Бог в помощь, негромко сказал он, не дойдя до меня пары шагов.
Олег, пять утра. Все нормальные люди спят. И вообще, сколько раз я просил не упоминать имя господа всуе?
Просил, не стал отрицать он. Извини, что побеспокоил, но дело срочное.
Если бы ты только знал, сколько раз я слышал эту фразу. Что там, опять кто-то должен мне деньги?
Нет. Моему двоюродному брату нужна помощь. У него большие проблемы.
У всех большие проблемы в этом мире. А у тех, кто рвется решать чужие проблемы, проблемы становятся еще больше, я натянул капюшон. Ладно, зови.
Он протопал обратно к машине и вскоре вернулся с парнем лет двадцати, лицо которого украшали здоровенный синяк под левым глазом и рассеченная губа.
Здравствуйте.
И ты не болей. Что стряслось?
Понимаете, такое дело. Я двоюродный брат Олега, давно его не видел, живу в городе Д., работаю на заводе инженером, а тут объявили праздник двадцать шестого декабря и мэр
Давай короче, подняв ладонь, остановил его я. Не стоит тратить чужое время.
Мэр приказал полиции забрать мою невесту, чтобы принести ее в жертву на площади! на одном дыхании выпалил он.
Как ты сказал, зовут вашего мэра?
Драго. Он серб и хруст ломающегося дерева заставил его замолчать. Он потрясенно смотрел на мой левый кулак, с которого на снег капали черные капли крови. Снег под каплями шипел и испарялся.
Поехали, мне надо собраться, я взял прислоненную к стволу трость и похромал к машине.
Дорога до города Д. заняла три часа, проведенных в тишине.
Как там тебя зовут? обратился я к съежившемуся на заднем сидении парню.
Слава.
Полиция тебя ищет?
Да, когда они пришли за
Довольно, остановил его я. Как говорил герой одного фильма, город новый, а история старая. И ты даже не представляешь, насколько старая.
Въезд в город перекрывали две машины полиции.
Олег, если не съедем на базаре, то будем валить наглухо. А ты, Славик, заляг и не высовывайся.
Навстречу шагнул раскормленный полицейский в капитанских погонах.
Выйти из машины! четыре автоматных ствола, направленных на нас, уверенности не прибавляли.
Выходим. Работай капитана, я остальных, вполголоса скомандовал я, открывая дверь и начиная неспешно выбираться из машины. Олег хлопнул дверью. Выбравшись, я оперся на трость и посмотрел на полицейских. Они невольно уставились на меня в ответ. Оно и понятно, не каждый день встречаешь монаха в подпоясанном толстой веревкой изрядно поношенном плаще с капюшоном.
Слева краем глаза ухватил мелькнувшее тело. Олег взял капитана в борцовский захват, вырваться из которого не было практически никакой возможности. Треск ломаемой шеи, стволы мучительно медленно начинают сдвигаться в его сторону, а я срываюсь с места. Длинная очередь из автомата уже мертвого капитана срубила еще двоих. Оставшегося сержанта убил я.
Тачки отгони и потом опять перекрой проезд, скомандовал я.
Сзади раздались странные звуки. Это рвало Славика.
Ничего, привыкнешь, утешил его Олег, садясь в полицейскую машину.
Слава садись на переднее сиденье, будешь дорогу показывать, сгружая собранное оружие в машину, распорядился я.
Мы двинулись дальше по городу, слушая указания потрясенного Славика:
Налево. Прямо. Прямо. Налево. А теперь до конца. Там будет площадь, а на ней здание мэрии.
У вас всегда так малолюдно? оглядывая пустые улицы, поинтересовался я.
Просто все на работе сейчас. Без разрешения покидать рабочее место никому нельзя.
Трудовая дисциплина, усмехнулся Олег.
Машина выехала на площадь, которую лениво чистили сразу три снегоуборочные машины.
И улицы у вас убирают, продолжал Олег, притормаживая возле большого здания с двумя входами.
Ну что пошли, мы вылезли из машины. Олег, АКСУ возьмешь?
Нет, я лучше со своим, он открыл багажник, извлекая помповое ружье Моссберг 500А. А ты?
Я по старинке, опираясь на трость, захромал вверх по ступенькам. Славик, возьми хоть ты прикроешь с тылу, если что.
Двое охранников ЧОПа, стоявших возле рамки металлоискателя изумленно вылупились на нас. Я прошел между этими соляными столбами и двинулся к рецепшену. Сзади раздались два глухих удара с таким звуком приклад врезается в череп.
Просторный лифт поднял на второй этаж. Напротив распахнувшихся дверей были монументальные дубовые двери приемной. Приоткрыв дверь, я скользнул вовнутрь.
