своих решений.
Например, Первый пятилетний план развития народного хозяйства оставлял открытым вопрос, где и как взять инвестиции, необходимые для столь высоких темпов индустриализации. Точнее, ответ был ясен: у народа (преимущественно у крестьян), с помощью повышения цен и коллективизации. Но такой ответ был неприемлем даже для многих членов ЦК ВКП(б). Реакция людей была вполне естественной: все годы первой пятилетки (19281932 гг.) отмечены выступлениями против политики партии, в том числе вооруженными восстаниями и терактами. Государство не умело реагировать на протесты никак иначе, чем репрессиями.
Факты свидетельствуют, что число людей, недовольных политикой ВКП(б), и отчаянность их выступлений не были бы столь внушительными, если бы управленцы не допускали грубых ошибок при реализации линии партии, не предпринимали действий, идущих вразрез с этой линией. Но почему вообще такое было возможно? В этом мы видим проявление специфики сталинских администраторов всех уровней: как никто другой они были заинтересованы в досрочном выполнении и перевыполнении планов и заданий, причем любой ценой. Но разве это не влечет порождение всевозможных диспропорций? Что же это за планы такие, параметры которых может по своему усмотрению изменять любой управленец?
Невовлеченность номенклатуры в классовую борьбу не означает, что верховная власть СССР не должна была учитывать ее интересы и контролировать ее действия. Сталин, видимо, понял это в начале 30-х годов. С того времени и до самой его смерти в СССР непрерывно судили и карали людей, хоть как-то причастных к управлению чем бы то ни было.
Резюме
Упразднение частной собственности на средства производства породило проблемы управления этими средствами, их развитием и использованием. В СССР всем управляло исключительно государство. Граждане страны могли проявлять инициативы, но каждая существенная из них оценивалась государством и либо принималась и получала право на реализацию на основании директивы, либо отвергалась. Естественно, возникает вопрос: чем оправдывается такая государственная монополия на принятие всех решений? Большевики утверждали их знанием закономерностей развития общества, выявленных марксизмом. Но этих знаний было недостаточно для решения практических задач строительства социализма. К тому же, мировоззрение всех советских руководителей, кроме Ленина, было не марксистским, а волюнтаристским и утилитаристским{18}, т.е. отнюдь не научным. Неудивительно, что большевики своими директивами ввергали страну в один кризис за другим: продразверстка и коллективизация породили голод, от которого погибли миллионы людей, ошибочная военная доктрина и соответствующее ей неправильное военное строительство повлекли огромные потери в Великой Отечественной войне, индустриализация и вообще стремление к опережающему развитию производства средств производства привели к замедлению научно-технического прогресса страны и порождали дефицит товаров народного потребления.
Высокие темпы роста производства в СССР достигались за счет беспримерно больших капиталовложений в развитие народного хозяйства. Соответственно, доля национального дохода, направленная на потребление была столь низка, что не обеспечивала надлежаще расширенного воспроизводства рабочей силы. Поэтому здоровье, образованность и профессионализм советских людей не достигали тех уровней, которые требовало время. Инженеры, техники и рабочие, создавшие все, что прославило нашу страну, составляли не более 20% всех трудящихся, а остальные ни на что подобное способны не были.
Недостаточная образованность советских людей не позволяла им разбираться в сути происходившего в стране. Конкретные знания подменялись пропагандистскими тезисами об огромных преимуществах и великих достижениях СССР, о высшей мудрости советского руководства, об огромном числе внешних и внутренних врагов страны и, следовательно, необходимости все более тесного сплочения вокруг партии большевиков.
В этих условиях советские люди оказались не способны осознавать даже самые очевидные процессы и явления, некоторые из которых имели принципиальное значение для истории нашей страны. К ним мы относим прежде всего сплочение советских управленцев во влиятельнейший класс, впоследствии названный номенклатурой. Этот класс распоряжался государственной собственностью. К ней, согласно Конституции СССР 1936 г., относились все средства производства, кроме тех, которые были в собственности колхозов и кооперативов. Поэтому советские трудящиеся, кроме колхозников и кооператоров, были наемными работниками у государства как «общинного капиталиста» (Маркс), а конкретнее у номенклатуры.
Советская пропаганда внушала гражданам СССР, что государственная собственность является «всенародным достоянием» (Конституция 1936 г.), «общенародной» (Конституция 1977 г.).Но эти слова не имели практически значимого смысла, поскольку советские люди не могли распоряжаться государственной собственностью хотя бы так, как колхозники и кооператоры распоряжались собственностью своих коллективов.
Хозяйственные объекты (заводы, шахты, электростанции и т.п.) находились в союзном, республиканском или смешанном подчинении. Это порождало противоречия между союзной и республиканской номенклатурами. Их неразрешенность явилась одной из причин распада СССР.
* * *
Г л а в а 2
Время «просвещенного большевизма» (19171929)
Самая благотворная и полезная для человечества идея, если она вводится правительством в подвластной стране по принуждению, быстро делается божьим наказанием народу.
И.Е. РепинПочти весь XX век Россия существовала под руководством коммунистической партии. Эта партия следовала тезису, провозглашенному Лениным при создании в Петербурге в конце 1895 г. «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Его сутью была необходимость соединения научного социализма с революционной борьбой. После Октябрьской революции научный социализм стал теоретической основой социальных преобразований и государственного строительства. Предполагалось активное и сознательное участие граждан в созидании нового общества, поэтому от них потребовалось знание научного социализма и связанных с ним разделов общественных наук. Такие знания считались необходимыми еще и для того, чтобы не вызывало сомнений монопольное право коммунистической партии на власть, поскольку лишь она владеет и руководствуется самым передовым политическим учением.
Базовым критерием успешности социалистического строительства полагалось достижение наивысшей в мире производительности труда. Для этого нужны рационализаторские предложения и изобретения, а для них знания технических и сельскохозяйственных наук, технологий и производственных процессов. Прежде чем пытаться овладеть этими знаниями, необходимо изучить математику, естественные науки и черчение.
В 1917 г. население России не было столь образованным, как это требовалось, чтобы реализовывать те социальные преобразования, которые запланировали большевики{19}. Поэтому молодое советское государство впервые в истории взяло на себя функции не только образования, но и просвещения граждан. Вместе с социальными реформами, с развитием системы образования (и в дополнение к ней), оно строило уникальную систему народного просвещения.
На первом этапе в руководстве страны были широко образованные и просвещенные люди: народный комиссар (нарком) иностранных дел Г.В. Чичерин{20} [читать подробно], первый председатель Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) В.В. Оболенский{21} [читать подробно], нарком финансов Г.Я. Сокольников{22} [читать подробно], нарком просвещения А.В. Луначарский, его первый заместитель М.Н. Покровский, руководитель Государственной комиссии по подготовке плана электрификации России (ГОЭЛРО) Г.В. Кржижановский, управляющий делами Совета народных комиссаров (Совнарком, СНК) РСФСР В.Д. Бонч-Бруевич (о них речь будет идти далее).
Чтобы пояснить, какие задачи предстояло решать большевикам, кратко охарактеризуем состояние образования и просвещения, сложившееся к октябрю 1917 г. (подробно история российского образования, науки и просвещения с древнейших времен до октября 1917 г. изложена в [54]).