Голубая через «о», не задумываясь, ответила Сара.
Да, спасибо Сара. Я, правда, спрашивал про другое слово. Роспа как ее там.
Ра-спа-шон-ка.
Еще что-то есть?
Сара погладила мягкую пряжу и поднесла к щеке. Другой рукой она водила по дну чемодана, и ее пальцы наткнулись на лист бумаги, сложенный вдвое. Она положила куртку и развернула бумагу.
Первые четыре слова были написаны заглавными буквами, и ей не понадобились очки, чтобы прочувствовать всю их мощь.
Какого
Нейтан перестал печатать.
Что?
Она повернулась к нему и без слов передала записку.
Что это? Он нахмурился и с озадаченным видом углубился в текст. Господи, выдохнул он, закончив читать.
3
Ноябрь 1956 года
Она вспомнила прошлый раз, когда ей тоже пришлось проходить через эти ворота и пробираться по избитой дороге к пугающе огромному зданию. Тогда она тоже жутко нервничала во рту пересохло так, что было не облизать потрескавшиеся губы. Она подняла голову и посмотрела на синее небо, которое посветлеет только через час. Пока стоял ночной туман, а зеленая трава сияла инеем. Она поглубже запахнула накидку и сделала глубокий выдох, который превратился в пар.
Из-за поворота показалось величественное здание с взмывающей в небо водонапорной башней, и к нервному состоянию примешалась едва заметная капелька восторга. В первый день занятий преподаватель сказал им, что все сумасшедшие дома Викторианской эпохи строились вдали от людских глаз, в окружении высоких стен, к которым всегда вела длинная извилистая дорога. Она выросла в тени Эмбергейта или, как все его называли, «Большого дома», и слышала за эти годы немало ужасных историй. В воображении юной девушки пациенты представлялись полуголыми заросшими волосами дикарями с безумными глазами. Они прятались по кустам и изрыгали нечленораздельные вопли, а изо рта у них текла слюна. В ее семье никто точно не знал, что происходит за теми стенами, но Эллен прекрасно помнила, что говорила мама, когда ругала ее или младшего брата: «Вы оба меня до Эмбергейта доведете». Или, если они совсем расходились в шалостях, она говорила: «Если не будете хорошо себя вести, позову сюда людей в белых халатах, и они заберут вас в Большой дом». Даже хорошая взбучка была гораздо более желанна, чем эта ужасная участь.
У главного входа ее мысли переключились на всех несчастных, заключенных на территории этого огромного склада для сумасшедших. Про многих давно забыли даже их родные. Она решительно сжала губы, прибавила шагу и поднялась по каменным ступенькам. Нажав на звонок, услышала его резкий и долгий звук. Не успела она поправить шляпку, как дверь открыла миниатюрная женщина в твидовом костюме и оглядела ее поверх очков.
Доброе утро, сказала она, подняв брови. Вас зовут?
О доброе утро. Меня зовут Эллен. Эллен Кросби.
Женщина приоткрыла дверь пошире, чтобы Эллен могла переступить через порог. В нос ударил больничный запах дезинфицирующих средств и переваренной капусты. Воспоминания о последнем посещении этого места накатили на нее с новой силой. Это был день вступительного экзамена, и ее привели в кабинет в самом конце бесконечного коридора. Там было ужасно душно, а единственными звуками было царапание ее ручки по бумаге и гидравлические удары в трубах.
Ей удалось справиться только с двумя третями заданий, поэтому она была удивлена, получив через несколько недель письмо с предложением пройти стажировку медсестрой. Возможно, это было как-то связано с тем, что кроме нее других желающих сдать экзамен не было. Перед этим она четыре года отработала на фабрике по производству одежды, где был достойный заработок, но длинный рабочий день и монотонный труд. Ее мать очень ценила вклад дочери в семейный бюджет, но при этом знала, что Эллен с детства лелеет мечту стать медсестрой. К шестому дню рождения дочери миссис Кросби сшила ей медицинскую форму, и девочка две недели носила ее не снимая. Достать ткань в военные годы было непросто, и миссис Кросби решила пожертвовать старой наволочкой и голубой блузкой, которая видала лучшие времена, но вполне могла послужить еще несколько лет. И именно миссис Кросби оставила на кухонном столе газету, открытую на странице с вакансиями. Она обвела красным кружком объявление, где в психиатрическое отделение требовались студенты без законченного образования. Это должно было заставить насторожиться.
Вы начинаете в крыле F10. Долгосрочники.
Эллен недоуменно смотрела на женщину, которая успела взять папку.