Просторный лифт поднял на второй этаж. Напротив распахнувшихся дверей были монументальные дубовые двери приемной. Приоткрыв дверь, я скользнул вовнутрь.
Кто тебя пропустил сюда, убогий? угрожающе поинтересовался горилла, делая шаг от двери кабинета мне навстречу.
Взгляд его переместился мне за спину, и я не стал терять времени. Мощный удар тяжелым ботинком со стальным носком в пах заставил его издать нечленораздельный вскрик и согнуться. Я сделал шаг назад и вновь ударил правой ногой навстречу сгибающемуся обезьяну, на этот раз в челюсти.
Туда нельзя, там совещание, полузадушенно пискнула секретарша.
Сейчас рядом с ним ляжешь, погрозил Олег, проходя к дверям.
Я вошел в распахнутую дверь. Он сидел во главе длинного стола грузный и оплывший плосколицый человек в темных очках. Остальные видимо были городской элитой: полицейский генерал, армейский полковник, осанистый священник и еще какие-то персонажи.
Все вон, негромко сказал я в наступившей тишине.
Ты, кто такой и что себе позволяешь? первым пришел в себя полицейский. Да я
Заряд картечи, угодивший в грудину, заставил его заткнуться.
Вон, откинув капюшон, повторил я. На этот раз возражений не последовало. Олег, присмотрите там за ними. Если что валите.
Мы остались в кабинете вдвоем. Он неспешно снял очки, блеснув черными вертикальными зрачками в желтых глазах, и трижды хлопнул в ладони, аплодируя:
Нашел меня все-таки. Молодец.
А тебе нечего было высовываться. Сидел бы в своем болоте и не лез, куда не следует.
Все такой же непримиримый? Да, кстати, может, выпьем за встречу?
Нет.
Жаль, хотелось продлить приятный миг, перед тем как расстанемся. Может, поговорим? он явно издевался надо мной.
Нам не о чем разговаривать.
Столько лет не виделись и не о чем? Я вот мэром стал, прошу заметить, всенародно избранным, а ты чем сейчас занимаешься?
Долги выбиваю.
Он клекочуще рассмеялся, тряся набухшим зобом.
Выбиваешь долги? Получается, служишь Мамоне? Так чем тогда ты лучше меня?
Чем лучше? Хотя бы тем, что не требую приносить мне в жертву девушек.
Какая мелочь, он пренебрежительно отмахнулся широкой ладонью. Люди убивают друг друга пачками, а тут одна девушка в год.
Хватит болтать, я повернул ручку трости и со звоном из ее конца выскочил длинный острый клинок. Положив трость на стол, я стал развязывать веревку.
Ты собираешься убивать меня этой зубочисткой? он встал из кресла, оказавшись как минимум на две головы выше меня.
Угу.
Самому не смешно? он одним движением разорвал костюм и сорочку на груди. Пытаться убить меня этим шилом?
Расправил свернутые вокруг тела крылья. Крупные чешуйки, покрывавшие его мощный торс, и впрямь выглядели несокрушимыми. Я бросил веревку на пол и, сняв плащ, повесил на спинку кресла. Он снял перчатки, обнажив лапы с мощными когтями.
А с лицом что делаешь? Грим?
Немного пластической хирургии, немного искусственной кожи, немного грима, он лениво обошел стол, приближаясь ко мне. Еще не поздно передумать. Я собираюсь стать губернатором, а тебе могу оставить город, идет?
Спасибо, не стоит, я взял в левую руку трость, нацелив на него, а правой выдернул из-за спины заткнутый за ремень джинсов двуствольный обрез десятого калибра. Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой!
Ты что, совсем тронулся? он хохотал, глядя в стволы. Забыл, что свинец не берет нашу броню. Вот поэтому мы и правим этим миром, что вы, фанатики со своим богом, не желаете развиваться. Где твой бог? Людям он давно не нужен!
Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем. А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих-души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь, спустил курки.
Хохот прервался, дракон смотрел на дымящиеся струи крови, хлещущие из ран в животе.
Но как?
Спецбоеприпас, ухватив трость двумя руками, с силой вонзил клинок ему в сердце. А ты говоришь, не желаем развиваться.
Провернул клинок, глядя как от боли сужаются черные зрачки. Пара резких движений и в разрезе показалось еще бьющееся черное сердце. Вырвал живой дымящийся комок, подошел к окну. Убивший дракона сам становится драконом, подумал я, жадно откусывая первый кусок сердца, с интересом рассматривая город. Текущая из разорванного когтями врага левого предплечья кровь постепенно из черной становилась красной, а окружающий черно-белый плоский мир обретал краски и объем.