Вошли в лифт.
Алкоголь вреден для функционирования организма, нажал на кнопку 1.
Лифт, обреченно словно услышавший о повышении пенсионного возраста вздохнув, потащился вниз.
Мы по капельке пивка возьмем расслабимся мальца
Ладно, двери нехотя открылись, у меня как раз банка сока и два бутерброда есть. Не домой же нести. Юрьевич и Гена вышли в вестибюль. Уговорил.
Сок какой? облизнулся Гена.
Томатный.
Отлично, можно водки взять и «Кровавую Мэри» заделать.
Посмотрим.
Вышли на улицу и застыли. Напротив висела летающая тарелка. Небольшая такая, но вполне себе реальная.
Модель, Гена поправил бейсболку с надписью «Россия, вперед!», наверное
Какая же это модель? Там метра два в поперечнике.
Да каких два?
Это ты, вьюнош, масштаб не прикидываешь. Ты по окнам в доме посмотри.
Ну почесал подбритый затылок с модной татуировкой.
Вот тебе и «ну».
Тем временем вокруг собралась небольшая толпа зевак.
НАТО
Опыты проводят
Рекламная акция
Инопланетяне прилетели чемпионат смотреть, неслось отовсюду.
Надо бы полицию вызвать, кашлянул осторожный Юрьевич, пускай разберутся. Вдруг провокация?
Тарелка, словно засмущавшись, встала на ребро и скользнула в раскрытую дверь подъезда.
Ого, удивился Гена, воно как? вопросительно посмотрел на старшего.
Факт, веско подтвердил Юрьевич.
Юрьевич, пошли посмотрим, а? неожиданно предложил Гена. Хоть одним глазком поглядим? Пока дверь не закрылась. Такое же раз в жизни бывает.
А и пошли, внезапно согласился Юрьевич.
Отделившись от возбужденной толпы, перешли улицу и юркнули в подъезд. Осторожно поднимались по стертым ступеням.
Стыдно перед гостями, Юрьевич пнул гору окурков, грязно тут.
На пятом этажа дверь в одну из квартир была гостеприимно распахнута.
Ловушка? прошептал Гена, сделав страшные глаза. Заманивают?
А и бог с ним! решительно сказал Юрьевич, резонно рассудивший, что после повышения пенсионного возраста терять уже нечего. Пошли!
А вдруг?..
Хуже не будет! решительно ухватил коллегу за плечо и поволок в квартиру, будто паук спеленатую муху.
В прихожей было сыро и сумрачно, стоял тяжелый липкий запах и тишина Капнула капля в раковине в ванной и снова тихо. Мужчины переглянулись.
Кто-то сдох? прошептал Гена, покрутив головой.
Вот тебе и пенсионный возраст, непонятно ответил Юрьевич.
На цыпочках, насколько было возможно при массивной фигуре, прокрался вперед. Из комнаты выглянула коричневая перепелка с встопорщенными перьями и уставилась на мужчин немигающим змеиным взглядом.
Пришелец побледнел Гена.
Юрьевич оглянулся на парня и покрутил пальцем у виска. Сделал еще шаг, поравнявшись с кухней. На диванчике, уронив рыжую голову на лежащие на столе руки, сидел мужик в растянутой майке неопределенного цвета. Пол предательски скрипнул под ногами. Мужик поднял голову и пьяно улыбнулся:
О, брат по разуму! Иди сюда, замахал рукой.
Юрьевич нехотя вошел в кухню. Гена, не рискуя остаться с перепелкой один на один, потрусил следом.
Ого, вас много, обрадовался мужик и протянул руку к стоящей на столе возле трехлитровой банки с солеными огурцами большой бутылке с желтоватой жидкостью. Прилетели, касатики! Мир вам! Садитесь: пить будем, гулять будем!
Мужчины снова переглянулись.
А это что? Гена робко показал на бутылку.
Это самогон, сам на травах гоню, на перепелиных яйцах настаиваю.
Ну, парень с сомнением посмотрел на Юрьевича, может того?..
Гулять, так гулять! Юрьевич плюхнулся на кривобокий табурет и достал из сумки сок и бутерброды. Мы не с пустыми руками.
Молодцы, хозяин смахнул слезу, со своей закуской прилетели, набухал в стаканы, которых на столе было почему-то четыре. Ну, за прилет! быстро чокнулся с гостями и хлопнул в себя. Как вам наша земная?
Ничего так, Юрьевич осторожно выпил.
Внушает, кивнул Гена.
Ой люли! обрадовался хозяин и схватив бутерброд, откусил половину. Колбаса совсем как у нас, сделал вывод, пожевав.
Белка у него, прошептал Гена, заговорщицки подмигнув Юрьевичу.
Наверное, Юрьевич налил себе сока, солидно запил.