Что? О, простите. Да, конечно. Куда мне идти?
Сейчас я кого-нибудь позову, и вас проводят. Пока подождите здесь.
Она указала на деревянную скамейку. Эллен села на краешек и поставила сумку на колени. Утром она так нервничала, что не смогла позавтракать, и теперь в желудке урчало так громко, что эхо раздавалось по всей комнате. Она стала искать в кармане леденец, чтобы успокоить желудок.
Сестра-стажер Кросби?
Полная женщина с одутловатым лицом протянула ей обветренную руку. Эллен пожала ее и почувствовала, что мозолистая ладонь больше напоминает промышленную кожу, а не человеческую.
Да, это я. Как поживаете?
Очень хорошо, спасибо. Я сестра Уинстенли. Зовите меня просто сестра, хорошо? Следуйте за мной.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла в том направлении, откуда пришла. Эллен поспешила за ней, удивляясь, как женщина такой комплекции может передвигаться настолько быстро так, что ляжки трутся друг о друга.
Кабинет сестры находился в конце палаты, и по пути Эллен украдкой косилась на тех, кто лежал на кроватях справа и слева. Никакого личного пространства у пациентов не было прикроватные шторы отсутствовали, да и между самими кроватями было не более полуметра. Несмотря на безукоризненную чистоту, стоял затхлый запах явно от тел под одеялами.
Присаживайтесь, сказала сестра скорее командным, чем приглашающим тоном и указала на стул напротив своего стола. Вы завтракали сегодня?
Нет, не смогла, покачала головой Эллен.
Скажите, как вы предполагаете выдержать 14-часовую смену на голодный желудок?
Я не смогла ничего проглотить, я слишком
Сестра жестом остановила ее.
Только не говорите, что вы нервничали. У нас здесь не место для пугливых. Вы должны быть сильной, вести себя с пациентами властно, и начинать нужно прямо сейчас. Она стукнула кулаком по столу так, что задребезжала чашка на блюдце. Забудьте те полтора месяца, что провели в училище. Это все ерунда. А вот теперь вы прибыли в настоящую шахту. Она сделала длинную паузу, дав Эллен возможность осознать ее слова. Вы уверены, что у вас хватит кишок?
Эллен выпрямилась на стуле и решительно подняла подбородок.
Да, сестра, хватит, твердым голосом произнесла она.
Сестра смотрела на нее несколько секунд, и в ее нахмуренных бровях читалось легкое сомнение.
Хорошо, значит, мы поладим, сказала она с некоторым подобием улыбки и встала. Как насчет пары вареных яиц?
Эллен тщательно выскоблила остатки белка с внутренней поверхности яичной скорлупы и почувствовала, что в дверях кто-то стоит. Сестра в другом конце палаты отчитывала пациентку за то, что та делала дела над горшком стоя, а не сидя. Эллен повернула голову и улыбнулась пациентке, которая тем временем подошла поближе.
Доброе утро. Я сестра Кросби. А вы?
Пожилая женщина с желтыми белками глаз и темно-синими зрачками смотрела куда-то сквозь нее. Рот у нее запал под беззубые челюсти, она была похожа на исхудавшую гаргулью. Эллен встала и взяла ее за покрытую пятнами руку. У нее была настолько прозрачная кожа, что вены под ней напоминали карту рельефа местности.
Вам что-нибудь принести?
Женщина продолжала неподвижно смотреть в одну точку, не давая никакого ответа. Ее тонкая хлопковая ночная рубашка расстегнулась и обнажила переднюю часть тела. Эллен застегнула ее, заботясь о приличиях. Пациентку, в отличие от Эллен, они уже вряд ли волновали.
В дверях появилась сестра Уинстенли со свирепым выражением лица.
Сколько можно повторять? Нельзя вставать без разрешения! негодовала сестра, хватая пациентку за руку. Возвращайтесь в постель, Герти. Сейчас принесу вам зубы. Иногда они совсем от рук отбиваются! посетовала она, повернувшись к Эллен.
Не сказав ни слова, женщина поплелась к кровати, держась за стену. Шла она, сильно хромая и подтаскивая левую ногу.
Почему она здесь? спросила Эллен.
Старая Герти? Не имею ни малейшего понятия, пожала плечами сестра. Мне нет до этого дела. Надо посмотреть. Она здесь уже сорок с лишним лет, если не ошибаюсь, и я ни разу не слышала от нее ни одного слова.
Эллен быстро посчитала в уме.
Вы хотите сказать, она поступила сюда еще до войны? До Первой мировой?
Сестра потерла подбородок и смерила Эллен недоуменным взглядом.