Огурцы берите, вкусные. Теща моя, Лукерья Григорьевна, светлая ей память, делала.
Давно? Гена взял вилку с отломанным зубцом и, просунув в банку, хищно вонзил в беспечный огурец.
Почитай годика за два перед кончиной. Или за четыре? озадаченно почесал затылок. Не упомнишь уже, но до кризиса дело было. А у вас тещи бывают?
Была, Юрьевич поморщился, словно от зубной боли.
Гена помотал головой.
Совсем как у нас, хозяин расцвел щербатой улыбкой, напомнив пробившийся сквозь асфальт мятый одуванчик.
А жена где? осторожно спросил Юрьевич.
Как разведенный такие моменты он переживал остро.
Бог ее знает, отмахнулся рыжий, в деревню уехала и носа сюда не кажет. Или к дочке в Питер? пожал плечами. Не помню. Я Вовка. А вас как величать?
Игорь Юрьевич.
Геннадий.
По очереди пожали похожую на куриную лапку сморщенную ладонь хозяина.
Ух ты, совсем как у нас имена. А вы откуда? показал на потолок.
С «Кассиопеи» мы, Гена не кривил душой.
Хозяин и правда обозвал фирму «Кассиопея».
Круто! Вовка наполнил стаканы. Я в детстве кино смотрел, советское еще, «Москва Кассиопея» и все мечтал к вам полететь, а вы вон сами сюда раньше добрались. Накатим!
Хлопнулись стаканами, выпили.
Как вам у нас? зажевывая пожелтевшим пером лука, спросил Вовка.
В целом прилично, Юрьевич снял и протер очки.
Но?.. уловил недосказанность рыжий.
Понимаете, Владимир, это повышение пенсионного возраста, как бы сказать Юрьевича забрало крепкое пойло.
Вот! Вовка хлопнул по столу. До чего же они людей допекли, что даже с Кассиопеи прилетели! Выпьем!
Выпили.
Жалко, гитары нет, сказал Юрьевич.
Гитары да, гитары не держу. А вообще у нас хорошо, Вовка широко развел руки, будто стремясь обнять Вселенную, булькнул, откинулся на спинку дивана и захрапел.
Пора и честь знать, решил Юрьевич.
Взяв бутылку, разлил по стаканам остатки. Выпили и, покачиваясь, вышли в коридор. Перепелка все также смотрела на них.
Как чучело, хи-хи-хи, пьяно захихикал Гена и присев, попытался погладить птицу, за что схлопотал клювом в палец.
Не трогай птичку, Юрьевич протер очки, ее жалко, всхлипнул. Пора, труба зовет.
Будто в подтверждение в ванной загудела труба. Вышли, не забыв плотно прикрыть дверь, спустились. Улица встретила приятной прохладой. Шли по тротуару под цветущими липами, пытаясь петь то гимн СССР, то «Интернационал».
Граждане, прошу предъявить документы, из вечернего воздуха соткались три крепких фигуры в серой форме.
Нет у нас документов, пьяно сказал Гена, нетути!
Нехорошо, гражданам положено иметь документы, а вот нарушать общественный порядок не положено. Пройдемте, составим протокол, продолжил сержант.
Позвольте, Юрьевич «пустил петуха», на каком основании?
Пройдемте, там разберемся.
Фигуры раздвинулись, охватывая пьяных полукольцом.
Не пойдем, Гена покачнулся. Мы пришельцы.
С Кассиопеи, и-к, подтвердил Юрьевич.
Точно? прищурился сержант.
Точно, глаза Гены засияли ярким золотым светом, точнее не бывает.
И вы пришелец?! сержант посмотрел на Юрьевича.
И я, вздохнул и лицо его стало синим, а уши формой и цветом напомнили два перезревших помидора.
Так бы сразу и сказали, сержант приложил руку к кепи, отдавая приветствие. Учитывая, так сказать, космические обстоятельства идите домой, братья по разуму.
Кожа полицейских вдруг покрылась зеленоватой чешуей, а лица заострились в морды ящеров.
Только порядок не нарушайте, землянам спать не мешайте.
Хорошо, и-к, закивал Юрьевич, мы тихонько.
Представители инопланетных цивилизаций разошлись в ночи, и больше никто не тревожил сон землян кроме землян.
Юрьевич, что же ты не сказал, что наш?
А ты чего молчал, Гена?
Кто же мог подумать?
Вот и я так же. Ну бывай, до завтра.
До завтра.
Капа
Колпино.
5 месяцев до
«Банки памяти главный двигатель экономики в нашем постиндустриальном мире. Прямая передача памяти от предков к потомкам создаст неразрывную связь поколений»
По случаю открытия главного Сбербанка памяти. 18 марта 2024 года.